Скандальный брак - Джойс Бренда. Страница 12

— Знаешь, Дом, иногда я думаю, что хорошо знаю тебя, и тут же оказывается, что я тебя совсем не понимаю. Дом поморщился.

— Иногда я сам себя не понимаю.

— Я знаю, что ты не горел желанием жениться, но согласился, что тебе пора вступить в брак. Ты выбрал Фелисити, и я не возражал. Потом ты скомпрометировал Анну, и тебе пришлось жениться на ней. Ты женился на прекрасной женщине. Зачем ты уехал?

— На это были свои причины.

— Назови хоть одну!

Дом стоял в нерешительности.

— Может, я не мог вынести того, что сделал.

— У тебя было четыре года, чтобы искупить свои грехи. Почему ты не остался здесь, с Анной? Почему не окружил уважением и заботой, которые она заслужила?

Дом посмотрел на бокал, который сжимал в руке.

— Анна хочет, чтобы я уехал. Она презирает меня.

— Она влюблена в тебя, — с болью в голосе сказал Рутерфорд.

Дом с удивлением почувствовал, как легкая дрожь пробежала по телу; он посмотрел на деда.

— Дедушка, ты ошибаешься. — И, помолчав, добавил: — Это правда, что ты оформил дарственную и отдал этот дом Анне?

Рутерфорд мрачно взглянул на него.

— Да, я написал дарственную. Когда я умру, этот дом плюс годовая рента достанутся Анне. Остальное будет твоим.

— Я не могу в это поверить.

— Почему? Все сделано по закону, могу тебя уверить. Еще до того как вы с Анной поженились, мои юристы оформили договор о разделе собственности. Его подписали я и твой отец.

Дом не верил своим ушам. До того как он женился на Анне?

— Что еще за договор о разделе собственности?

— Договор, согласно которому после смерти твоего отца Уэверли Холл переходит во владение Анны. Если у тебя не будет наследника. Суд лорд-канцлера утвердил дарственную. Анна сможет получить все документы и деньги, если обратится к дарителю. — Рутерфорд спокойно выдержал взгляд Дома. — А даритель — я.

У Дома в ушах стучала кровь.

— Как ты мог так поступить со мной? — процедил он сквозь зубы. — Уэверли Холл должен быть моим! Если ты хочешь вмешаться в наш брак и сделать Анну независимой, — хотя, видит Бог, она уже и так достаточно независима, — отдай ей любое другое имение, но не этот дом, где я родился, не дом моего отца!

Рутерфорд ничего не ответил, но лицо его дрогнуло от улыбки.

— Что ты находишь в этом смешного? — не сдержался Дом. — И что ты задумал?

— Я не нахожу ничего смешного в том, как ты обошелся с Анной, — сказал Рутерфорд. — И почему ты считаешь, что я что-то задумал?

— Потому что я знаю тебя. Или ты так полюбил Анну, что потерял голову?

— Да, я люблю Анну. Она мне как дочь, которой у меня никогда не было. Анна самая лучшая женщина, которую я когда-либо знал. Добрая, умная, рассудительная, решительная. Тебя не было четыре года. Ты, вероятно, не знаешь, чего лишился, но кто-то должен сказать тебе об этом.

— Я полагаю, что могу оценить женщину и без твоей помощи. — В отчаянии Дом налил себе еще бренди, но сделал лишь маленький глоток, чтобы сохранить ясность мыслей. — Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты обращался с Анной так, как она того заслуживает.

Дом повернулся к деду.

— Может, отдавая ей наследство, которое должано было от отца перейти ко мне, ты хочешь почувствовать себя ее мужем? Опомнись!

— Я думаю, что на долю Анны выпало гораздо больше страданий, чем следовало, и все из-за твоего бессердечного отношения к ней. Я думаю, что она заслуживает собственного дома и определенного дохода, если у нее нет настоящего мужа. Разве это не справедливо?

Дом сердито смотрел на старика.

— Теперь я начинаю понимать, в чем дело.

— Неужели? — Тон герцога смягчился. — В жизни есть кое-что еще, кроме ведения счетов, разбора жалоб, оплаты векселей и скачек на лошадях, мой мальчик. И та красотка, которую ты затащил к себе в постель, не заменит тебе жены. Иногда мне кажется, Дом, что ты намеренно делаешь себя одиноким.

Дом замер.

