Легендарное оружие древности - Низовский Андрей Юрьевич. Страница 19

— Это могучий меч, огромный, словно радуга, проливает кровь, возбудитель сражения. Это герой Фергус, сын Ройга. Меч колесничный сокрыт был у сидов».

Сойдясь в поединке с Конхобаром, Фергус поверг его на изукрашенный золотом щит, но Кормак, сын короля, стал просить за жизнь отца, тогда Фергус прекратил избиение уладов. Позже мстительный Айлиль убил Фергуса, купавшегося в озере вместе с Медб, но и сам в итоге был убит. Могилу Фергуса с тех пор не мог найти никто: считалось, что она была скрыта чарами. Неясной осталась и судьба меча. Открытым остается вопрос: является ли Каледфолх валлийских преданий о короле Артуре и Каладболг Фергуса одним и тем же мечом, и если да, то каким образом следует выстраивать его историю? Если считать, что валлийский эпос о короле Артуре начал формироваться в V–VI веках, а «Похищение быка из Куальнге» действительно было создано в VII веке, то тогда логично предположить, что ирландскому герою неисповедимыми путями достался Каледфолх, меч легендарного Артура, в ирландской транскрипции получивший название «Каладболг», которое много столетий спустя превратилось в латинизированное «Калибурн», а потом — в офранцуженное «Эскалибур». Но если однажды будет доказано, что предание о Фергусе и его волшебном мече относится к гораздо более ранним векам кельтской истории, вся картина повернется на 180° и станет гораздо более запутанной…

Средневековые хронисты, писавшие о ранней истории Британских островов, неизменно пытались соединить события этой истории с событиями истории римской. В их среде особенно была популярна «Энеида» Вергилия. Почерпнутые из нес факты эти хронисты упорно пытались соединить с фактами рапней истории Британии, в результате чего на свет появилось несколько увлекательных литературных произведений, которые, однако, с большим трудом можно назвать историческими, — настолько переплелись в них вымысел и правда. Именно в этой причудливой среде греко-римско-кельтских мифов и легенд родилась другая версия происхождения Эскалибура…

Старинные предания донесли до нас упоминания о загадочном мече под зловещим названием «Желтая Смерть» (лат. — Сгосеа Mors). О нем упоминает в своей «Истории бриттов» Гальфрид Монмутский (ок. 1100–1154/55), средневековый английский автор, труды которого в большой мере повлияли на зарождение «классического» цикла легенд о короле Артуре. В валлийских версиях легенды этот меч носит название Angau Glas («Красная Смерть») или Agheu Glas («Серая Смерть»).

Предание рассказывает, что этот меч был изготовлен самим богом-кузнецом Вулканом (Гефестом). Свое название «Желтая Смерть» он получил оттого, что был щедро украшен желтой яшмой и золотом; угрожающее определение «смерть» означало, что этот меч беспощадно разил всех, на кого обрушивал удар его обладатель, и не было защиты от этого удара…

Богиня Венера поспешила одарить этим мечом своего сына, троянского принца Энея. Схватив упавший с неба меч, Эпей ясно услышал донесшиеся до него слова: «Этим завоюешь». По версии «Энеиды» Вергилия, Вулкан по просьбе Венеры отковал только доспехи для Энея, а меч, украшенный желтой яшмой, у героя уже имелся: «Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой» (Вергилий, «Энеида». Кн. 4,260). Прибыв в Лациум и одолев всех своих противников, Эпей вступил в брак с Лавинией, дочерью царя Латипа, и в дальнейшем стал царем Лациума. Потомки Энея основали великий город Рим.

В годы Римской республики легендарный меч был утерян и найден только Юлием Цезарем в годы его юности. Молодой Цезарь воспринял эту находку как знак того, что боги избрали его с тем, чтобы он стал императором всей тогдашней ойкумены. Меч сопровождал его во всех военных походах, включая поход в Британию в 55 году до н. э.

