Танковые войны XX века - Больных Александр Геннадьевич. Страница 63

Уже как совершенно крайний случай, когда речь идет не об обороне какого-то участка фронта, а о спасении всего, что еще можно спасти, следует рассматривать использование танковых частей для прорыва кольца окружения, которое, как правило, производилось одновременным ударом снаружи и изнутри. Односторонний удар особых шансов на спасение не давал. Но, как правило, удавалось спасти далеко не всех: смотрите примеры того же Барвенковского котла и Корсунь-Шевченковского.

Здесь приходится ловить на слове самого себя. Есть крайний случай, а есть еще крайнее. Уже от полного отчаяния немцы изобрели так называемый «плавающий котел», когда прорвать кольцо не удавалось и приходилось методом навала стараться сместить весь котел как целое по направлению к линии фронта. За такое Гитлер давал кресты, но мало ли за что их давали в апреле 1945 года…

После окончания Второй мировой войны развитие танков и танковых войск продолжалось, причем военная мысль снова начала выписывать причудливые зигзаги, сильно напоминающие то, что происходило перед этой войной. Немцы, набаловавшись вдоволь с монстрами вроде «Ядгтигра» и «Мауса», кинулись в другую крайность — «Леопард I» имел бронирование, которое иначе как символическим назвать трудно. Шведские безбашенные танки (кстати, а почему их называют танками?) вполне достойны занять место в любой «камере преудивительных кунстов». Как-то сами собой потихоньку вымерли штурмовые орудия. Ну, это понятно: калибр танковых пушек вырос до разумного предела, новое поколение 120-мм и 125-мм снарядов прекрасно справлялось с теми задачами, которые ранее выполняли старые 152-мм. Попытки установить орудие такого калибра на танк предпринимались неоднократно многими странами, но успеха так и не принесли. Гонка калибров танковых пушек завершилась. Зато снова вспыхнула гонка бронирования. Первый звонок прозвенел во время Арабо-израильской войны 1973 года, когда множество танков стали жертвами противотанковых ракет и гранатометов. Казалось бы, этот звонок может стать погребальным колоколом, но танк извернулся. Появились две принципиально различные системы противодействия управляемым ракетам и кумулятивным снарядам — многослойная броня и динамическая защита. Они прошли испытание во время последующих военных конфликтов и показали себя достаточно адекватными.

Но остается вопрос: а как бы показали себя танки в случае серьезного конфликта главных противостоящих лагерей — НАТО и ОВД? При всей занимательности разборок на Синайском полуострове или на индо-пакистанской границе они не могут служить мерилом эффективности танковых войск. Снова началось использование танков, но не танковая война.

Пытаясь рассмотреть вопрос о гипотетическом конфликте Востока и Запада, мы вступаем на зыбкую почву предположений и допущений. Прежде всего приходится сказать, что в случае тотальной ядерной войны рассматривать тактику применения танковых войск просто не имеет смысла, а вот удастся ли в случае возникновения конфликта удержать его в определенных рамках? Тот же Том Клэси в своей неплохо написанной книге «Красный шторм» дает утвердительный ответ. Дескать, все сведется к затяжной войне с использованием обычных вооружений, в которой превосходство Запада в технологиях принесет ему конечную победу. Даже в самой отчаянной обстановке терпящие неудачу Советы не рискнут применить тактическое ядерное оружие, точнее вознамерятся, но здоровые силы в советском руководстве нейтрализуют выпады безумцев. О применении баллистических ракет речь не идет в принципе. Точно по такому же сценарию проходит и описываемая Клэнси советско-китайская война, в которой побеждают, разумеется, американцы, опять-таки за счет ультрасовременных технологий.

