Танковый меч страны Советов - Дроговоз Игорь Григорьевич. Страница 9

Советские руководители никогда особенно не церемонились с понятием национального и государственного суверенитета своих союзников по Варшавскому Договору и не утруждали себя приличиями в отношениях с ними. «Доктрина Брежнева» прямо провозглашала право Советского Союза вмешиваться во внутренние дела восточноевропейских стран под предлогом защиты завоеваний социализма. Германская Демократическая Республика в 1953 году, Венгрия и Чехословакия — яркие тому примеры. Далее будет более подробно рассказано о действиях советских войск в операциях «по наведению порядка» в этих странах.

При Хрущеве, в короткий период десталинизации, были сброшены со своих постов все руководители стран так называемой народной демократии, то же повторилось и при Горбачеве. В 1968 году все чехословацкие руководители были под конвоем, как военнопленные, вывезены на территорию СССР для переговоров с Брежневым и его соратниками. Им еще повезло — все они вернулись на родину. Двенадцатью годами ранее венгерский премьер-министр Имре Надь (он же — бывший агент НКВД «Володя») поплатился жизнью за попытку бунта против советских товарищей по классу.

Дружба по-советски. Будем дружить танками

До 1956 года министром обороны вроде бы суверенной Польши был присланный на подмогу Сталиным советский маршал К.К. Рокоссовский, и это считалось вполне нормальным. Советские так называемые советники, по сути дела, управляли страной, определяли ее внутреннюю и внешнюю политику, выполняя указания из Кремля. Полякам отводилась роль простых исполнителей воли Сталина и его преемников.

В Венгрию руководить процессом строительства социализма, был отправлен из Москвы, где он прожил последние десять лет, верный ленинец Матиаш Ракоши. Сталин очень ценил его и даже выкупил в 30-е годы Ракоши из будапештской тюрьмы, отдав за него знамена, захваченные российской армией при подавлении венгерского восстания 1848–1849 годов.

Один из патриархов американской политики, Генри Киссинджер, как-то заметил, что «в долгосрочном плане Советский Союз находился бы в большей безопасности, был бы экономически сильнее, если бы окружил себя восточно-европейскими правительствами финского типа, ибо тогда ему не надо было бы брать на себя ответственность за внутреннюю стабильность и экономический прогресс этих стран. Тогда как осуществление имперской политики в Восточной Европе истощало советские ресурсы и пугало западные демократии, не укрепляя советского могущества. Коммунизм никогда не мог, даже в условиях контроля над органами управления и средствами массовой информации, добиться общественного признания». Мудрые слова, жаль только, что они словами и остались.

Даже в период затяжной афганской войны за спиной Бабрака Кармаля, Наджибуллы постоянно велись тайные переговоры с руководителями сил сопротивления. Союзниками были готовы пожертвовать в любой момент, если этого потребуют сиюминутные интересы. Печальная судьба президента Афганистана Амина, расстрелянного спецназовцами группы «Альфа», тому яркий пример. Когда прошла нужда, отправили на заслуженный отдых и Баб-рака Кармаля. Руководителя формально независимого государства, не задумываясь, вышвырнули на свалку истории, заменив более подходящей, по мнению Кремля, фигурой Наджибуллы.

Почти семь лет советская печать по указке агитпропа писала о мирных буднях Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, иллюстрируя рассказы фотографиями десантников, сажающих деревья на очередном субботнике или пришедших в гости к местным школьникам. При этом вся страна знала о цинковых гробах, потоком идущих из «братской страны», тысячах погибших во имя «интернационального долга», солдат. С надгробных памятников смотрели парии в военной форме, но специальным предписанием было запрещено упоминать, где и за что они погибли.

