Литература и астрономия - Лепилов Василий Петрович. Страница 4

Лукавый полумесяц

В романе Галины Серебряковой «Юность Маркса» из трилогии «Прометей» есть такая сцена:

«— Барон, — позвала Генриетта Дюмолара, тоскливо разбрасывающего каблуком гравий дорожки. — Любите ли вы луну? — Она жеманно протянула руку по направлению к выползающему из-за холма полумесяцу» (Собр. соч. в 5-ти т. Том 1-й, М., изд. «Художественная литература», 1967, стр. 23). В начале главы упоминается, что действие происходит «после ужина», следовательно, вечером. Но если полумесяц находится в начале первой четверти, то он всходит в полдень, а к вечеру проявляется в южной стороне неба в верхней кульминационной точке. Если же данный полумесяц находится в начале последней четверти, то он должен подняться над ровным горизонтом в полночь, а «из-за холма» — еще позже.

Проказы молодого месяца

Молодой месяц (рожки влево) виден только по вечерам, причем он не «всходит», в обычном нашем понимании, а проявляется сразу на небе на западе или юго-западе. Опускаясь, он через час — два заходит за горизонт. До полуночи он на небе не задерживается. Писатели часто забывают об этом, и поэтому молодой месяц любит над ними подшутить.

У А. Кузнецовой в повести «Под бурями судьбы жестокой…» (журн. «Октябрь», 1979, № 2, стр. 52–53) «серебряный ковш месяца» бродит по небу с вечера и до глубокой ночи. «И туча поднялась, разошлась облаками в разные стороны, небо очистилось, и глянул в окно серебряный ковш месяца». Это вечер, и, следовательно, «серебряный ковш» — месяц молодой, а не старый. А дальше читаем: «А серебряный ковш месяца уже заглядывал в кухонное оконце; время перевалило за полночь».

До глубокой ночи задерживает молодой месяц на небе и В. Луговской в стихотворении «Шторм» («Стихотворения и поэмы», М., изд. «Современник», 1977. стр. 80). К тому же он у него еще и всходит: «Всходит месяц, молодой и острый».

В. Герасимова в рассказе «Простая фамилия» («Избр. произв.», М., ГИХЛ, 1958, стр. 419) задерживает молодой месяц даже до утра: «Бровкина проснулась до рассвета… в тот ранний час, когда в окно сквозь мягкую россыпь облачных ракушек еще поблескивал зеленоватый серпик молодого месяца». На самом же деле, по утрам можно видеть только серпик старого месяца.

До утра задерживает молодой месяц и М. Алексеев в романе; «Вишневый омут»: «Всю ночь ее (Фросю) сторожил молодой, недавно народившийся месяц, то и дело, заглядывая на нее через тихо покачивающиеся ветви яблонь» (Собр. соч. в 8-ми т. Том 3-й. М., изд. «Молодая гвардия», 1988, стр. 246).

В стихотворении А. Ежова «Спит село» (сб. стихотв. «Почему пришла весна», М., изд. «Детская литература», 1988, стр. 39) нарисована такая картина:

Летний день. Смеркается.

Дня как не бывало.

Небо укрывается

Звездным покрывалом.

Спят в постелях дети,

В окна месяц щурится.

В мягком лунном свете

Затихает улица.

Месяц над деревней

Льет льняные нити.

Люди и деревья

Спите, сладко спите.

В этой картине много неясного. Если Луна полная или близка к полной, то не должно быть «звездного покрывала». А если это молодой месяц, поскольку он появился с вечера, то его не должно быть на небе ночью.

Загадки Геннадия Пикулева

Интересные загадки задает нам и астраханский писатель Геннадий Пикулев в повести «Невезучий» («Голубое и синее», повести и рассказы, М., изд. «Современник», 1987).

Один ранний вечер описан у него так: «Уже месяц рожками кверху плыл с востока над самой степью по бледно-фиолетовому небу — (К ветреной погоде, — сказала Люся. — Хорошо, сейчас дожди ни к чему, уборка) — уже месяц поплыл рожками кверху, как древний кораблик, и далекими маяками засветились первые звезды, когда они подошли к общежитию» (стр. 18–19).

