«Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою - Федосеев Семен Леонидович. Страница 114

А.А. Незнамов всего через 5 лет после войны писал: «Кто пережил с пехотою лето 1915 г., тот помнит, в каком «паническом» настроении было начальство и войска после первых двух крупных случаев выпуска немцами по теперешнему невинного газа. Полки завалены были известкою, керосином и брошюрами о пользе известкового молока, а как сделать, чтобы разлить это молоко как раз ко времени атаки и чтобы разлитое раньше не превратилось в бесполезные белые пятна, никто ничего сообщить не мог. Находились штукмейстеры, расставлявшие в 100 шагах впереди бутылки с этим молоком, чтобы разбить их пулями, когда появится газовое облако… Узнай немцы наше настроение, они могли нас прорвать, выпуская хотя бы дым от сжигания соломы».

О реакции войск на газовые атаки можно судить хотя бы по воспоминаниям А.М. Василевского о Брусиловском наступлении в 1916 г.: «В районе Нейтральной горы австрийцы произвели газобаллонную атаку, и в 412-м пехотном полку, как рассказывали, пострадало до сорока человек. Началась паника. Суток двое напряженно, до рези в глазах все вглядывались в сторону позиций противника. Принимали за газы каждое облачко или небольшой сгусток тумана и радовались, когда ветер дул не в нашу сторону».

Прозрачная газовая волна дополнялась дымообразующими веществами с целью увеличения стабильности волны. Но это позволяло также обнаружить подход волны. Кроме зрения и слуха (звуки подготовительных работ, шипение врывающегося из баллона газа), наблюдатели могли использовать и обоняние: присутствие хлора выдавал едкий и удушающий запах, фосгена — легкий запах перегноя или прелых листьев и т. п.

Химическое наблюдение организовывалось командирами подразделений, частей и штабами. В передовых траншеях выставлялись специальные посты («газовые дежурные») для круглосуточного наблюдения. Их задачей было выявить подготовку противника к применению химического оружия (газопуску) или начало газопуска. Оповещение войск («газовые тревоги») осуществлялось на направлениях распространения газового облака. Изменение средств «газового нападения» — особенно начало применения боевых отравляющих веществ с помощью артиллерийских снарядов — потребовало совершенствования наблюдения и оповещения. Внезапные огневые налеты требовали организовать наблюдения не только перед передним краем, но и в районах расположения каждого подразделения на глубину обстрела. Средства оповещения должны были обеспечить максимально возможную оперативность, чтобы войска успели использовать средства защиты.

Противохимическая защита войск включала обеспечение их противогазами и накидками (индивидуальная защита) и оборудованием на позициях специальных укрытий и убежищ (коллективная защита). О разработке средств защиты и обеспечении ими войск сказано отдельно. С их поступлением выявилась необходимость практического обучения войск их применению. Наиболее эффективным способом подготовки являлось ознакомление с реальными ОВ путем демонстрации движения газового облака и преодоления его в средствах защиты — такой прием получил название «газового окуривания». С 1917 г. обучением войск противохимической защите занимались учебные противогазовые отряды.

Проникание ОВ в оборонительные сооружения и застой в них требовали организации и проведения мероприятий по дегазации. Основными способами в годы Первой мировой войны стали огневой (тепловой) и механический. Сущность огневого способа заключалась в вытеснении газообразных ОВ из окопов нагретым воздухом от костров. Костры разжигали и в ходе химического нападения — на пути движения газового облака. Этот простой способ пользовался у войск большим доверием и иногда действительно позволял «поднять» облако ОВ и уменьшить его концентрацию в воздухе у земли. Механический способ заключался в проветривании окопов и убежищ подручными средствами, а также в снятии верхнего слоя земли и засыпке зараженных участков свежей землей. Дегазация с помощью химических растворов и веществ распространения не получила — промышленность не готова была обеспечить войска соответствующими веществами и средствами их применения.

17 июня 1916 г. германцы произвели газобаллонное нападение у Крево к западу от Молодечно против боевого участка 48-й пехотной дивизии. Газобаллонная атака была произведена при весьма благоприятных для нападающего топографических и метеорологических условиях, при удалении германских окопов от русских всего на 0,5 км, при ветре 2–4 м/с. Благодаря бдительности комсостава и своевременно принятым мерам защиты атака германцев не удалась. Выдвинутые к проволочным заграждениям секреты разведчиков из состава полковых газовых команд были соединены телефоном через передовые роты со штабами батальонов и полков и снабжены пустыми стаканами шрапнели для подачи звуковых сигналов. Газовые волны, выпущенные германцами в 02.00 ночи, были замечены разведчиком 189-го пехотного полка рядовым Кононовым, подползшим вплотную к германским проволочным заграждениям, которому удалось своевременно известить передовую роту о грозящей опасности. Вовремя были применены маски и противогазы, зажжены костры.

19 июня 1916 г. у местечка Сморгонь, к северу от местечка Молодечно, германцы произвели газобаллонное нападение на укрепленную позицию русского 26-го армейского корпуса (64, 65 и 84-я пехотные дивизии). Расстояние между германскими и русскими окопами не превышало 1000 м, местами окопы сближались до 200 м, местность была пологой в сторону русских позиций, так что условия благоприятствовали газобаллонной атаке. Подготовка атаки была выявлена русским командованием, войска предупреждены, снабжены масками (противогазами), в окопах и перед ними заготовлены материалы для костров, поставлены кадки с водой, выданы распылители и установлена звуковая и световая сигнализация. Были произведены учебные газовые тревоги. В 03.15 германцы неожиданно открыли ураганный огонь по русским окопам, ходам сообщения и тылу, а вслед за ним через несколько минут из германских окопов показались облака газа. Как только облако было замечено, по условному сигналу на рожках были надеты маски, зажечь же костры не удалось из-за дождя. Вслед за газовым облаком показались редкие германские цепи, которым удалось дойти до русских проволочных заграждений, но были отброшены назад ружейно-пулеметным огнем. То есть к этому времени пехота была приучена не только защищаться с помощью масок и противогазов, но вести в них бой. Но после отражения этой первой атаки защитники окопов поторопились снять маски, германцы же с тех же пунктов вновь выпустили облака газов, но более интенсивные. За газовым облаком и на флангах были устроены дымовые завесы, за которыми двинулись в атаку четыре линии цепей в направлении главным образом в стык 253 и 254-го полков. Однако и эта атака сосредоточенным огнем русской артиллерии и ружейно-пулеметным была отбита, и на этом газовые атаки германцев прекратились. Большие потери, понесенные тут русскими войсками, определялись не столько эффективностью действий противника, сколько недостатком того, что позже назовут «газовой дисциплиной».

Во второй половине 1916 г. в соединениях и частях русской армии сначала по инициативе самих войск, а затем в официальном порядке стали создавать нештатные подразделения противохимической защиты. В дивизиях ввели нештатные должности начальников химической («противогазовой») обороны и нештатные химические команды для наблюдения и оповещения войск. В марте 1917 г. приказом Ставки вводились штатные заведующие противогазовой обороной и противогазовые команды. В сентябре 1917 г. все противогазовые (химические) команды были переименованы в химические роты. 

Потери русской армии от газовых атак в 1915–1917 гг. (данные В. Аврамова):