«Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою - Федосеев Семен Леонидович. Страница 55

Можно сравнить это с установленными в разное время требованиями на ежемесячную подачу 76-мм пушек:

Подача выстрелов к полевым легким пушкам, по данным Маниковского, была:

Видно, что производительность отечественных заводов даже в период максимального выпуска (вторая половина 1916 г.) отставала от требований армии даже по легкой полевой и горной артиллерии. И дело было не в слабой мобилизации заводов. Напротив, по степени мобилизации промышленности Россия даже опережала другие страны — к 1 мая 1917 г. к обслуживанию нужд действующей армии было привлечено почти 90% всех русских заводов (4065 более-менее крупных предприятий) и до 96% всего заводского персонала (до 648 000 рабочих и около 52 000 инженеров и заводских служащих). Просто сами возможности русской промышленности оказались слишком ограниченны. И тут пришлось прибегать к зарубежным заказам. В 1916 г. в числе полевых и горных орудий Русской армии числились: французская 90-мм пушка, японская 75-мм полевая и горная пушки «Арисака» тип 31, 12-см гаубица Круппа (также доставлены из Японии), английская 114-мм (45-лин.) полевая гаубица, плюс к этому трофейные австрийские 76,5-мм пушка М.05 и 10-см гаубица М.99, германская 7,7-см пушка п. А.96. Правда, полевыми пушками русскую армию снабжали в основном русские заводы — сравним 8529 пушек обр. 1902 г. и 650 французских и японских пушек, прибывших за это же время. А вот 122-мм гаубиц обеих моделей изготовили в России 1289 шт., так что 400 английских 114-мм гаубиц сыграли немалую роль.

К концу войны полевая легкая артиллерия русской армии располагала 6 524 легкими полевыми пушками, 1054 легкими полевыми гаубицами, 600 горными пушками. Чтобы понять, много это или мало, можно сравнить насыщенность войск орудиями по разным армиям к 1 апреля 1917 г. с точки зрения поддержки пехоты:

То есть по насыщенности орудиями легкой полевой артиллерии Россия хоть и отстала от главных союзников и противников, но ненамного, но зато серьезно отставала по насыщенности тяжелыми орудиями.

Ежемесячная потребность в 76-мм патронах на весь 1917 г. считалась в 2 400 000 шт. — к тому времени уже удалось накопить достаточный их запас. К 15 сентября 1917 г. в войсках и запасах на одно 76-мм легкое орудие приходилось 2520 выстрелов (патронов), на 76-мм горную пушку — 6060, на одну 122-мм гаубицу — 2680 выстрелов.

С установкой позиционных форм боев потребности войск в поддержке артиллерии возросли многократно, не хватало уже и имевшихся типов орудий. С одной стороны, артиллерию дивизий и корпусов пришлось дополнять артиллерийскими группами армий, создавать артиллерию РГК, в том числе из орудий большой мощности (в России они составили «тяжелую артиллерию особого назначения», ТАОН). С другой стороны, артиллерия «спускалась» вниз по звеньям войсковой организации. Своя артиллерия потребовалась бригадам, полкам и даже батальонам.

Позиционная война, когда позиции противников устанавливались надолго и часто в нескольких сотнях метров друг от друга, затрудняла дивизионной артиллерии постоянную поддержку своей пехоты огнем. И в обороне, и в атаке пехоте требовались орудия, которые могли бы постоянно сопровождать ее колесами, размещаться в траншеях на замаскированных позициях. При этом дальность огня не превышала бы 300–500 метров. В 1915 г., когда установился позиционный характер войны, армия настойчиво начала требовать придания пехоте специальных орудий для уничтожения пулеметов и легкой артиллерии. Еще в 1910 г. в ходе реорганизации русской армии поднимался вопрос о легкой артиллерии «сопровождения», но тогда это сочли излишним, предполагая, что задачи «сопровождения» смогут решить 76-мм конные пушки. Примеры такого использования были, но русская 76-мм полевая пушка при превосходных баллистических качествах была одной из наиболее тяжелых среди дивизионных пушек того времени и даже в конном варианте слишком громоздка для окопов и тяжела для перекатывания по полю боя силами расчета. Весной 1915 г. начальник штаба Северного фронта в телеграмме начальнику штаба Верховного Главнокомандующего писал: «47-мм пушки признаются самым действительным средством для подбивания неприятельских пулеметов». Еще через год главнокомандующий армиями Западного фронта просил дать фронту больше не только 47-мм пушек Гочкиса, но и 76-мм горных пушек для тех же целей. Но горные пушки, как видно из приведенных данных, были слишком немногочисленны. А морская 47-мм пушка Гочкиса также была тяжела для перекатывания вручную, не больший успех дали старые 57-мм береговая и капонирная пушки Норденфельда. Новые, более легкие орудия были нужны и для быстрого закрепления занятых позиций неприятеля.

Это породило разработку нового типа орудий, составивших артиллерию ближнего боя или «траншейную». Наиболее популярным калибром «траншейных» пушек у воюющих сторон стал пришедший из морской артиллерии калибр 37 мм.

В России легкую 37-мм траншейную пушку разработал член Арткома генерал М.Ф. Розенберг. Его пушка обр. 1915 г. имела короткий ствол, поршневой затвор, простой в изготовлении лафет из деревянных деталей, резиновый буфер отдачи и броневой щит, достаточный для защиты от германских пуль. Боекомплект включал гранаты и картечь. Орудие легко разбиралось на три части, переносилось по траншеям или перекатывалось по полю расчетом, для установки требовала площадку чуть больше, чем станковый пулемет. Однако к началу 1917 г. поставлено было только 137 пушек Розенберга, так что не меньшую роль в траншейной артиллерии сыграли поставленные из США 218 штук 37-мм автоматических пушек МакКлена.