Броненосцы типа "Бородино" - Мельников Рафаил Михайлович. Страница 14

Все достроечные работы по механизмам кораблей обеспечивал инженер-механик В. П. Ведерников, который после 5 лет службы старшим механиком императорской яхты "Штандарт", с 1901 г. по 1911 г. работал в Петербургском порту, а затем возглавил механический отдел ГУК. Многоопытными инженерами были и строители кораблей: броненосца "Бородино" – Д. В. Скворцов, "Орла" – М. К. Яковлев (он первым готовил к нефтяному отоплению построенный им в Николаеве "Ростислав"). Не уступали им в опыте и строители "Императора Александра III" – В. X. Оффенберг и "Князя Суворова" – К. Я. Аверин.

Но ни талант и энергия строителей, ни частичное улучшение условий их работы не могли превозмочь продолжавший неумолимо действовать фактор технико-экономической отсталости, задержек решений МТК и мало согласованной с ним деятельности ГУКиС. Вместе с постоянными задержками сроков контрагентских поставок все это отодвигало сроки готовности кораблей, усугубляло их отставание от начатых лишь немногим раньше "Ретвизана" и "Цесаревича".

С трудом налаживавшийся порядок постройки броненосцев едва не был сорван проявленной в январе 1900 г. инициативой великого князя Александра Михайловича. Увлеченный новыми идеями в судостроении, великий князь, командовавший в это время броненосцем "Ростислав", предложил на базе броненосцев типа "Бородино" создать новый тип с артиллерией единого калибра из 16 203-мм орудий в 8 башнях. Сверх того, предполагалось установить 4 152-мм, 16 75-мм, 14 47-мм и 4 37-мм пушки. Проект, разработанный Д. В. Скворцовым, предусматривал увеличенные до 14000 т водоизмещение и до 19 уз (при форсированной тяге) скорость. В нем предвосхищались характеристики построенных в 1904 г. по проекту В. Куниберти итальянских 22-узловых броненосцев типа "Витторио Эмануэле", которые, правда, чтобы пробивать любую броню противника, были вооружены еще двумя 305-мм орудиями в концевых башнях. Ввиду необходимости технического обоснования проект было решено вынести на специальное обсуждение в собрание адмиралов. Это обсуждение 31 января 1900 г. (журнал № 6) показало уровень мышления тех, в чьих руках были судьбы судостроения, флота и всей России.

Балтийский завод. 21 июля 1901 г. Через несколько минут корпус броненосца "Император Александр III" сойдет на воду.

Непонимание значения скорости и абсолютное нежелание и неумение ее использовать, столь ярко проявленные в Цусиме З. П. Рожественским, с определенностью просматривается в этом обсуждении. Повышенную на 1 узел скорость (17,4 уз вместо 16,4 уз при натуральной тяге) существенным достоинством не признали, так как для эскадренного хода, определяемого худшим ходоком, один лучший ходок не имеет значение. Использование скоростной маневренной группы, охват головы противника силами ударного ядра, разведка -все эти, вполне элементарные уже в то время понятия (японцы их сумели реализовать еще в 1895 г.) собравшихся почему-то не занимали. Вопрос о скорости стал лишь поводом к очередной перепалке по поводу котлов Никлосса, ярым сторонником которых по-прежнему оставался В. П. Верховский.

Превратно истолковано было и мнение председателя МТК о том, что предложенная в проекте однородная артиллерия в принципе, конечно, лучше и в боевом отношении выгоднее. Поддержав мнение о пользе однородности, которая позволяла добиться повышения процента попаданий, В. П. Верховский добавил, что еще лучше было бы остановиться на 152-мм пушках, которые за счет повышенной скорострельности обеспечат еще больший процент попаданий. Это ведь главное – процент попаданий. А много ли попаданий дает стрельба только из четырех 305-мм пушек? – задавался саркастическим вопросом В. П. Верховский. Мысль о том, что процент попаданий можно повысить и другим, более отвечающим задачам боя способом – увеличением числа 305-мм пушек – адмиралу, чьим девизом уже давно стало одно слово "экономия", не могла, конечно, прийти в голову.

