Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения) - Абдулаев Эркебек. Страница 55

— Объясните, будем штурмовать или оборонять Кремль?

Слава Богу, обошлось!

Вскоре поступила команда дополнить план боевой подготовки новыми пунктами, предусматривающими борьбу с терроризмом внутри страны. Я в ту пору отвечал за боевую подготовку своего отдела и, разумеется, эти нововведения касались меня лично. Поскольку в Афганистане уже приходилось заниматься «контртеррором», начал соображать. Покумекали с замбоями других отделов.

В ту пору я сошелся с Сергеем Лысюком, командиром УРСН (учебной роты специального назначния) дивизии имени Дзержинского Внутренних войск МВД СССР, и пользовался его полигоном. Серега два раза в неделю выезжал на отработку учебных задач на стрельбище в Новую деревню и включал в свои планы и наше подразделение. Таким образом, каждый месяц отдел имел возможность восемь раз поработать на их полигоне и один раз на своем стрельбище в Ногинском районе.

Как-то с сотрудником нашего отдела Василием Ивановичем и с десятью прапорщиками приехали к Лысюку и попросили научить пользоваться щитами и резиновыми дубинками. Он выделил своего инструктора по рукопашному бою и трех солдат. Инструктор Олег сперва нас построил в шеренгу, заставил махать дубинками и передвигаться, выдерживая строй. Затем за нас принялись солдаты, вооруженные дрючками с набитыми гвоздями. Ну и потеха началась! Отметелили они нас, как хотели. После двух часов драки, насквозь взмокшие от пота, мы скинули бронежилеты и каски, закурили:

— Не, ребята, драться с толпой не наша стихия!

Раздеваясь, обнаружили жуткие синяки на руках и ногах, хотя солдаты били нас не сильно. Доложили о своих впечатлениях руководству.

Сергей Лысюк пригласил меня в дивизию на испытания изделия «Ключ-2», который представляет собой обычную эластичную взрывчатку, нарезанную узкими лентами, толщиной в мизинец. На специально отведенной площадке собралось несколько милицейских генералов, сотрудники НИИ спецтехники МВД. Солдаты прикрепили заряды к дверным петлям, прижались к стене на расстоянии… трех метров. Взрыв!

Вернувшись к себе, решил поработать со взрывчаткой по методике Лысюка. Начальство запаниковало. Мало ли что может случиться! С другой стороны опыт задействования «Вымпела» в операциях внутри Союза выявил ряд существенных пробелов и недоработок в боевой подготовке. Получилась классическая тупиковая ситуация вроде «Казнить нельзя помиловать», вернее «Разрешить нельзя запретить».

Посоветовавшись с начальником отдела Кимом Виктором Николаевичем, составил сразу три плана-конспекта на одно полигонное занятие:

— по отработке штурма здания,

— по минно-подрывной подготовке,

— по проведению учебных стрельб с использованием боевых патронов.

Начштаба подписывает эти планы, украсив строжайшей резолюцией соблюдать меры безопасности. Офицер штаба спрашивает:

— Какова безопасная дистанция для подрыва небольших безоболочечных зарядов?

Нехотя отвечаю:

— Пятьдесят метров.

Он хитро прищуривается:

— Я же знаю, что ты будешь подрывать на расстоянии пятнадцать метров!

Ха! Если бы он знал, что собираюсь взрывать на расстоянии трех метров.

На полигоне дивизии в Новой деревне стоит панельный пятиэтажный дом, усиленный изнутри стальными балками и специально выстроенный для отработки штурмовых действий.

Вместо двери ставлю лист фанеры. Сперва нужно испытать на своих ушах, какое количество ВВ следует использовать для отработки учебных занятий. По периметру двери прикрепляю детонирующий шнур, длиной шесть метров. Каждый сантиметр ДШ содержит один грамм тэна. Тэн мощнее тротила примерно на 35 процентов. В тротиловом эквиваленте получается почти килограмм. И ощутить его действие придется в помещении 4х4 метра!

Взрыв оказался слишком мощным, уменьшаю заряд до двух метров ДШ.

