Техника и вооружение 2011 08 - Коллектив авторов. Страница 22

Оба броневика были приняты Королевской Прусской армией и отправлены в берлинский гарнизон для всесторонних испытаний. В 1909 г. они подверглись капитальному ремонту и модернизации: на обоих бронеавтомобилях переделали кормовую часть, увеличив внутренний объем бронекузова, а на одной машине по неизвестным причинам сняли пулеметную башню. В таком виде они были взяты на вооружение под названием «Panzerautomobil C.G.V. Modell 1909» и в том же году приняли участие в маневрах в составе 5-й гвардейской пехотной бригады прусской армии. Позже броневики отправили в одну из крепостей в Восточной Пруссии. По некоторым данным, обе машины участвовали в оборонительных боях 1914 г., во время наступления Русской армии в Восточной Пруссии.

С 1906 г. германские заводы «Опель» (Opel), «Даймлер» и «Протос» (Protos) начали изготовление опытных единичных образцов бронеавтомобилей, а фирма «Эрхардт» (Erhardt) экспериментировала с бронированными самоходными орудиями на автомобильном шасси, предназначенными для борьбы с аэростатами.

Четыре бронеавтомобиля «ШЖВ» из заказа князя Накашидзе в 1906 г. вернулись во Францию. Все попытки фирмы «Шаррон» продать их оказались тщетными. Ни одна армия в мире не проявила к ним интереса. Бронеавтомобили пришлось поставить «на консервацию». Эта неудача так разочаровала французов, что вплоть до начала Первой мировой войны почти все собственные работы по созданию бронированных автомобилей во Франции были свернуты. Тем более что приобретенный ими в 1907 г. австрийский броневик «Даймлер» показал на испытаниях лучшие ходовые и боевые характеристики.

В августе 1914 г., перед угрозой взятия германцами Парижа, военное министерство Франции выкупило у Фернана Шаррона одну машину. По данным французских историков, она успешно действовала в боях в составе кавалерийского корпуса генерала Сорде. Оставшиеся три броневика «ШЖВ» в ноябре 1914 г. поступили в состав автомобильной команды штаба одной из французских армий, где использовались исключительно в транспортных целях. У многих историков факт применения французами устаревших бронеавтомобилей в боевых действиях во время Первой мировой войны вызывает сомнения, однако он подтверждается документально.

«Бронированный автомобиль для Русской армии» на обложке американского журнала Popular Mechanics. Апрель 1906 г.

«ШЖВ» образца 1906 г. из состава автомобильной команды штаба одной из французских армий. Надпись на борту расшифровывается как Агтёе Le Quartier General; цифра 50 – порядковый номер машины. 1914 г.

Броневик «ШЖВ» в Германии. Берлин, 1907 г.

Модернизированные бронемашины «ШЖВ Модель 1909» на Императорских маневрах германской армии. 1909 г.

Клише и стереотипы

Мы уже упоминали, что Накашидзе намеревался предложить бронеавтомобиль Министерству внутренних дел «для полицейских и охранных целей». Это обстоятельство, а также то, что в период революционных волнений 1906 г. бронеавтомобиль был замечен в передвижении по Петербургу, послужило позже некоторым советским историкам поводом для рождения абсурдного мифа о том, что «царская охранка» имела планы «удушения революции при помощи броневиков».

Этот миф породили нелепые сообщения российской либеральной прессы 1906 г. Газета «Народная жизнь» сообщала: «Вружейный арсенал Петербурга доставлен из Франции вновь изобретенный одним офицером Гродненского полка для усмирения беспорядков блиндированный автомобиль, с вращающейся башенкой, в которой помещается пулемет». Репортер газеты «Русская мысль» П.Б. Струве повторил это предположение, причем возвел единственный броневик в множественное число: «В 1789 г. в Париже гвардия была на стороне народа; в 1906 г. в Петербурге пулеметы и блиндированные автомобили оказывались в полном распоряжении старого режима». Еще больше нагнали страха на свободолюбивую общественность «Экономические беседы»: «Петербург впервые на своих улицах увидал блиндированный (обшитый стальной броней) автомобиль- пулемет, выбрасывающий в минуту 400 зарядов: эту подвижную крепость, пугавшую своим чудовищным видом прохожих, прокатили по набережной Невы к зданию Государственной думы и обратно…»

