Цена свободы – атомная бомба - Кузнецов Виктор Николаевич. Страница 40

* Составлено по: НТМАСПД, Фонд Красногорского ИТИЛ, ОП. 113, порядковый № 4, Д. 16. Т. 1 Л. 44.

Большой проблемой в деятельности оперуполномоченных была несогласованность между администрацией лагерных отделений и оперативными работниками по вопросам перемещения заключенных из бригады в бригаду. Эта несогласованность приводила к тому, что негласные агенты переводились и оголяли бригады по вопросам информирования оперативных работников. Поэтому начальники отделов режима требовали от политотделов вмешательства и запрета осуществления таких переводов без согласования с оперативными работниками. Понимания в этом вопросе находить удавалось не всегда, т.к. у администрации лагподразделений было настолько много проблем с выполнением стоящих задач, что вопросы переброски негласного аппарата их не особо беспокоили.

Наличие разветвленной агентурной сети позволяло оперсоставу и политработникам своевременно пресекать бандитские проявления, предотвращать противоправные действия воровского элемента и их главарей, выявлять зачинщиков беспорядков, авторитетных рецидивистов и лиц, сочувствующих им, а также дифференцировано проводить с ними профилактическо-предупредительную работу.

Осведомители имели условные клички («Алый», «С», и т.п.), которые им присваивались оперативными работниками с целью исключения их разоблачения заключенными. Только в первой половине 1956 г. осведомителями в Красногорском ИТЛ были предотвращены несколько групповых побегов, к которым задолго и тщательно готовились заключенные[150]. Кроме того, в этом же году агенты предотвратили убийство одного из заключенных, к которому предъявляли противоправные требования по дополнительной выдаче в столовой продуктов питания, массовые беспорядки в 3 лагпункте строгого режима. Оперативные работники этого лагеря совместно с политработниками постоянно работали над выявлением и изоляцией уголовно-бандитствующего элемента. Только за первую половину 1957г. ими было выявлено 14 воровских группировок, 51 вор-рецидивист, 123 заключенных, склонных к побегу, предотвращено два случая бандпроявлений и 5 случаев убийств[151]. Достижение этих результатов стало возможным, в том числе благодаря хорошо налаженной агентурной работе. После проведения упреждающих мероприятий виновные в приготовлении переводились в тюрьмы, либо на строгий режим.

Работники отделов режима обязаны были информировать в письменном виде о готовящихся бандпроявлениях, убийствах и побегах заключенных начальников ВСО, начальника режима по лагерю, начальника режима по строительству и начальника управления ИТЛ. По линии партийной организации информировался и политотдел.

Следственные группы отделов режима и опреррабботы состояли из следователей, число которых было в зависимости от количества обслуживаемых лагерных подразделений и контингента заключенных. В отделе режима и оперработы ИТЛ № 100 в составе следственной группы имелось три следователя. В их обязанности входило расследование и составление обвинительного заключения по совершенным преступлениям заключенными во время их нахождения в лагере, а также вольнонаемными из числа работников ИТЛ. Для расследования преступления отводился строго определенный законом срок. После оформления уголовного дела, проведения всех предусмотренных законом следственных мероприятий, оно передавалось прокурору для утверждения обвинительного заключения, а затем в суд для вынесения приговора[152]. Режимно-оперативный отдел управления Красногорского ИТЛ состоял из 10 оперуполномоченных, в том числе по одному цензору на каждое лагерное отделение. Все оперативные работники были членами партии. По данным оперативно-режимного отдела по состоянию на 1956 г. склонных к побегу содержалось 117 человек, уголовно-бандитствующего элемента – 168 человек, их них 9 человек «главарей» воровского элемента и 90 сочувствующих им. Кроме того, в подразделениях имелись 21 человек так называемых само изолирующихся, которые содержались в ШИЗО и на работу не выводились. В общие зоны эти заключенные идти боялись, т.к. многие из них были разоблаченными осведомителями, и другим путем их изолировать не представлялось возможным[153].