Каждая учебная группа минирует дверь, подрывает ее, прячась за пластиковыми полицейскими щитами, затем с криком и матом устремляется в соседнюю комнату, где располагается «террорист» с «заложником». В роли террориста выступаю я сам, а в заложники по очереди беру командиров групп. Им полезно посмотреть процесс изнутри, испытать весь букет ощущений противника. Вообще-то самым первым «заложником» оказался случайно подвернувшийся тыловик. Прикрывшись пластиковыми щитами, по радио контролирую отсчет времени. Взрыв! Здоровенный кусок фанеры врезается в щит возле уха «заложника». Тут же в проеме двери в пыли и дыму вырастают фигуры штурмовиков, через секунду нам на головы садятся ребята, влетевшие в окно, от души дубасят нас ногами. Бедный тыловик потом долго тряс головой и стал за километр обходить полигон.

Учебные группы, меняясь местами, вламываются в помещение через дверь, влетают в окна сверху с использованием системы «Ролглисс», карабкаются снизу по приставным лестницам. Командиры групп по очереди выступают и в роли руководителя операции, отрабатывая взаимодействие всех штурмовых групп и снайперов. Мы научились брать «террористов», засевших с заложниками на третьем этаже, за 5,5 секунд. У «Альфы» примерно такой же результат. «Краповые береты» справлялись с задачей немного быстрее. Но там солдаты срочной службы, они помоложе, порезвее и поотчаяннее.

По такой же методике отрабатывали освобождение самолета, автобуса, железнодорожного вагона и судна.

Несколько слов следует сказать о принципах организации операции по освобождению заложников. Как правило, команда на выезд поступает внезапно: в таком-то месте кто-то захватил заложников, вперед! Командир группы пытается уточнить подробности, но это редко удается. Ведь он должен принять решение какой комплект брать с собой: № 1, или № 2? Одновременно объявляется сбор по тревоге всех бойцов, находящихся вне пределов части. Не все соберутся в обусловленное время, поэтому комплектовать боевые расчеты и группы придется из имеющегося в наличии личного состава. Такие коллективы иногда страдают отсутствием слаженности действий. Ладно, приехали на место, начинается вникание в суть дела. Если к тому же там окажется уйма большого начальства, мешающего работе? Командир группы должен, несмотря на все трудности, организовать собственную разведку, выставить наблюдателей, проверить оцепление. Составить план местности и объекта, в котором засели террористы. Наладить закрытый канал связи с Руководством. Короче говоря, провести предварительную организационную и штабную работу. Ему нужен специально оборудованный штабной автобус. В штабном автобусе должен быть десяток радиостанций с аппаратурой записи всех разговоров (это нужно для последующего разбора полетов и особенно для прокурора, если, не дай бог, кого-нибудь нечаянно подстрелишь). Хорошо, если бы все наблюдатели вели видеосъемку и картинки автоматически поступали бы на мониторы и записывались на пленку. Каждого наблюдателя-оператора должны сопровождать два снайпера. Один держит на мушке цель, другой прикрывает тыл. Через пятнадцать минут снайперы меняются ролями. Дольше пятнадцати минут человек физически просто не в состоянии концентрировать внимание на цели. Через несколько часов группа наблюдателей выдохнется и ее надо менять. Идеальный вариант, когда миниатюрные видеокамеры пристегнуты не только к стволам снайперов, но и к автоматам бойцов штурмовой группы. Постепенно прибывают остальные бойцы. Их тоже нужно где-то разместить, накормить, обогреть (это особенно актуально в зимних условиях), ввести в обстановку. Для этого тоже нужны спецмашины, оснащенные компьютерами, классными досками и цветными фломастерами для рисования, оборудованные спальными местами, кухней и туалетом, потому что операция может продолжаться несколько суток. Мужики, не забудьте еще про отдельный автобус для генералитета! Где они будут пить водку и надувать щеки друг перед другом. Дешевле обойдется!

Пожалуй, штабная работа по организации этого процесса гораздо сложнее проведения непосредственно самого штурма. К сожалению, до сих пор нельзя похвастать четкой организацией штабной работы. Буденовск и Кизляр тому доказательство. Этому есть несколько причин.