Рассказы об оружии - Смирнов Герман Владимирович. Страница 7

Боевое крещение противотанковое ружье прошло 16 ноября 1941 года, когда на подступах к Москве, в районе деревень Петелино — Ширяево, восемь бронебойщиков, стреляя со 150–200 м, уничтожили два средних немецких танка. Последующие бои подтвердили высокие качества оружия. Так, в бою за станцию Луговая в одном из подбитых вражеских танков оказалось 18 сквозных пробоин.

Конечно, быстрота освоения нового оружия в производстве, отсутствие времени для всесторонних полигонных испытаний дали о себе знать. У ПТРД с большим трудом извлекались стреляные гильзы, у ПТРС случались сдвоенные выстрелы. К лету 1942 года все эти недостатки были устранены. К этому времени войска были уже в достаточной мере насыщены противотанковыми ружьями, и с ноября 1942 года в распоряжении командования появляются резервы этого оружия. В стрелковых войсках создаются взводы ПТР в батальонах, роты ПТР в полках и истребительно-противотанковых дивизионах. По штатному расписанию на стрелковый полк полагалось 54 противотанковых ружья. Начали их получать и истребительные противотанковые артиллерийские полки — по одному ружью на орудие. Советские бронебойщики вступали в Сталинградскую эпопею во всеоружии.

И особо важную роль противотанковые ружья сыграли в боях на рубежах рек Аксай и Мышкова к юго-западу от Сталинграда. Здесь в заснеженных донских степях наши войска должны были принять на себя удары танковых дивизий, брошенных Гитлером на освобождение окруженной в Сталинграде армии Паулюса. Советское командование решило задержать немецкие войска на реках Аксае и Мышкове до подхода армии генерала Р. Малиновского. И наши измотанные в предшествовавших боях части стремительно двинулись вперед. В 9 часов утра 15 декабря 1942 года начались бои за хутор Верхне-Кумский. Враг решительно оборонялся, часто контратаковал. Во время одной из этих контратак, когда на позиции 59-й механизированной бригады двинулось 50 вражеских танков, к позиции бригады подошел взвод бронебойщиков. Стоял плотный зимний туман. Положив противотанковые ружья на плечи вторых номеров, бронебойщики стоя ожидали, когда из тумана покажутся танки. Это произошло на дистанции 250–300 метров. Раздалась короткая команда. Засверкали выстрелы ПТР, начали вспыхивать одна за другой вражеские машины.

«За короткое время, — вспоминает один из участников этого страшного боя А. Аленченко, — нам удалось поджечь и подбить 14 танков, после чего немцы отступили. Им было непонятно, почему горели танки, так как в плотном тумане они не видели нас, советских бойцов. А затем туман рассеялся, и немцы вновь пошли в атаку, теперь уже прямо на нас— Нелегко достался нам этот бой: из 21 бойца в живых остались только трое…»

Через несколько дней нашим войскам пришлось держать в Верхне-Кумском круговую оборону. На одном из ее участков насмерть стояла рота бронебойщиков 59-й бригады. Когда на место схватки прибыло подкрепление, оно застало страшную картину. На позициях застыли два фашистских танка, рядом валялись трупы танкистов. Тело советского бронебойщика лежало между разбитыми гусеницами танка. Другой боец, изрешеченный пулями танкового пулемета, лежал на земле, крепко сжимая противотанковое ружье, направленное в сторону подбитого танка. Кругом все было черно от огня и вывороченной снарядами земли.

Много лет спустя битый гитлеровский генерал Меллентин с сердечной дрожью вспоминал эти бои, в которых такую героическую роль сыграли наши бронебойщики. Говоря об ожесточенных боях на реке Мышкове, он писал: «Не будет преувеличением сказать, что битва на берегах этой безвестной речки привела к кризису третьего рейха, положила конец надеждам Гитлера на создание империи и явилась решающим звеном в цепи событий, предопределивших поражение Германии».

