Танковый меч страны Советов - Дроговоз Игорь Григорьевич. Страница 56

Тактическое ядерное оружие в 50—60-е годы планировалось применять против больших масс танковых войск на марше, в районах сосредоточения. Малая точность ядерных средств того времени и высокая маневренность бронетанковых частей делали эту задачу весьма сложной. Но на всех учениях и в боевых уставах перед танкистами ставилась задача — в первую очередь уничтожать средства доставки ядерного оружия, в котором видели главную угрозу для наступающих войск.

В начале 60-х годов в США были приняты на вооружение первые образцы ядерных фугасов или мин (ADM — Atomic Demolition Munition) и сформированы специальные команды по их хранению и обслуживанию. При использовании ядерных фугасов главная ставка делалась на заградительный эффект возникающих в результате подземных или наземных взрывов воронок больших размеров, навалов и зон разрушений, являющихся серьезным препятствием на пути движения войск.

Испытания показали, что при наземном ядерном взрыве мощностью 10 килотонн диаметр воронки составит около 90 метров, а глубина 20 метров. Чтобы не помешать действиям своих войск, американцы считали, что лучше использовать подземные заряды, при взрыве которых уровень радиоактивного заражения существенно ниже.

Так, при подрыве ядерного заряда мощностью в 1 мегатонну, заложенного на глубине 360 метров, образуется воронка диаметром 720 метров и глубиной 175 метров. Такая воронка становится непреодолимым препятствием для танков и другой бронированной техники, автомобилей. В большинстве случаев, она может заполняться грунтовыми водами, что создает дополнительные трудности. К тому же воронка и непосредственно примыкающая к ней местность будут иметь чрезвычайно высокий уровень радиоактивного заражения (3000–5000 рад/час).

При этом выброшенный взрывом грунт может вызвать повреждения и вывод из строя боевой техники, оказавшейся в радиусе нескольких сот метров от эпицентра взрыва. Все это оказывает сильное психологическое воздействие на солдат противника.

В конце 60-х годов командование блока НАТО разработало план строительства так называемых «минных поясов» в приграничных со странами Варшавского Договора районах Центральной Европы. Вскоре здесь началось строительство специальных бетонированных колодцев, предназначенных для установки ядерных зарядов.

Считалось, что применение ядерных мин будет способствовать расчленению боевых порядков войск Варшавского Договора, даст возможность командованию НАТО выиграть время, заставить противника двигаться в желательном направлении, организовать удар по его передовым частям, облегчит локализацию и уничтожение соединений первого эшелона, отрезав их от резервов и тылов.

Бульдозер для американских завалов — саперный танк Т-55

На полную подготовку ядерного фугаса и колодца для подземного взрыва нормативами отводилось максимум 30 минут. Вес заряда не превышал 100 килограммов, допускался подрыв на расстоянии по проводам и радио, а также при помощи часового устройства.

Первые же известия о начале подготовки к использованию ядерных фугасов вызвали серьезное беспокойство у советского военного командования. Органы разведки получили указание немедленно заняться новым оружием империализма. Выяснялись районы закладки фугасов, планы их применения, конструкция и возможные меры противодействия.

Вскоре в штате инженерно-саперного батальона советской танковой дивизии появилось новое подразделение с очень интересным названием — взвод разведки и уничтожения ядерных фугасов. Само наименование говорило о предназначении этих подразделений. Потом, к началу 80-х годов, по до конца не понятным причинам эти взводы расформировали. Интерес к ним потеряли и в НАТО, поскольку применение подобных мин могло вызвать большие жертвы среди мирного населения и помешать развертыванию наступательных действий натовских войск.

К тому же у американских военных в этот период появилась новая смертоносная игрушка — нейтронная бомба, изначально создававшаяся как противотанковое оружие. Нейтронные заряды устанавливались на управляемые тактические ракеты «Ланс» и снаряды 155 и 203,2-мм самоходных артиллерийских орудий.

Нейтронное оружие или, правильнее сказать, тактическое ядерное оружие с повышенным выходом начальной радиации, представляло из себя термоядерный боеприпас небольшой мощности, в котором не менее 50 процентов выделяющейся мощности приходится на реакции деления. Поскольку поток быстрых нейтронов сравнительно мало ослабляется броней (через слой 12 см пройдет не менее 50 процентов падающих нейтронов, а броня толщиной 18 см пропустит их около 10 процентов), то, по мнению американских специалистов, это оружие является особенно эффективным средством борьбы с танками.

Ко всем неприятностям танкистов, при использовании нейтронного оружия добавляется еще и то, что поглощение нейтронов материалами брони приводит к испусканию ими губительного для экипажа гамма-излучения. Причем простое увеличение толщины брони не снижает опасности облучения, приводя в то же время к неоправданному возрастанию веса танка.

Компьютерное моделирование показало, что один нейтронный боеприпас мощностью 1 килотонна по воздействию на танки или защищенную живую силу в 60–90 раз эффективнее, чем залп из огневых средств дивизии, равноценный поражающему действию 600–800 тонн обычных боеприпасов. Для достижения подобной эффективности удар нейтронными боеприпасами следовало наносить по площадным целям, типа танкового батальона.

Применение таких боеприпасов должно было поддерживаться и обеспечиваться использованием других боевых средств, действие которых (создание минных полей, уничтожение переправ, образование лесных завалов и т. д.) могло привести к сосредоточениям войск противника, представляющим выгодные цели для удара нейтронными средствами.

При планировании применения нового оружий американские штабисты столкнулись с еще одной проблемой — поражение столь мобильной цели, как батальон танков или мотопехоты, может быть успешным лишь при условии тщательного наблюдения за подходом противника к заданным рубежам и немедленного открытия огня. Ведь скорость движения танковой колонны в боевых условиях составляет порядка 20–30 км/час в светлое время и 15–20 км/час ночью, а время полета снаряда — около 1 минуты, и центр цели только за эту минуту сместится в дневных условиях на 350–500 метров и каждая дополнительная секунда задержки огня будет прибавлять к этому расстоянию примерно по 7 метров.

Выход был найден в оснащении нейтронными боеголовками высокоточного оружия, обеспечивающего гарантированное поражение целей.

Одновременно начался поиск средств защиты от нового оружия (вернее, старого, но с новыми свойствами). На американской боевой машине пехоты М2 «Брэдли» между стальными листами брони и алюминиевым корпусом был проложен полиуретан — материал, ослабляющий поток радиации. Более эффективным средством считалось совершенствование тактики использования танковых и механизированных войск в условиях применения нейтронного оружия.

Многими военными специалистами предлагалось сосредоточивать танки лишь на начальном этапе прорыва обороны противника. При этом для защиты неподвижно стоящих танков, будет целесообразно использовать «рубашки» из водородсодержащих материалов. По их мнению, нельзя было упускать из виду возможность передислокации танков по дну рек; в этом случае они будут достаточно надежно защищены от действия нейтронов слоем воды.

При вводе танков в бой рекомендовалось в максимально допустимой степени их рассредоточивать с тем, что-бы сократить потери при взрыве нейтронного боеприпаса. В случае полного выхода из строя экипажей танков следовало предусмотреть возможность их быстрой замены на поле боя (например, доставить вертолетами новые экипажи) с целью продолжения использования сохранившей боеспособность техники.

При анализе возможных последствий применения нейтронных боеприпасов всплыла еще одна, очень сложная, психологическая проблема, связанная с наличием значительного количества серьезно пораженных радиацией — «ходячих мертвецов», людей, которые еще живут, выполняют определенные функции, но сознают, что погибнут в течение короткого срока. Подобной проблемы в практике войн еще не было.