Арсенал-Коллекция 2015 № 05 (35) - Коллектив авторов. Страница 28

В чем же причины заметно возросшей эффективности? Их несколько.

Во-первых, увеличилось количество самолетов, принимавших участие в одном полковом вылете. У штурмовиков в одной группе могли вылетать до 18 машин, в среднем от 11 до 15. 13-й гвардейский бомбардировочный авиаполк на А-20 в начале операции мог одновременно поднять 16- 18 машин, к концу 6-7. Остальные бомбардировочные и минно-торпедные полки по старинке ограничивались группами в 5-6 самолетов и потому добивались результатов гораздо реже.

Во-вторых, ВВС ЧФ полностью отказались от ночных ударов (несколько ночных налетов на Констанцу и Севастополь в течение операции было произведено силами авиации дальнего действия, но они оказались практически безрезультатными).

В-третьих, удары по портам и якорным стоянкам производились только тогда, когда можно было обеспечить надежный прорыв вражеской ПВО и поражение целей с небольших высот.

В-четвертых, изменились методы самой атаки, в первую очередь за счет внедрения топмачтового бомбометания. Оно позволяло, при относительно небольшой продолжительности и сложности подготовки пилотов, существенно повысить вероятность попаданий. К сожалению, при этом не произошел переход на больший калибр авиабомб - топмачтовые бомбардировщики, в основном, продолжали применять бомбы ФАБ-100, не причинявшие крупным кораблям и транспортам больших повреждений и требовавшие большого числа попаданий для потопления. Также остался незамеченным хороший эффект от бомбардировки малых кораблей, в частности ВДВ, кассетами противотанковых кумулятивных бомб ПТАБ. В противном случае потери флота противника могли быть еще больше. Впрочем, главный итог действий ВВС ЧФ заключался не в потоплении большого количества судов и гибели на них солдат и офицеров противника, а в том, что, опасаясь еще больших потерь, ВМС «Оси» были вынуждены бросить на мысе Херсонес не менее 25 тысяч еще не эвакуированных военнослужащих 17-й армии.

Экипаж румынского корабля у пробоины от попадания ФАБ-100

Подводная лодка Л-4 выходит в море, 1942 год. На заднем плане - крейсер «Красный Крым». На счету этой субмарины единственная за время Крымской операции результативная торпедная атака (ЦВММ)

Танкер «Фридерике» («Фируз»), захваченный в Констанце в августе 1944 г. Единственная крупная цель, пораженная подводными лодками ЧФ в 1944 году, с чем было связано крушение надежд вывезти 10 тыс. человек из Крыма

В начале года подлодки ЧФ по-прежнему продолжали использоваться позиционным методом, причем количество одновременно действовавших сократилось до минимальных показателей - от двух до четырех. Это было связано с плохим техническим состоянием и слабостью судоремонтной базы. Как следствие, на 1 января из 29 кораблей бригады лишь девять числились исправными, пять проходили планово-предупредительный, восемь текущий, три аварийный и четыре капитальный ремонт. С другой стороны, само командование флота не стремилось в этот период разворачивать в море максимальное число подлодок, откладывая сроки окончания их ремонта на начало сухопутной операции по освобождению Крымского полуострова. За I квартал было совершено всего 17 боевых походов, девять торпедных атак (с учетом погибших подлодок) и не поражена ни одна цель. В то же время, из боевых походов не вернулось две субмарины, а третья погибла у своей базы во время испытаний после ремонта, по всей вероятности, по не боевым причинам.

Развертывание лодок для блокады полуострова началось 11 апреля, и к 20-м числам одновременно в море находилось 9-10 субмарин. Правда, долгое время такое напряжение поддерживать не удалось, и к 7 мая число лодок в море сократилось до четырех, а к 12-му - до трех. В общей сложности за период операции было совершено 20 боевых походов. Находясь на назначенных позициях, лодки держали связь по радио с самолетами-разведчиками, командным пунктом командира бригады и друг другом. Контактов с целями было достаточно много, лодки произвели 27 торпедных и одну артиллерийскую атаку, выпустили приблизительно 67 торпед (с учетом погибшей Л-6), но смогли попасть лишь один единственный раз - на пути к берегам Крыма Л-4 торпедировала крупный танкер «Фридерике», который по расчетам противника должен был эвакуировать от 8 до 10 тыс. солдат. В чем причина такой низкой результативности?

