Искусство войны - Оловянная Ирина. Страница 21

Глава 12

Вечером, когда моя команда устроилась вокруг костра петь грустные песни, я остался в палатке. Я решил изучить карту леса, в котором будет ночная игра: готовиться к бою в последний момент, как вчера, я не собираюсь. Если уж на этот раз я такой дурак, что учусь на своей ошибке, то по крайней мере не буду ее повторять.

Минут через десять в палатку забрался печальный Тони.

– Ты чего? – спросил я.

– Так. Я тебе не помешаю?

Я помотал головой:

– Если не будешь прыгать прямо на карту, то нет.

Тони тяжело вздохнул и улегся на свой спальник.

– Можешь взять комп и почитать что-нибудь, – заметил я.

– Угу, спасибо, – всхлипнул он.

Я поднял глаза:

– Что такое?

– Ну, я вчера ляпнул, а мы не выиграли…

– Ха, да если бы ты не ляпнул, мы были бы на шестом месте или даже на седьмом. Выдохни! Раз никто не умер, значит, мы проехали!

Тони слабо улыбнулся, а я опять уткнулся в карту: запомнить ее до малейших нюансов, во время игры будет некогда на нее смотреть. И понять, что будут делать все остальные и что будем делать мы сами.

Почти круглый лес (наверняка ведь специально сажали для таких вот игр или вырубили лишнее, если он уже был), чуть меньше семи километров в диаметре, разделен на четыре одинаковых сектора. Многочисленные ручьи сливаются в небольшую речку. Родники, поляны и полянки, холмов нет – место плоское. Я не смог понять, какой из секторов лучший, у каждого есть свои достоинства.

Тут я услышал снаружи незнакомый голос:

– Можно?

– Можно, – откликнулся я, складывая карту.

В палатку шагнул Валентино. А, кстати, «В. Скандиано» это он. И на скалолазании его команда была второй.

– Валентино, – представился он, протягивая руку.

– Энрик, – ответил я, вставая и пожимая ее. – Это Тони, – представил я нашего малыша.

Валентино мотнул головой: неважно.

– У меня к тебе дело, наедине.

Тони поднялся, чтобы уйти. Я удержал его за плечо:

– У меня, конечно, есть личные тайны, но я сомневаюсь, что ты можешь сейчас открыть хоть одну из них.

Он мне не понравился: какие такие тайные дела? И присесть я ему не предложил.

Секунд тридцать Валентино раздумывал:

– Ладно, это не важно, – сказал он наконец. – Я по поводу будущего лета.

– До него еще далеко, – заметил я, чтобы что-нибудь сказать.

– Да?! Я целый год команду собирал и готовил, а тут ты! Черт бы тебя побрал! – взвыл он в отчаянии.

– Не поберет, – ответил я спокойно, – столько уже раз пытался.

– Вот именно!

– Э-э-э? – удивился я.

– Ваши мальки в будущем году приедут сюда же, а вы – уже в другой лагерь, для старших. И мы тоже. И там мы сами будем мальками. В курсе?

– В курсе. Ну и что?

– А то, что я этих своих болванов разгоню, оставлю одного только Альфредо. Предлагаю присоединиться. Представляешь, первый раз там – и уже что-нибудь выиграем.

– Нет, – отказался я.

Он немного подумал:

– Хочешь, чтобы это была твоя команда, а не моя? Да ладно, пусть так и будет. В конце концов вас больше.

– Нет, – повторил я.

– Ты думаешь, что ты один ужасно хитрый?

Я мотнул головой.

– Я тоже хитрый! И если это объединить… Ты знаешь, что мы бежали впятером?

Я пожал плечами:

– Какая разница? Есть же правила пересчета.

Он ухмыльнулся и продолжил:

– У нас самый медленный вчера пропорол себе ногу десантником, и – привет. Врач запретил ему участвовать. Ну как?

– Нет, – повторил я в третий раз.

– Да почему?! – Его удивление было неподдельно.

– Даже если мы двое, ты и я, окажемся на абсолютно пустой планете, ты все равно не будешь играть в моей команде, понял? – отчеканил я в ярости. – И держись от меня подальше!

– Ты что, псих?!

– Проваливай!

Он пожал плечами и вышел. Я опустился обратно на табуретку. Меня мутило. Тони смотрел на меня с недоумевающим видом:

– Надо мне перед стрельбой ушибить руку, – предложил он.