Как сообщает Гальфрид Монмутский, в устье Темзы, у города Доробеллум, легионы Цезаря уже поджидало войско короля бриттов Кассибеллана. «Кассибеллан со всеми своими полчищами двинулся им навстречу и, подойдя к укреплению Доробелл, держит там с военачальниками и знатью королевства совет, как бы отбросить с побережья врагов… Все они, стремясь поднять в остальных боевой дух, настойчиво убеждали Кассибеллана напасть немедля на лагерь Цезаря и выбить его оттуда, пока он не успел захватить какой-нибудь город или укрепление. Ибо если он завладеет крепостями их королевства, говорили они, изгнать его окажется делом куда более трудным; ведь у пего будет тогда не отсиживаться со своими воинами. И так как все согласились с этим, бритты устремляются к тому берегу Темзы, на котором Цезарь разбил свой лагерь и поставил палатки. Там, как только противники построились в боевой порядок, бритты вступили в рукопашную схватку с римлянами, отвечая на дротики дротиками и на удары ударами…»

В горячке боя случилось так, что брат короля бриттов, принц Ненний Кентерберийский, шедший во главе своего отряда, натолкнулся на римскую когорту, при которой находился сам Юлий Цезарь. Началась яростная битва:

«И вот когда воины обеих сторон стремительно неслись друг на друга, случай столкнул Ненния и Андрогея, возглавлявших кантийцев и граждан города Тринованта (По мнению Гальфрида Монмутского, так римляне называли Лондой. — Авт.), с римским отрядом, при котором находился неприятельский полководец. Когда они сошлись, когорта полководца была почти полностью рассеяна, а бритты сомкнутым строем продвигались вперед. И когда между ними и римлянами закипела жаркая сеча, случай свел Ненния с Юлием.

Бросаясь на него, Ненний безмерно радовался, что на его долю выпало счастье нанести хотя бы один удар такому знаменитому мужу. Заметив над своей головой меч Ненния, Цезарь, накрывшись щитом, отвел от себя удар и, обнажив свой меч, изо всей силы обрушил его на шлем Ненния. Подняв свой меч, он собрался повторить удар, дабы поразить насмерть бритта, но тот в предвидении этого заслонился щитом, в котором и застрял меч Юлия, соскользнувший с большой силой со шлема Ненния. И так как набежавшие отовсюду воины помешали противникам в сумятице общего боя продолжить единоборство, римскому полководцу так и не довелось извлечь свой меч из щита Ненния. А тот, завладев описанным образом мечом Цезаря, отбросил в сторону тот, которым был вооружен, и, вытащив из своего щита застрявший в нем меч, поспешил кинуться с ним на врагов.

На кого бы он с ним ни обрушивался, тому он либо отсекал голову, либо наносил рану такого рода, что у него не оставалось ни малейшей надежды выжить. И вот ему, рассвирепевшему и неистовому, попадается под руку трибун Лабиен, которого он убивает в первом же столкновении. Наконец, по миловании большей части светлого времени, после стремительных бросков бриттов, отважно кидавшихся на пришельцев, победа по Божьему изволению досталась им, и Цезарь, потерпев поражение, укрылся со своими в лагере и на судах. Той же ночью, собрав всех своих, он полностью перешел с ними на корабли, радуясь, что отныне его лагерь — владения бога Нептуна. И так как его приближенные отсоветовали ему упорствовать и продолжать военные действия, оп, поддавшись их увещаниям, возвратился в Галлию».

В стане бриттов царило ликование: грозный враг отступил! Как пишет далее Гальфрид Монмутский, «Кассибеллан созвал соучастников одержанной им победы и щедрой рукой, сообразно заслугам и доблести каждого, их одарил. Но вместе с тем его не покидали печаль и тревога, потому что жизнь его брата Ненния держалась на волоске. Поразил же его Юлий в описанной выше схватке, нанеся ему неисцелимую рапу. На пятнадцатый день после битвы он был похищен неумолимою смертью и переселился из нашего мира в иной; погребли его в Тринованте у северных городских ворот. Устроители его по-королевски пышного погребения положили вместе с ним в каменный саркофаг меч Цезаря, который тот, сражаясь с Неннием, вонзил в его щит. Этот меч прозывался Желтою Смертью, ибо никто из пораженных им не выжил».

Около пятисот лет легендарный меч пролежал в могиле принца Ненния, однако память он нем не умирала никогда. В первой половине 400-х годов власть над Британией захватил Вортегирп, вождь племени гевиссеев. Он распорядился извлечь меч Юлия Цезаря из могилы Ненния и выставить его на всеобщее обозрение на центральной площади Лондона. Чтобы его не украли, меч было приказано вонзить в железную наковальню высотой 1 фут (позже известную как «наковальня Вулкана»), а сама наковальня вставлена в большой известняковый камень. Вортегирн рассчитывал, что этот трофей давней победы над римлянами поднимет народный дух, поскольку в это время над Британией, измученной набегами пиктов с севера, нависла новая грозная опасность — саксы.