С нашей точки зрения они заключались, прежде всего, в недостаточной подготовке командного состава. Тринадцать из 27 атак были произведены командирами, прибывшими по замене с других флотов, и не имевшими достаточно боевого опыта. Еще восемь атак приходилось на долю подводников, ставших командирами лодок в 1942- 1943 гг. и не имевших достаточной теоретической и практической подготовки в мирное время. Кроме того, и старые, и молодые командиры оказались не готовы к действиям в условиях сравнительно сильной для черноморского театра ПЛО противника, а также к действиям в одних районах с ВВС ЧФ. Последнее выражалось не только в слабости взаимного наведения на цели, но и в том, что часто бомбардировка конвоя нашей авиацией принималась за преследование подлодки противником с уклонением и уходом на глубину, хотя именно в это время конвой находился в наиболее уязвимом для атаки положении. Действительное и мнимое впечатление от вражеской противолодочной обороны приводило к ограниченному использованию данных разведки. Так, за время операции лодки приняли 125 сообщений с самолетов-разведчиков и 320 от соседних подлодок, но лишь в 33 и 19 случаях соответственно командиры предпринимали попытки воспользоваться этими данными для перехвата судов. По этим же причинами в 24 случаях, обнаружив цель, подводники не смогли ее атаковать.

Экипаж подводной лодки С-33 после Крымской операции. Справа - командир корабля капитан 3 ранга Б.А. Алексеев. В центре - флаг, захваченный на немецкой Б ДБ (предположительно F-130) 12 мая западнее Севастополя

После завершения Крымской операции, в связи с необходимостью серьезных ремонтных работ в условиях слабой судоремонтной базы, действия подводных лодок ЧФ на коммуникациях противника прекратились почти на два месяца и возобновились лишь 10 июля. До 20-х чисел августа подлодки совершили пять боевых походов, произвели пять торпедных и артиллерийских атак, в результате которых были потоплены три турецкие шхуны. С 8 августа во избежание подобных инцидентов, а также в связи с разрывом дипломатических отношений между Германией и Турцией позиция, непосредственно примыкавшая к территориальным водам Турции, была ликвидирована. Потерь подводные силы ЧФ не имели.

В начале года обе бригады торпедных катеров ЧФ фактически бездействовали и восстанавливали силы после Керченско-Эльтигенской операции. На 1 января в 1-й БТКА числилось 25 катеров (в том числе 8 в строю), во 2- й - 16 (6 в строю). Следует отметить, что часть катеров продолжала использоваться не по назначению, например, в составе противолодочных поисковых групп из баз Кавказского побережья. Коммуникации противника находились за пределами радиуса действия, в связи с чем, в 20-х числах января возник замысел перевести ядро 2-й бригады в Скадовск. Реализовать его удалось лишь 6-7 марта. Первоначально планировалось отправить туда 12 торпедных и три сторожевых катера, фактически в море ушло 10 катеров, из которых к месту назначения прибыло девять - один потерял ориентировку зашел в Ак-Мечеть, где был тяжело поврежден в бою с БДБ и затонул во время буксировки немцами. Между 17 и 31 марта катера 2-й бригады сделали пять групповых выходов (11 катеровыходов) к Очакову и Ак-Мечети, но встреч с противником не имели. При этом стоит отметить, что в новой базе не имелось нормальных условий для ремонта и обслуживания, а сами выходы не были обеспечены данными разведки. За этим между 5 и 10 апреля последовали три групповых выхода (8 катеро-выходов) к Одессе, откуда в этот момент осуществлялась эвакуация войск противника. Лишь в одном случае катера имели контакт с конвоем противника, но боевого успеха не добились.