Жизнь навыворот (СИ) - Подольская Софья. Страница 62

Давно ей не было так хорошо.

Она поджала к груди ноги и качалась, качалась, качалась в этом ласковом небытие.

-    Вороненок, - голос донесся откуда-то сверху, - ты должна позвать Айна. Сейчас.

Айн?

-    Вот, - Тема протянул коробку, из которой торчало рыжее ухо.

-    Что это?

Серафима, покачнувшись, отступила в спасительный полумрак коридора. Голова трещала от принятой накануне ударной дозы сорокоградусного снотворного.

-    Мой гонорар, - вздохнул доктор Даманский, опуская коробку на пол, - оперировал недавно одну. Вот, отблагодарила.

Из коробки показался нос.

-    А я тут при чем? - горло драло нещадно.

Раньше в квартире она не курила.

Из-за бабушки.

А теперь... Теперь уже все равно.

-    Химеон, - на полу материализовался пакет собачьего корма, - ну куда мне собака? У меня дежурства. А ты сама говорила, что хотела такую.

Бело-рыжая мордочка, смышленые глаза. Лапы короткие и потому картонный бортик для малыша - серьезное препятствие.

-    Ну, помнишь, носилась еще с этим мультом японским. И собаку, говорила, себе такую же заведешь. И назвать еще хотела, как там.

Сделав очередную безрезультатную попытку выбраться из коробки, щенок жалобно тявкнул.

Серафима остолбенело смотрела на воплощение своей подростковой мечты.

-    Нет. Тема, нет.

-    Да, Химеон, да. Вот тут игрушки его, миски, подстилка и еще какое-то барахло заводчица передала. А мне пора. У меня дежурство.

Артем уронил на пол пакет и с небывалым проворством поскакал вниз по ступенькам.

Как была, в пижаме и босиком, Серафима вылетела на лестничную клетку.

- Тема! Тема, твою мать!

За спиной послышалось шуршание и жалобный скулеж.

Прорычав вслед заботливому соседу еще пару ласковых, она вернулась к подарку.

-    Завтра, - сказала Серафима, присаживаясь у коробки, - я отдам тебя этому...

Мелкие коготки вновь заскребли по картону.

Серафима вздохнула, подхватила щенка под мягкий живот.

-    А пока ты, наверное, есть хочешь.

Айн посмотрел на хозяйку с обожанием и радостно тявкнул.

Прямо в ухо.

И лицо облизал, обстоятельно так.

-    Айн, тьху, отстань, тумбочка ушастая, - отплевываясь, бормотала Серафима.

А потом выпрямилась, будто через позвоночник дернули невидимую струну.

- Айн?

Пес замер удивленно глядя на хозяйку.

Серафима протянула руку. Корги подбил ладонь носом, припал на передние папы и выкатил розовый язык.

Ее драматическое заваливание набок остановили очень знакомые руки.

"Минута", - пообещала себе Серафима, откидываясь назад.

Это просто день такой.

В такой день можно отпустить себя на минуту.

Или две.

Айн собирался было гавкнуть, но промолчал, остановленный строгим синим взглядом. Поняв, что хозяевам сейчас не до него, выспавшийся и полный сил корги, упрыгал засовывать мячик в мячикометательную машину.

Очнулась Серафима резко.

Секунда ушла на то, чтобы осознать, где она и, главное, с кем. Еще минута - на мучительные размышления, как выбираться из этой ситуации.

Придушив в зачатке малодушное желание никуда не выбираться, а, наоборот, прижаться плотнее, Серафима тактично поерзала.

Эффект оказался обратным ожидаемому.

Скандалить не было ни желания, ни повода.

А вот поговорить надо.

-    Аргит, - пришлось почти до хруста выворачивать шею, - а что это было? С Айном.

-    Сон. Хороший.

- Хороший?!

-    Да, - кивнул воин Туата де Дананн. - Когда пес болеть мой мир, он спать такой сон. Становиться здоровый. Тот, кто приходить, делать Айн такой сон.

Обрабатывая эту информацию, Серафима сосредоточилась настолько, что не заметила легкое прикосновение к макушке.

-    Ты хочешь сказать, тот, кто был здесь, пришел из твоего мира?

-    Да, - Аргит задумчиво пропустил между пальцами черные пряди.

В голове Серафимы словно выстрелила набитая вопросами хлопушка.