После Сталинградской эпопеи значение ПТР как средства борьбы с танками начинает уменьшаться, хотя еще в сражениях на Курской дуге бронебойщики увенчали себя замечательными подвигами. 6 июля 1943 года в одном бою рядовой-бронебойщик Ф. Юпланков подбил 6 танков, а сержант П. Хаусов — 7. Однако это были танки устаревших конструкций, которые с 1943 года стали заменяться тяжелыми танками и самоходками с такой толстой броней, что они и пушке-то были под силу не всякой. Против этих танков советским конструкторам пришлось загодя разработать новые артиллерийские системы. И любопытно, что противотанковое ружье сыграло важную роль в создании орудий, пришедших ему на смену летом 1943 года. А случилось это так…

В январе 1943 года, стремясь ликвидировать прорыв советских войск на Волховском фронте, немцы бросили в бой новейший танк T-VI — «тигр». Этих танков у них были тогда считанные единицы. Они проходили войсковые испытания, с тем чтобы опыт их эксплуатации и боевого использования можно было учесть в конструкции серийной машины, которую гитлеровское командование готовило к летней кампании 1943 года. И вот с этим-то «тигром» и вступили в единоборство бронебойщики Волховского фронта. Меткими выстрелами они вывели из строя все смотровые системы танка. Ошеломленный этим, экипаж бежал, бросив почти исправную машину. Не желая оставить в руках советских войск опытный образец, немцы открыли по собственному танку артиллерийский огонь и предприняли даже несколько атак. Но наши бойцы отбили немецкий танк и доставили на опытный полигон, где «тигр» был подробно изучен специалистами. В результате за несколько месяцев до начала Курской битвы уязвимые места «тигров» были уже известны нашим бойцам. А промышленность успела создать знаменитые 152-мм самоходные орудия — эти грозные истребители вражеских танков.

Еще в 1938 году предусматривалось применение ружей не только против танков, но и против других целей: бронетранспортеров, бронеавтомобилей, пулеметов, противотанковых пушек. В ходе Великой Отечественной войны этот список был расширен. Из ПТР не раз стреляли по вражеским самолетам, а бронебойщик А. Денисов 14 и 15 июля 1943 года под Орлом сбил два фашистских бомбардировщика. Настоящей находкой оказались противотанковые ружья для советских партизан. Для них они были, по сути дела, единственным оружием против танкеток и бронеавтомобилей. С осени 1943 года ПТР стали широко применяться белорусскими партизанами для уничтожения вражеских эшелонов. Из противотанкового ружья с расстояния 300–400 метров одним-двумя выстрелами можно было вывести из строя паровоз, поджечь цистерну с горючим. Хорошо показали себя противотанковые ружья и при стрельбе по амбразурам дотов и дзотов. Вот почему, несмотря на то что с 1943 года роль ПТР в борьбе с танками снизилась, их количество в действующей армии продолжало увеличиваться и к 1 января 1944 года превысило 140 тысяч. «Иногда думаешь, — писал уже упоминавшийся нами гитлеровский генерал Меллентин, — что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье или противотанковую пушку. Русские очень умело располагают эти средства, и, кажется, нет такого места, где бы их не было».

Немецкие специалисты в области боевой техники весьма внимательно изучали советское стрелковое оружие. И сравнение это было не в пользу немецкой техники. «Наше оружие, — писали немецкие специалисты, — часто кажется войскам слишком сложным и вследствие этого слишком чувствительным» Во всех войсковых частях указывалось на простоту, безотказность и легкость приведения в действие русского оружия. Высокую оценку получили у самих немцев и наши противотанковые ружья. Так, технический инспектор немецко-фашистской армии писал в своем заключении: «Советское противотанковое ружье Симонова… может считаться из всех известных в настоящее время противотанковых ружей калибра 13—15-мм наиболее совершенным и эффективным оружием». И действительно, ни немецкие, ни венгерские и швейцарские ПТР, находившиеся на вооружении фашистской армии, не шли ни в какое сравнение с нашими ПТРД и ПТРС. «Противотанковая оборона, без сомнения, является самой печальной главой в истории немецкой пехоты, — отмечал бывший офицер гитлеровской армии Э. Миддерльдорф. — Видимо, так и останется до конца неизвестным, почему в течение трех с половиной лет с момента появления танка Т-34 в августе 1941 года до апреля 1945 года не было создано приемлемого противотанкового средства пехоты…»