Честно говоря, все это вызывает сильнейшие сомнения. Прежде всего тот же Клэнси в другом своем романе «Все страхи мира» очень наглядно показывает, как может произойти сползание к тотальной ядерной войне. Вольно или невольно, однако он очень точно воспроизвел дипломатический коллапс, приведший к развязыванию Первой мировой войны. Ведь и тогда на вопрос: «Как же это все произошло?», дипломаты обоих лагерей беспомощно разводили руками: «Ах, если бы только знать…»

Кстати, давайте расставим точки над умляутами. Ситуация с так называемым реформированием блока НАТО мне больше всего напоминает старый советский анекдот: «Говорят, что наш завод швейные машинки делает, а я как дома ни соберу — все пулемет получается». То же самое и с НАТО. Блок создавался с единственной целью — борьба против Советского Союза, и, как его ни собирай, все равно пулемет получится. Другое дело, что мы должны четко различать врага номер один и угрозу номер один. Если угрозы России постоянно меняются с течением времени, то наш горячо любимый враг номер один стабильно сохраняет свой статус.

Я могу излагать лишь свою собственную точку зрения, но скажу, что обычная война между противостоящими блоками была просто бессмысленной. Расхождения в социально-политических вопросах делали невозможным любой другой исход, кроме полной победы одной из сторон. А что означала полная победа в условиях неприменения ядерного оружия? Оккупацию территории противника. И как вам смотрятся советские танки, дошедшие до Пиренеев? Или американские танки под Минском? И то и другое уже по части психиатров. Рано или поздно, точнее рано, в ход пойдут атомные бомбы, а то, что в ядерной войне не будет победителей, осознали много позднее, когда родился изящный термин «оверкилл». Вот давайте представим, что в результате успешно проведенного блица советские танковые армии окружили и уничтожили основные вооруженные силы НАТО на территории Германии, что будет дальше? Американцев перспектива воевать до последнего живого немца не испугает ни на секунду, в ход сразу пойдут «Минитмены» и «Поларисы». Но, прошу меня извинить, если вы ждете описания сражения 47-й гвардейской танковой дивизии с немецкой 1-й танковой дивизией где-то возле Ганновера. Сначала я хотел было писать именно об этом, но потом решил, что этот бой может выглядеть уж очень по-разному в зависимости от года, когда он может произойти.

Дело в том, если все-таки рассмотреть эвентуальную возможность такого конфликта, то нам следовало бы разделить послевоенную историю на несколько отрезков. Первый — это период до начала 1950-х годов. Как мы уже отмечали, советские танковые войска превосходили силы западных государств по всем параметрам, как каждой страны по отдельности, так и всех их, вместе взятых. Однако в этот период советская авиация столь же безоговорочно уступала западной. Поэтому конфликт, скорее всего, развивался бы по следующему сценарию: после первоначальных успехов советские танковые армии были бы остановлены массированными ударами с воздуха, как это происходило с немецкими дивизиями на Западном фронте в 1944 году. К тому же в этот период не столь сильна была и советская зенитная артиллерия.

Ситуация кардинально меняется с появлением истребителя МиГ-15. Он моментально выбивает главный американский козырь — превосходство в воздухе. Описаниям воздушной войны в Корее верить не приходится. Советские источники повествуют о грандиозных победах советских асов, сбивавших по 10 американских самолетов на один потерянный свой, американцы с такой же энергией рассказывают о 19 сбитых «мигах» на каждый потерянный «Сейбр». Поэтому истина, судя по всему, находится где-то посередине. Но, с учетом превосходства советских танков, равенства в воздухе будет достаточно для достижения положительного исхода гипотетического наступления. Если же учесть, что советская зенитная артиллерия в этот период совершила заметный качественный рывок вперед, в чем на своем печальном опыте убедились американские летчики во время различных конфликтов, то к началу 1960-х годов перспективы НАТО в обычной войне выглядят достаточно уныло.

Кстати, это накладывает свой отпечаток на линию развития натовских танков. Практически все страны переходят на производство тяжелых танков, которые еще со времен прославленного T-VI «Тигра» были, есть и останутся наилучшим противотанковым средством.