В ходе перераспределения зон ответственности в аппарате режимных подразделений, надзорные службы были выведены из подчинения отделов режима, что незамедлительно сказалось на их профессиональной подготовке, т.к. опыт работы оперативников был значительно больше, а передавать его после такого переподчинения стало сложнее.

Надзирательская служба

Вопросами укрепления лагерного режима занимались надзирательские службы, которые, как правило, были укомплектованы полностью[154]. Надзиратели находились в расположении лагерных отделений вместе с дежурным офицером круглосуточно. В связи с постоянным увеличением численности заключенных в первые годы функционирования лагерей, на службу надзирателями дополнительно принимались работники, которых приходилось оперативно обучать практическим навыкам обращения с ними. Эта учеба проходила по специальной программе, с привлечением работников отдела режима и оперативной работы, начальников лагерных подразделений, культурно-воспитательных частей и надзорных служб.

Политотделы и администрация ИТЛ постоянно уделяли внимание улучшению работы надзирательских служб, периодически анализировали качество и эффективность ее работы, принимали меры по подбору и воспитанию личного состава надзирателей, периодически проводили учебу, политико-воспитательные мероприятия, руководили работой партийных и комсомольских организаций. В решении начальника политотдела ИТЛ и строительства № 865 от 14 августа 1952 г. была дана очень жесткая оценка уровня работы надзорной службы ИТЛ № 100 и ее руководителей. Констатированы факты неудовлетворительных материально-бытовых условий их деятельности, неудовлетворительная организация боевой и политической подготовки и воспитательной работы. Среди надзирателей не редки случаи употребления спиртных напитков, самовольных отлучек и рукоприкладства к заключенным. Надзирательский состав мало проводил проверок на предмет выявления и изъятия предметов, относящихся к холодному оружию, с недостаточной тщательностью обыскивал заключенных при возвращении в жилые зоны с производственных объектов, в результате чего у заключенных обнаруживались такие предметы, как топоры, ломы и пилы. При внезапных проверках администрацией ИТЛ в 3 лаготделении только за первый квартал 1951 г. было изъято 704 разных ножей и финок[155]. В решении предложено начальнику отдела кадров заменить руководящий состав службы на более подготовленных офицеров – членов партии, заместителю начальника управления по лагерю предложено выделить помещения для размещения надзирателей и создать необходимые бытовые условия, организовать с ними регулярную боевую учебу.

В задачи надзорслужб входило осуществление постоянного контроля за поведением заключенных, соблюдение ими правил поведения, установленных руководящими документами, индивидуально-воспитательная работа с нарушителями лагерного режима и отказчиками от работы, в том числе и изъятие у них запрещенных к хранению предметов: спиртных напитков, малых ножей, финок, штырей, заточек и т.п. Только за второй квартал и два месяца третьего квартала 1957 г. надзорсоставом Красногорского ИТЛ было изъято у заключенных 152 литра водки, 1974 запрещенных предмета, в том числе 11 ножей-финок[156]. Успехи в предотвращении преступлений среди заключенных личным составом надзорслужбы были отмечены и в Кузнецком и Сосновском ИТЛ в 1954-1956 гг., которые предотвратили соответственно 10 и 4 случая готовящихся убийств заключенных, 8 случаев бандитских проявлений и выявили более 100 человек, склонных к побегам[157]. Но предотвратить все готовящиеся преступления удавалось далеко не всегда. В 1957 г. в Кузнецком ИТЛ были совершены 4 убийства заключенных, несколько побегов, трех из бежавших так и не удалось задержать. В 1957-1958 гг. в Кузнецком ИТЛ надзирателями и стрелками охраны были обнаружены 10 подкопов для совершения побегов, изъято 68 литров водки и 312 литров браги, 143 флакона одеколона, 5 килограмм анаши, 586 пачек чая и 56 852 рубля денег[158].