В погоне за Солнцем - Коэн Ричард. Страница 28

Запись астрономических наблюдений и культурные практики развиваются обычно в связи друг с другом. “Ли Ки”, или Книга ритуалов, сборник религиозных практик VIII–V веков до н. э., описывает Сына Неба (императора) как звездочета, в функции которого входило предсказание момента, когда народ должен принять участие в ритуалах неба и земли, засевая новое зерно. Созерцание звезд (как и у древних греков) воспринималось как часть повседневной жизни – во времена поздней династии Мин ученый Гу Янву писал: “В династиях Ся, Шан и Чжоу все были астрономами”. Астрономия называлась tian wen, буквально – “рисунок небес”, и в нее входило систематическое изучение всех небесных явлений: возрастания и ущерба Луны, движения планет, типа и цвета комет. Замысел картографирования небес не был исключительно китайским, но наряду с вавилонянами китайцы были самыми педантичными и точными наблюдателями (пока на этой ниве не отметились арабы), с середины XIV века до н. э. они зафиксировали 900 солнечных затмений за 2600 лет. В эту же эпоху китайцы отметили наличие пятен на Солнце – в официальной истории они упоминаются более 120 раз. Хотя наблюдения формы и изменений таких пятен случились гораздо позднее, впервые в 28 году до н. э., Запад все равно оставался далеко позади. Удивительно, конечно, как китайцы вообще могли заметить эти пятна, поскольку небо у них достаточно облачное, а даже при хорошей погоде невооруженным глазом увидишь пятно разве что 5 тыс. миль в диаметре.

VI век до н. э. ознаменовался стандартизацией весов, мер и прочими практическими новшествами, например широкими дорогами. К V веку китайцы уже знали, как образуются эллипсы, и первыми зафиксировали появление кометы, известной нам как комета Галлея, в 467 году до н. э. Между 370 и 270 годами до н. э. два величайших китайских астронома, Ши Шэнь и Гань Дэ, вместе с коллегой Ву Сянем создали первые звездные каталоги. Чтобы почувствовать уровень этого достижения, достаточно сказать, что Гиппарх произведет что-то подобное только через два столетия.

При этом Солнце было всего лишь одной силой среди многих (на китайских расписных ширмах, изображавших вселенную, Солнце часто и вовсе отсутствовало): уступить ему первенство означало нарушить баланс природы. Для китайцев небо было перевернутой чашей, покоящейся на квадратной Земле, у которой были четыре стороны света – север, юг, восток и запад. Солнце было околополярной звездой, освещающей сперва одну часть Земли, затем другую. Солнце и Луна считались закрепленными на небе, которое двигалось на большой скорости вместе с ними.

Начиная с 200 года до н. э. главную обсерваторию династии Цинь обслуживало более трехсот астрономов. Они разделили весь небосвод на двадцать восемь неравных секторов, расходящихся от небесного северного полюса так же, как долготы расходятся от земных полюсов, связанных с видимым движением Луны на фоне звезд, что позволило им вычислить длину “звездного месяца” – 27,32 дня. Астрономы использовали космограф с вращающимся диском (небо) над квадратной фиксированной табличкой (Земля). По краю диска были нанесены названия двадцати восьми созвездий, а в центре – изображение Большого Ковша. Этот инструмент позволял обнаружить звезду в любое время года, а также функционировал как часы. Когда астроном вычислял, какая именно звезда пройдет меридиан на закате, он мог сказать, какое созвездие достигнет зенита в полдень или полночь; зная, что данное созвездие восходит в весеннее равноденствие, мог предсказать, какие звезды будут в зените или, наоборот, опускаться за горизонт. Незадолго до второго столетия до н. э. этот космограф превратится в компас, его функции сместятся с небес на землю.

Китайская астрономия строилась на совершенно другой системе, нежели греческая или позднеевропейская. Египтяне и греки отмечали восходы и заходы Солнца и других звезд около эклиптики, так что, например, восходы Сириуса в соотношении с солнечными восходами отмеряли приближение разлива Нила. “Эти наблюдения не требовали знаний о полюсе, меридиане или экваторе, не нуждались в системе измерения времени… Внимание сосредотачивалось на горизонте и на эклиптике”, – писал Нидэм [182]. Китайские астрономы, напротив, обращали внимание на Полярную звезду и ее околополярных соседей, строя свою систему на меридиане – большом круге небесной сферы, проходящем через полярную звезду в зените у наблюдателя, – и вычисляя высшие и низшие точки непосредственных соседей Полярной звезды [183]. (Нельзя сказать, что эти системы абсолютно независимы. Гомер знал, что Полярная звезда указывает на север, а часовые во время осады Трои менялись в соответствии со сменой положения хвоста Большой Медведицы).

Такой подход имеет научную основу, но для большинства китайцев понимание небес (а следовательно, и Солнца) коренилось в их общем взгляде на мироздание. Китайская космология утверждает жизнь в равновесии, в добродетели, в следовании долгу, а философия происходящего в небесах отражает достижение того же равновесия в ключевых китайских терминах – ци, инь и ян. До III века до н. э. ци в самом узком смысле означало “жизненная энергия”, а после стало означать множество явлений: воздух, дыхание, дым, туман, страну мертвых, форму облаков – более или менее все воспринимаемое, но неосязаемое; космические силы и климатическое воздействие, влияющие на здоровье и на времена года (многие солнечные явления относятся к ци); вкус, цвет и музыкальный лад. Ци могло быть благодатным и защитным либо патологическим, болезнетворным и разрушительным.

Одна из главных школ китайской мысли – даосизм – является философией дуальности и равновесия, доктриной инь и ян, которая охватывает все взаимоисключающие силы: инь олицетворяет женское начало, влажное и холодное, а ян – мужское, горячее и сухое. Среди других противоположностей – ночь и день, свет и тьма, честность и лживость [184]. Даосисты выдвигали идею того, что инь и ян прокатываются по Земле подобно волнам и вызывают периодические изменения, которые приводят к приливам и сезонным сменам температуры. Они также считали, что числа были ключом к поддержанию равновесия и особенно благоприятно число пять: каждое из пяти основных направлений (север, юг, восток, запад и центр) имело соответствие среди цветов, животных, элементов и вкусов. Девять было важным числом, хоть и не столь благоприятным, и на девятый день девятого месяца – двойной ян – жители Пекина исправно совершали подъем на два главных городских холма (называвшихся Стеной истинного превращения и Судьбой деревьев, окружающих врата Ци) [185].

Инь и ян управляют энергией ци: они являются взаимодополняющими компонентами любой пространственно-временной конфигурации, “двумя фундаментальными силами вселенной”. Солнце имеет яркую ян-природу, Луна и Земля – инь, а воздух – пустота [186]. Небесные тела различались по тому, светили ли они собственным или отраженным светом. Кроме того, различалось пять фаз (у-син, пять стихий) всего сущего: дерево, огонь, земля, металл и вода. Ко II веку н. э. уже никто не знал, что объединяло эти материалы, но возник язык для описания космоса и земных явлений, как государственный, так и частный: существовала динамическая гармония, ведущая по одному настоящему пути. Эта система из гуманистической мысли перешла в государственную официальную космологию, а оттуда была заимствована учеными.

В 221 году до н. э. восточные царства объединились, чтобы стать Китаем, великим срединным государством Цинь. Название Китая в английском (China) означает “земля дома Цинь”, но также переводится как “середина”. Большие расстояния и физические препятствия, отделяющие Китай от других цивилизаций, дарили жителям впечатление, что их страна – центр Земли и единственный источник цивилизации; идея эта держалась тысячелетия.