Позже либеральная английская и американская пресса подхватила эти фантазии и раздула их. Неизвестный английский карикатурист из лондонского журнала Motor, очевидно под впечатлением заметок из российской прессы, нарисовал «подвижную крепость, пугавшую своим чудовищным видом прохожих», подписав свое творение: «Современная цивилизация в России. До чего дошла современная жизнь в России. Новый автомобиль правительства можно увидеть на Невском проспекте в виде бронированного крейсера, с пушкой в башне». Английский художник обладал большой фантазией – ему действительно удалось изобразить бронеавтомобиль, похожий на боевой корабль. Американский журнал Popular Mechanics незамедлительно перепечатал этот рисунок и сообщил, что «российские власти демонстрируют его на улицах города для устрашения народа».

Так очевидные глупости, вышедшие из- под пера либеральных российских журналистов, перекочевали даже на страницы специализированных технических изданий Англии и Америки. Чем нетипичный пример антироссийской пропаганды на всех возможных уровнях? Такие публикации послужили советским историкам отличной базой для дальнейшего развития этого мифа.

Другие историки пытались доказать, что Накашидзе первым в мире сконструировал бронированный автомобиль. Ему прощали принадлежность к аристократии и заносили в списки настоящих патриотов России, не замечая его личного коммерческого интереса. «Князь-патриот» якобы всей душой радел за моторизацию армии и всеми силами боролся с бюрократизмом царских чиновников и косностью армейских начальников, не оценивших его талант и старания. «Зарубили на корню» недальновидные начальники новаторский проект и лишили Россию возможности стать первой армией в мире, вооруженной броневиками.

При этом никто не задумался над тем, почему до начала Первой мировой войны ни одна армия в мире не решалась формировать броневые части? «Большая советская энциклопедия» в 1951 г. применительно к России давала на это однозначный и безапелляционный ответ: «[…] общая экономическая отсталость царской России, косность и консерватизм царского самодержавия и военного руководства […]». Но даже если принять тезисы о безнадежной отсталости Российской Империи, невольно возникает ряд вопросов.

Почему промышленно развитые страны Европы также не вооружали свои войска бронеавтомобилями, ограничиваясь, как и Россия, лишь робкими опытами?

Почему даже «германские империалисты, стремившиеся к переделу карты мира», не воспользовались возможностью вооружиться боевой техникой?

Почему во всех странах Европы инициатива постройки и принятия на вооружение бронированных машин исходила не из военных кругов, а от частных предпринимателей?

Можно найти множество ответов на эти вопросы, но главная причина нерешительности военных – не было нужды тратить огромные средства на оснащение армий бронеавтомобилями в мирное время. Тем более что все разработки отличались теми или иными недостатками: новое оружие находилось еще в начальной стадии развития. Создание бронеавтомобиля – это очень сложная инженерная задача, решение которой проходит через множество этапов, тернистым путем проб и ошибок. Политика же вкупе с идеологией и коммерцией нередко играет самую пагубную роль в разрешении чисто инженерно-технических проблем. История техники полна такими примерами. Анализируя раннюю историю бронированных автомобилей, можно сделать вывод, что конструкторы, изготовители и торговцы броневиками преследовали в первую очередь коммерческие цели, умело прикрывая их патриотическими лозунгами. И князь Накашидзе в их ряду не был исключением: скорее наоборот – являлся одним из самых активных дельцов из тех, кто стремился сколотить капитал на военных поставках, не гнушаясь при этом авантюрных методов.