— Я не одинок, — хрипло ответил он.

— Если ты думаешь, что французская актриса согреет твою душу, то ты круглый дурак, — без обиняков сказал Рутерфорд.

— Я не обязан выслушивать твои упреки.

— Да, не обязан, но тебе придется меня выслушать, если ты хочешь вернуть Уэверли Холл.

Доминик сжал кулаки.

— Хорошо. Я хочу получить этот дом. Я отдам Анне другой, я дам ей особняк в десять раз больше этого, если она пожелает.

Рутерфорд улыбнулся.

— Ну, так что же я должен сделать, чтобы вернуть Уэверли Холл? — гневно спросил Доминик.

Рутерфорд все еще улыбался. Доминик почувствовал, что у него на лбу выступил пот.

— Для такого мужчины, как ты, вернуть Уэверли Холл проще простого.

Дом ничего не ответил, напряженно ожидая, что скажет старик.

— Прежде чем я умру, я хочу увидеть правнука, — серьезно произнес Рутерфорд, и улыбка исчезла с его лица. — И время не на моей стороне.

Дом остолбенел.

— Я не имею в виду твоих незаконнорожденных детей. Я хочу, чтобы наследника подарила тебе Анна. Тогда дарственная потеряет силу и Уэверли Холл снова перейдет к тебе.

Глава 5

Анна ушла к себе в спальню. Но и здесь она не чувствовала себя в безопасности. Перед глазами стояло удивленное, а потом взбешенное лицо Дома.

Она подошла к окну и остановилась около вазы со свежесрезанными цветами. Ей казалось, что ее заточили в тюрьму. После двух стычек — сначала с матерью Дома, а потом с ним самим — ей не хотелось покидать своей спальни-камеры и спускаться вниз. Доминик был так разгневан, когда направился к деду! Теперь он уже, наверно, услышал о дарственной из первых уст. Успокоился ли он или еще больше разъярился? Анна подозревала, что скорее второе.

Как она устала от несправедливых обвинений! Она ничего не просила: ни возвращения мужа, ни дарственной, ни Уэверли Холл. Ни поцелуя Дома…

Анна решительно отбросила эти мысли. Нет, она должна забыть о его поцелуе. Ей нужно думать о том, как убедить Дома уехать из Уэверли Холл.

Может, теперь, когда он узнал, что больше не является владельцем особняка, он поймет, что ему все же лучше уехать?

Анна прикоснулась руками к губам, и ощущение поцелуя Доминика мгновенно вновь напомнило о себе. О Господи! Кого она хочет обмануть? Она ненавидела Дома, да, но если он уедет, ее сердце будет разбито. Потому что какая-то частичка в ней все еще любила его… и будет любить всегда.

Анна посмотрела в окно. Туман, словно покрывалом, укутал землю, звезд больше не было видно. Деревья и кустарники казались привидениями, населявшими Уэверли Холл. Здесь часто бывал туман, но сегодня он казался Анне мистически таинственным, рождавшим ощущение полного одиночества.

Анна закрыла глаза. В общем-то, несмотря на все неприятности, она прожила эти четыре года не так уж плохо. Уэверли Холл стал ее домом, и ей нравилась жизнь здесь. Но вдруг приехал Доминик, и всколыхнул в ней те чувства, о которых она не хотела и не любила вспоминать. Это вывело Анну из равновесия. И еще то, что она должна прятаться в спальне из страха вновь столкнуться лицом к лицу со своим мужем.

Анна решительно пересекла комнату, вышла в коридор и тихо спустилась по лестнице. Она не знала, куда идет. Ей просто хотелось выйти из этого дома и оказаться подальше от мужчины, за которого она так глупо и безрассудно вышла замуж.

Из-за ближайшего дерева ей навстречу шагнула чья-то фигура.

— Анна?

Анна вздрогнула и схватилась рукой за сердце.

— Патрик! Как ты меня напугал!

Патрик Коллинз подошел к ней и взял за руку»

— Извини, — тихо произнес он. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты уехал вместе с остальными гостями.

— Я боялся за тебя. Мне не нравится, что ты осталась с ним в одном доме. Анна, с тобой все в порядке?

Анна крепко сжала его руку. Она была очень рада видеть сейчас брата Фелисити.

— Не думаю.

Он обнял ее за плечи.

— Он сделал что-нибудь?

— Нет.

— Давай погуляем.