Этого я уже не вынес: подбил его под ноги, уронил животом к себе на колени и крепко шлепнул. Тони смолчал и не сопротивлялся, наверное, решил, что я имею право. Это меня отрезвило, я его поднял, взял за плечи и умоляюще произнес:

– Тони, пожалуйста, никогда не говори ничего подобного, не делай и даже не думай! Ни про себя, ни про кого-нибудь другого!

– Ну почему?! Без меня же будет больше очков, и сегодня…

Я его встряхнул:

– Такие, как этот Валентино, придумали добивать своих раненых, чтобы не тащить их с собой. Понимаешь? Если твой брат защищает мне спину и меня сзади ударили, значит, он уже мертв. А таких, как этот парень, близко к себе не подпускай и руки им не подавай, никогда!

Тони кивнул. Еще один чуть не плачущий малыш на моей совести.

– Прости, – сказал я тихо. – Я больше так не буду.

– Угу.

– Мне надо пойти помыть руки.

Тони хмыкнул.

– Это серьезно. И совсем не смешно, – добавил я.

– А мне надо сдать шорты в стирку, ты же меня правой рукой шлепнул.

– Юморист! Через меня эта зараза не передается. Больно?

– Не-а, – легкомысленно соврал Тони.

И я пошел мыть руки.

– У тебя был гость, – намекнул Алекс сразу после отбоя, когда мы улеглись на свои спальники.

Я мирно любовался прекрасной картиной: молодой яркий серп Урании, большой, самой близкой к Фебу планеты, тонул в море, скоро он скроется совсем и заберет с собой лунную дорожку, или правильнее говорить «ураниевую»? Но это звучит уж слишком зловеще.

– Да. И очень неприятный, – неохотно ответил я.

– Колись! – велел Лео.

Я вздохнул и пересказал ребятам свой разговор с Валентино.

– Вот скотина! – отреагировал Роберто.

– Ммм, – потянул Лео, задумавшись. – Тони, – сказал он наконец, – больше нигде не ходи один, понятно?

– Угу, – пробормотал Тони, – не буду.

– Ты думаешь, он может?.. – спросил Алекс.

– Он способен на всё, – ответил Лео с уверенностью.

– Вряд ли, не до такой же степени, – заметил я. – А вот ты…

– А что я?

– Ты лучший стрелок во всем лагере, а послезавтра мы стреляем. Ну, ломать тебе руку он не рискнет, этого не скроешь, и у него тогда будут крупные неприятности. Но повредить ее так, чтобы было больно стрелять, но ты не пошел к врачу, он вполне может попробовать.

– Он со мной не справится.

– Один на один – нет. Ребята, мы имеем дело с противником, который не только не играет честно, но даже и не знает, что это такое. Он меня сегодня просто не понял.

– Угу, – согласился Лео.

– С парнями из его команды я не знаком, но предположим на всякий случай, что они примерно такие же, иначе не согласились бы иметь с ним дело. Вывод: в одиночку, по возможности, не ходить. Никуда и нигде.

– Ммм, это плохое решение, – заметил Алекс, – паллиатив.

– А что такое паллиатив? – поинтересовался Тони.

– Временная мера, способ отсрочить решение проблемы, – не задумываясь ответил я. – А что, по-твоему, хорошее решение? Утопить их всех в море?

– Вы что, ребята, с дуба рухнули?! – воскликнул Роберто. – Вы всерьез?!

– «Хочешь мира – готовься к войне», – произнес Гвидо непреложную истину.

– Не-е, – потянул я, – топить их в море мы не будем, не кремонский десантный крейсер.

Алекс сдавленно хохотнул, я поддержал, через пару секунд засмеялся даже Лео.

– Эй!

Я поднял голову: черный силуэт Бовеса закрыл от мои глаз лунную дорожку. Просить сержанта передвинуться было бы невежливо.

– Не хотелось бы вас наказывать, но вы шумите.

Да уж, полсотни отжиманий моя левая ладонь, залитая по традиции «ядом горыныча», а потом поверху заживляющим клеем, сегодня не выдержит, так что мне бы тоже не хотелось.

Мы затихли.

– Спите, умники, – почти ласково сказал Бовес.

Алекса опять обуял хохот. Он перевернулся на живот и смеялся в подушку: ему тоже не хотелось отжиматься.