Ложь стала второй натурой советской дипломатии. Помогая Ким Ир Сену готовить агрессию против Южной Кореи в 1950 году, отлично зная, кто и зачем начал корейскую войну, много лет виновниками войны называли американцев и южнокорейский режим. Отправив авиационные дивизии воевать в небе Кореи, летчиков обязывали даже в бою переговариваться по-корейски, но не учли того, что в горячке воздушной карусели пилоты не будут искать на бумажке корейские команды, написанные русскими буквами, а перейдут на великий и могучий народный язык. После этого вся конспирация пошла естественно, прахом.

Много хлопот союзникам СССР и коммунистическим партиям во всем мире доставляли постоянные смены генеральной линии. Им было трудно менять направленность своих действий также быстро, как это делала Москва. То они должны преклоняться перед Сталиным, то Хрущев говорит им, что Сталин кровавый тиран, предавший коммунистические идеалы. Они пропагандируют мирные намерения Москвы, а затем им приходится оправдывать подавление венгерского восстания и вторжение советских войск в Чехословакию и Афганистан.

Наши солдаты и офицеры, судя по официальной советской пропаганде, никогда не воевали в Египте и Сирии, Анголе и Эфиопии, десятках других горячих точек планеты. А сообщения об их присутствии там, время от времени появлявшиеся в мировой печати, объявлялись очередной выдумкой продажных буржуазных писак.

Понятие «интернационального долга» с каждым годом стало толковаться кремлевскими лидерами все более широко. От помощи пролетариату социалистических стран плавно перешли к вмешательству во внутренние и внешние конфликты во всех частях света, где пролетариев и в глаза не видели. Советский народ, не подозревая об этом, стал должником всех слабо- и недоразвитых народов Азии и Африки, неся им свет идей социализма. Часто первыми достижениями цивилизации, с которыми они знакомились, были танки и автоматы Калашникова. Нам почему-то никто ничего не был должен.

Красивые слова «интернациональный долг» и «интернациональная помощь», как дымовая завеса, прикрывали вооруженную защиту геополитических интересов Советского Союза по всему миру, противодействие главному противнику и конкуренту — американцам. Государства, в недобрый для себя час попавшие в орбиту этих интересов, становились полем битвы, а их народы превращались в пешек в большой геополитической игре сверхдержав.

Иногда ради интересов дела приходилось жертвовать кем-то из вчерашних друзей. Когда в 1977 году сцепились два просоветских режима в Сомали и Эфиопии, ставка была сделана на эфиопов. Им хлынул поток новейшего оружия, советников из СССР и кубинских солдат, решивших исход войны в пользу Аддис-Абебы. Эта победа стоила Советскому Союзу потери военно-морской базы в сомалийской Бербере, откуда пришлось срочно эвакуировать весь советский военный персонал. Но на этом война не закончилась, она превратилась в гражданскую. Поток советского оружия остался таким же полноводным.

А когда советским руководителям стало не до Эфиопии и подпитка режима Менгисту Хайле Мариама сократилась, он тут же рухнул под ударами оппозиции в 1991 году. Торжествующие победители первым делом снесли единственный в Африке памятник Ленину, подаренный в свое время Советским Союзом.

Утверждение Советского Союза в качестве мировой сверхдержавы потребовало новых огромных расходов. Нужно было постоянно подкармливать многочисленных братьев по классу и по разуму во всех уголках земного шара. Ведь при отсутствии полноценного питания они так и норовили найти себе нового покровителя и кормильца из лагеря потенциальных противников СССР. Местные вожди слабо разбирались в марксистской теории, для них главное было — вытянуть из советских братьев как можно больше материальных благ Ради этого они были готовы клясться в верности хоть социализму, хоть коммунизму. Поэтому скупиться в таком важном деле было нельзя.

Двадцать пять лет назад кремлевские мечтатели начали операцию по строительству социализма на юге Африки — в Анголе, рядом с оплотом апартеида и империализма — Южно-Африканской Республикой, рассчитывая, что самолетами и танками, передаваемыми ей за чисто символическую плату, а то и бесплатно, они наставят чернокожих братьев на социалистический путь. Зачем он Анголе, которая не только кормила до этого себя, но и продавала продукты Европе, было неважно.