Линейные корабли типа “Иоанн Златоуст” (1906-1918) - Кузнецов Леонид Михайлович. Страница 17

* Вот она, эта зловредная тенденция, которая имела место на русском флоте, следствие чисто артиллерийского понимания тактики морского боя! Командующий как бы отстранен от артиллерии: он — от себя, и артиллерия — в себе. Последствия такой организации не могли не сказаться в бою! (Прим. авт.)

** Главным доводом в пользу “централизованной стрельбы”, культивировавшейся на Черноморском флоте, было соображение о необходимости всем кораблям сосредотачивать огонь no Гебену, при каковом условии флот мог осуществить превосходство огня перед последним. В пользу этого стремления было пожертвовано многими другими требованиями тактики и, прежде всего, гибкостью маневрирования. Насколько искусственна была организация централизованной стрельбы, насколько она мало была сообразована с боевой обстановкой, показал последующий бой. Но это можно было предвидеть и раньше. (Прим. авт.).

"После трехдневного похода, имевшего целью уничтожение портовых сооружений в Трапезунде, осмотр прибрежных вод Анатолии и постановку минных заграждений у нескольких пунктов ее побережья, флот возвращался в Севастополь."

На фото слева и вверху: линкоры Черноморского флота в бою у мыса Сарыч. 5/18 ноября 1914 г.

Имея миноносцы впереди, расположить их походный порядок так, чтобы они могли сразу атаковать обнаруженного противника, охватив его кольцом четырех дивизионов, или ударив с двух сторон, может быть, подорвать его, чтобы сделать потом добычей линейных сил флота и решить проблему принуждения к бою неуловимого “Гебена”; наконец, придав миноносцы дозорным крейсерам, углубить их наблюдение, чтобы заручиться лишними минутами для развертывания — все это было в кругу доступных для командования Черноморского флота возможностей.

В действительности же таких намерений у адмирала Эбсргарда не было: миноносцы шли сзади линейных кораблей, крейсера были одни. При обнаружении противника миноносцы должны были предпринять долгое маневрирование, чтобы идти в атаку; в они последними могли увидеть противника и рисковали не успеть атаковать его.

Все это мы читаем в походном порядке Черноморского флота. Я обмолвился выше, что бой продолжался всего 14 минут. Что мог флот сделать за это время, когда его исходное для развертывания положение было столь неудачным? Здесь, как часто и при разборе других сражений, возникает вопрос о причинах, побудивших командование, в данном случае адмирала Эбергарда, поступиться столь очевидными и столь необходимыми требованиями к боевому порядку.

Причин могло быть много: недостаток угля, необходимость вернуться в Севастополь за его пополнением, рутинные нормы тактики, несоответственная подготовка, недостаточная предусмотрительность, и тому подобное.

Но над всеми этими причинами, их покрывающей и исчерпывающей, несомненно, была одна: отсутствие у командующего упорного, непоколебимого стремления к атаке, отсутствие предприимчивости и инициативы, отсутствие сильной воли к победе вообще. Этого не было у адмирала Эбергарда, не было, следовательно, и импульса, который подсказал бы ему иное решение походного порядка для флота.

Черноморский флот здесь вновь был застигнут врасплох “Гебеном”, как и в начале войны в Севастополе.

Повреждения на линкоре “Евстафий”, полученные в бою у мыса Сарыч. 5/16 ноября 1914 г.

Развертывание и бой

В 12 ч 10 мин, находясь в 39 милях на SW от Херсонесского маяка (Ш 42"02' N, Д 33"5Г О) дозорный крейсер “Алмаз” обнаружил в 3,5 милях от себя неприятеля. Сделав сигнал "вижу неприятеля", “Алмаз” вернулся к флоту, заняв место сзади линейных кораблей. На кораблях была пробита боевая тревога. Следуя повороту флагманского корабля “Евстафий”, дивизия линейных кораблей начала последовательно ворочать влево, приводя противника на курсовой угол 90°. Флот делал свой громоздкий поворот "на месте", не пытаясь сколько-нибудь сблизиться с противником.

Вскоре после поворота на “Евстафии” было замечено, что силуэты принадлежат “Гебену” и “Бреслау”. Сильная пасмурность, а также дым кораблей флота, стлавшийся низко, благодаря сырости воздуха, и направлявшийся к западу, препятствовали хорошему определению расстояния дальномерами. Первое достоверное расстояние было получено “Евстафием” — 40 кб.

40 кб! Эта дистанция — самая выгодная для действительного огня 305- и 254-мм орудий, составлявших вооружение эскадры. На ней линейные корабли могли развить быстрый огонь, засыпать “Гебена” в 5-10 мин попаданиями! Этого срока было бы достаточно, чтобы огнем шестнадцати 305-мм и четырех 254-мм орудий нанести ему крупные повреждения. Вот случай, о котором мог только мечтать командующий Черноморским флотом!

Но флот в это время еще не закончил своего поворота. “Евстафий” не имел права начать стрелять иначе, как по указанию управляющего огнем, находившегося на линейном корабле “Иоанн Златоуст”. Между тем, минуты шли. Наконец сам адмирал Эбергард приказал открыть огонь, не дожидаясь “Иоанна Златоуста”. “Евстафий” дал залп. Этот залп накрыл “Гебена”, причем ясно видны были разрывы снарядов в его средней части.

“Гебен”, по-видимому, лежавший на курсе Ost, стал поворачивать вправо, продолжая идти на сближение до первого русского залпа. После попадания “Евстафия” он склонился на курс, параллельный нашей эскадре, и, приблизительно минуту спустя, открыл огонь из всех башен, сосредоточив его на головном корабле русского флота.

Повреждения на линкоре “Евстафий”, полученные в бою у мыса Сарыч. 5/18 ноября 1914 г.

Бой начался!

"Но здесь произошла роковая ошибка, из-за которой была упущена блестящая победа над “Гебеном”". “Евстафий”, по личному приказанию командующего, против артиллерийской организации, выстрелил первым по своему собственному прицелу 40 кб и не уведомил об этом управляющего централизованным огнем корабля “Иоанн Златоуст”, дававшего в то же время по радиосети расстояние 60 кб, то есть с заведомым перелетом в 20 кб.

"Этим самым “Евстафий” сбил стрельбу всех остальных кораблей и не позволил открыть прямо "бешеного" огня со всех судов бригады. “Златоуст” же взял неверное расстояние вследствие плохой видимости “Гебена” из-за тумана и дыма бригады, повернувшей относительно неприятеля таким неудобным образом. Следствием этого была нерешительная стрельба, причем “Златоуст” и “Три Святителя” стреляли с неверной установкой прицела. То же случилось и с 6" огнем, который пустили по 12" прицелу. Таким образом, стрельба оказалась ниже всякой критики, как в смысле меткости, так и скорострельности. *