Какое нагромождение знаков препинания! Но все-таки и эти пунктуационные нагромождения не скрыли первую астрономическую загадку Г. Пикулева. Раз месяц имеет рожки и виден с вечера, значит он молодой. Но почему же он тогда плыл с востока, когда должен был сразу же проявиться на небе в западной стороне?

В этой же повести есть описание и другого раннего вечера: «Она встала на цыпочки, осторожно поцеловала его в щеку, глянула на выплывающий месяц и заторопилась» (стр. 26). Но наступила ночь, а этот «месяц-кораблик тихо плыл все выше и выше» (стр. 27).

Здесь мы встречаемся со второй загадкой Г. Пикулева. Если бы он ничего не прибавил к первому упоминанию месяца, мы бы поняли, что это всходит полная Луна, тем более что она поднимается «все выше и выше». Но, сравнив эту луну с корабликом, а поскольку автор раньше сравнивал с корабликом месяц с рожками, то, очевидно, и здесь он имеет в виду молодой месяц. Но почему же тогда он выплывает из-за горизонта и поднимается «все выше», тогда, как обязан, был проявиться в западной стороне неба с вечера и опускаться все ниже и ниже.

С третьей астрономической загадкой Г. Пикулева мы встречаемся в рассказе «Начальный капитал» («Странности любви», повести и рассказы, Волгоград, 1989), где нас сбивает с толку следующее описание ночи:

Над городом плыл месяц, и фонари в его свете казались мертвенно-бледными и ненужными.

— Будто старичок в колпаке и с бородкой клинышком, — сказала Лида. — Как в мультиках. (стр. 179).

Автор хочет удержать этот месяц на небе всю ночь, потому что дальше он пишет: «В парке затихала музыка, месяц-старичок карабкался вверх над укладывающимся спать городом» (стр. 180).

Описание месяца в этих отрывках не позволяет сомневаться в том, что у него имеются рожки. Но ни молодой, ни старый месяцы не могут находиться на ночном небе. К тому же, месяц с рожками не может светить так ярко, чтобы затмевать фонари. Это доступно только полной Луне.

Не туда пошёл!

В повести астраханского писателя Сергея Калашникова «Пусть дерево шумит» (Волгоград, 1978, стр. 103) «остроухий сколок молочного месяца», как и положено ему, появился с вечера. Но на следующей странице читаем: «Месяц за окном спиридоньевской избы отошел уже намного вверх и в сторону». Но молодой месяц не может передвинуться в окне «вверх и в сторону» — это может сделать только старый месяц. Молодой месяц спускается к горизонту и, следовательно, должен передвинуться в окне в сторону и вниз.

Не поднимается, а опускается!

А вот какой вечерний небесный пейзаж дает нам Ф. Субботин в романе «Облава», который мы уже упоминали в связи с Млечным Путем: «Согнутый и потрепанный, как древний странник, показался месяц. Он поднялся слева из-за бугра» (Волгоград, 1967, стр. 143). Здесь тоже возникает ряд вопросов. Если это ущербный месяц, то он не должен быть «согнутым» и всходить с вечера, а в романе герой наблюдает эту картину именно вечером. Если это старый месяц, то он вовсе должен взойти под утро. Остается предположить, что это молодой месяц. Но тогда он не должен всходить, подниматься, а наоборот, должен появиться сразу на небе, а потом опускаться. И очень уж не подходят к молодому месяцу эпитеты «согнутый», «потрепанный» и сравнение, «как древний странник».

Проделки старого месяца

Старый месяц (рожки направлены вправо) виден только по утрам. Он всходит перед рассветом и постепенно поднимается вверх. После восхода Солнца, обычно, растворяется в солнечных лучах, и, даже если виден на дневном небе, в глаза не бросается. На ночном же небе старого месяца не бывает. Это обстоятельство также забывается многими писателями.