Слова-конфетти кружили перед глазами, собираясь в самые причудливые комбинации.

Версии, что этот кто-то новичок, вроде Аргита, или загадочный попаданец просто зашел в гости, Серафима отмела сразу. Для остальных оказалось слишком много неизвестных.

Надо бы осмотреть квартиру. Но вставать отчаянно не хотелось.

Начнем с малого.

Серафима глянула на ноги, на унылые лужицы под подошвами, и потянулась к шнуркам.

-    Аргит, сон Айна действительно был хороший?

-Да.

Она услышала, как сзади зажужжала молния.

-    Тогда зачем ты его будил?

Освобожденная от поддерживающего захвата, Серафима стянула обувь.

Снимать пуховик сейчас? Или все же в прихожей?

-    Тебе быть плохо, - сказал Аргит, поднимаясь и аккуратно ставя ее на ноги.

А теперь ей хорошо.

Удивительно хорошо после такого стресса - даже курить не тянет. Вот только руки нужно куда-то деть. И желательно не под маячащую перед носом и так приветливо расстегнутую куртку.

Не придумав ничего лучше, Серафима засунула их в карманы.

-    Спасибо, Аргит, - а вот взгляд прятать не стала. - Большое тебе спасибо. И извини за... За все в общем.

В темноте гостиной - свет никто так и не включил - выражения его лица было не разобрать. Серафима поймала себя на том, что ожидание ответа сопровождается подозрительной дрожью в коленях.

-    Има устала, - произнес Аргит, трогая пальцем ее лоб, - говорить непонятно. Отдыхать!

-    Стоп!

Помня, что у Аргита обычно следует за этим словом, да еще и произнесенным в таком тоне, Серафима отскочила к двери.

-    Нужно осмотреть квартиру - выпалила она. - Проверить вещи. Гаянэ позвонить. И я в порядке. Я в полном порядке.

Воин Туата де Дананн оценил и скорость выполнения маневра, и стойку, да и план действий тоже был неплох.

-    Хорошо, - согласился Аргит, мгновенно оказываясь рядом, подхватывая не успевшую даже пикнуть девушку на руки, усаживая на кровать в ее комнате и исчезая.

Засмеялся он уже в прихожей.

Серафима мысленно вернула все выписанные извинения. И замерла, так и не успев бросить вдогонку что- нибудь едкое.

Вместо привычного прямоугольника оружейного шкафа на нее смотрела развороченная стена.

«Твою ж мать», - подумала Серафима.

А вспомнив, что было в шкафу, повторила вслух.

С выражением.

Солнце уже село, когда Киен притормозил у потрепанного забора из рабицы с колючим металлическим кантом. Оцепленная им, да голыми деревьями, Ховринка следила за городом слепыми провалами окон.

Перебросив через плечо заботливо укутанный пледом оружейный шкаф, в котором что-то гремело, Киен одним прыжком перемахнул через забор.

Ховринка воняла страхом, дурной удалью и болью. Когда-то Киен излазил ее всю: от дышащих тухлой сыростью подвалов до щетинящихся молодой порослью крыш. Фото ушли за хорошие деньги.

-    Опять опаздываешь, - Глеб отвлекся от созерцания царапины на ботинке.

Ковер из осколков кирпича, стекла, осыпавшейся плитки и остатков арматуры оказался беспощаден к итальянской коже.

Глаза мужчины едва заметно светились.

-    Показывай.

Аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, Киен опустил перед ним прямоугольный сверток. Развязал плед и отступил.

Он услышал, как Глеб громко втянул носом воздух.

-    Какого... что это?

Начальник Первого отдела присел перед оружейным шкафом. Провёл рукой над металлической дверью.

-    Дом женщины пустой, - спокойно ответил Киен. - Ящик я не открыл. Принес. Железо может прятать меч.

Глеб поморщился, но отчитывать вынужденного сообщника не стал. Извлек из кармана связку ключей, нащупал длинный металлический стержень. Универсальная отмычка, артефакт строгой отчетности, легко вошла в прорезь замка.

Киен подался вперед.

Сжимая и разжимая обтянутые перчаткой пальцы, он видел, как рука Глеба нырнула в темноту, а уголки его губ дрогнули. Смакуя момент, он извлек из ящика продолговатый предмет, завернутый в пакет из супермаркета.