Так преломлялась в русском флоте извечная проблема "отцов и детей". Только "отцы" мыслили совсем иначе: "Трудно попасть с большого расстояния, но попавши, можно нанести огромный вред", – писал в 1855 г. Г. А. Бутаков. "Корабли строятся для пушек", – вторил ему в 1862 г. А. А. Попов, разумея, конечно, пушки наибольшего калибра -те, которые могли нанести противнику действительное поражение. Но эти мысли остались невостребованными и в новом, созванном в апреле и значительно расширенном собрании адмиралов. Вариантов обсуждения было лишь три: вооружение только из 203-мм пушек, смешанная артиллерия 305- и 203-мм калибров, смешанная артиллерия из 305- и 152-мм пушек. Конец дискуссии положила справка ГУКиС о том, что из- за "весьма ограниченных" финансовых возможностей строить новый броненосец можно только вместо уже заказанных Балтийскому заводу броненосцев №№ 7 или 8 (будущие "Князь Суворов" и "Слава"), на всю артиллерию и башни которых заказы уже даны.

Корпус "Императора Александра III" в эллинге перед спуском на воду.

Последний шанс вырваться из порочного круга рутинных догм и понятий (что, впрочем, уже не могло помочь усилению флота перед надвигавшейся войной) представился адмиралам в 1903 г., когда потребовалось решить, как рациональнее использовать только что представленный министерству особый, но, увы, запоздалый, кредит. Вопрос стоял так повторять ли проект типа "Бородино", заняться ли текущим усовершенствованием строившихся кораблей этого типа, создать ли на их базе обновленный проект (отнеся, в частности, броневую внутреннюю переборку от борта вместо 1,98 м на 4,88 м и заменив 152-мм пушки на 203-мм) или "составить совершенно новый проект линейного броненосца, вполне отвечающий всем современным требованиям, а также обладающий значительными преимуществами по сравнению с проектами, принятыми в других флотах".

На совещании в ГМШ 17 января 1903 г. выяснилось, что повторить тип "Бородино" невозможно по той причине, что строительная перегрузка этих кораблей достигла уже 600 т, поэтому потребовалось бы довести их проектное водоизмещение до 15 330 т, т. е. превысить на 1800 т. И поскольку новый проект, как и корректировка прежнего заняли бы по расчетам главного корабельного инженера один и тот же, примерно 3-месячный срок (о способах кардинальной разгрузки думать тоже не стали), вопрос решился в пользу составления проекта улучшенного броненосца типа "Бородино". Его водоизмещение должно быть не больше 16500 т, скорость не менее 18 уз и углубление не более 7,93 м (как у "Бородино"). Названное водоизмещение получилось путем уточнения и корректировки основных статей нагрузки при условии замены 152-мм орудий более мощными, но еще пока не выпускавшимися 203- мм пушками с длиной ствола в 50 калибров.

Другим напоминанием о приобщении к техническому прогрессу было предложение о применении автоматических и полуавтоматических пушек противоминной артиллерии. Их, прямо сказать, удручающий набор, свидетельствовавший, видимо, не о тактических обоснованиях, а о технической наличности, включал двадцать 75-мм полуавтоматических (за 76-мм броневым прикрытием), двадцать 47-мм полуавтоматических, шесть 37-мм автоматических, две 75-мм десантных пушки и 8 пулеметов. На какой дистанции и против какого противника рассчитывали действовать этой артиллерией, что от нее останется после серьезного боя – об этом, видимо, не задумывались. Кроме того, предполагалось иметь 5 подводных и один кормовой надводный минный аппарат.

Таков в канун войны, до которой оставалось уже менее года, был тактический и стратегический багаж собранных в ГМШ адмиралов. Он свидетельствовал о том, что эти "флотоводцы" и знать не хотели о той огромной дальности и резко выросшей скорострельности 305-мм орудий, которые, благодаря уже появившимся оптическим прицелам (американцы их применили уже в войне с Испанией в 1898 г.) и базисным дальномерам, вот-вот должны были стать определяющим оружием морских сражений. Им будто и в голову не приходило, что в этих сражениях на большой дистанции уже наверняка не останется места минным аппаратам, а для борьбы с резко увеличившимися в размерах миноносцами окажутся негодными не только 37-мм или 47-мм, но также и 75-мм пушки, те самые, которые еще 4 года назад З. П. Рожественский, бывший первым претендентом на пост начальника ГМШ, не признавал за оружие и справедливо относил в разряд бесполезного балласта.