Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина - Широкорад Александр Борисович. Страница 4

*

Грабин В.Г.

Оружие победы. С. 24—25.

готов приступить к работе, но после окончания теоретического курса руководство факультета вдруг предложило нечто совершенно иное: “Стрельба тяжелых железнодорожных батарей”.

Материалов на эту тему почти не оказалось. С великими трудностями я разрабатывал и теоретические, и практические вопросы. Дело подвигалось медленно, и я обрадовался, когда через месяц начальник факультета собрал всех слушателей-дипломников и объявил, что ранее утвержденные темы отменяются. При этом присутствовали все руководители дипломного проектирования: главный руководитель Николай Федорович Дроздов, руководитель по внутренней баллистике Иван Платонович Граве, по внешней баллистике — Валериан Валерианович Мечников, по теории лафетов — Константин Константинович Чернявский, по противооткатным устройствам — Константин Ипполитович Туроверов.

— Перед академией, — сказал начальник факультета, — поставлена новая большая задача, и поэтому вам будут поручены не учебные проекты, а проекты артиллерийских орудий, необходимых для вооружения армии в ближайшее же время.

После этого каждому из нас выдали тактико-технические требования на проектирование орудия. Мне досталась 152-миллиметровая мортира.

Решение задачи внешней баллистики для мортиры оказалось делом несложным, с ней я справился быстро. Зато, взявшись за внутрибаллистическую задачу, столкнулся с серьезными трудностями. Главная заключалась в том, что заряд для мортиры должен состоять из смеси порохов различных сортов, т. е. различной толщины. При решении баллистической задачи обычно применялся табличный метод Дроздова. Анализ показал, что этот метод для мортиры не пригоден. Я от него отказался и применил новый, рассчитанный именно на смешанный заряд из различных сортов пороха.

Николай Федорович Дроздов контролировал работу дипломников, обходя по очереди всех руководителей проектов, и, кроме того, устраивал совещания, на которых слушатели докладывали, как идут у них дела. На одном из таких совещаний он предложил мне сообщить о решении внутрибаллистической задачи. Тут мне пришлось сказать — я постарался выбрать наиболее деликатную форму, — что задачу внутренней баллистики для мортиры решить с помощью таблиц профессора Дроздова нельзя и объяснил почему.

Меня поддержал профессор Граве:

— Товарищ Грабин, я много раз говорил об этом Николаю Федоровичу, но он со мной не соглашается. Вот теперь и вы к такому же выводу пришли. Ваше решение по внутренней баллистике совершенно правильное.

Профессор Дроздов буквально вскочил с места и нервно заходил по комнате, доказывая ошибочность моих выводов. Одним из его аргументов был такой:

— С помощью своих таблиц я просчитал внутреннюю баллистику для всех орудий, находящихся на научно-исследовательском полигоне, и убедился, что мои таблицы гарантируют правильное решение как для пушек, так и для гаубиц и мортир!

— Товарищ профессор, — ответил я, — в том, что вы с помощью ваших таблиц получили правильное решение внутренней баллистики этих орудий, и сомнения быть не может. Вы взяли смешанные порохи, заранее подобранные и проверенные стрельбой. А у нас другая задача — нам нужно найти необходимую среднюю толщину, применяя различные комбинации порохов. Для этого таблицы непригодны.

Мы разошлись во мнениях с профессором Дроздовым. При очередном своем посещении Николай Федорович принес целую пачку исписанных листков — решения задач по внутренней баллистике разных орудий, сделанные с помощью его таблиц. Он пытался доказать, что я ошибся. Но не доказал.

Справившись с баллистикой, я сформулировал идею будущей мортиры и приступил к конструктивно-технологической компоновке и разработке агрегатов. Расчеты показали, что сила отдачи при выстреле будет очень велика, и потому я не могу уложиться в заданный вес мортиры в боевом положении, он получается у меня гораздо больше, чем предусмотрено тактико-техническими требованиями.

А время, отведенное на дипломный проект, было уже на исходе. Передо мной вопрос встал так: или диплом будет

оценен как неудовлетворительный, или надо найти и разработать иную идею проекта. Новая схема должна обеспечить значительное уменьшение силы отдачи при выстреле. Для этого надо было центр тяжести откатывающихся частей орудия разместить на оси канала ствола. В результате поиска была найдена новая оригинальная схема орудия: тормоз отката размещался под стволом, а накатник — над стволом. Такой схемы не было ни в арсенале отечественной артиллерии, ни на Западе. Теперь нужно было получить разрешение на разработку нового проекта.

Мне ответили, что разработанный мной первый вариант проекта одобрен и поэтому нет нужды разрабатывать второй вариант, хотя схема нова и заманчива.

Я настаивал на своем. Главный руководитель дипломного проектирования отказал, мотивируя тем, что времени осталось мало. Я продолжал настаивать, уверял, что успею. Профессор Чернявский сказал, обращаясь к коллегам:

— Я ставлю не один вопросительный знак, а пять. Не успеет Грабин.

После долгих моих просьб руководители решили: “Дипломный проект по первой схеме мы оценили положительно. Раз у него есть желание, пусть Грабин еще потрудится, проверит свои силы и способности. Это для него, а не для нас”.

Работал я, не считаясь со временем.

Часто ко мне заходил и помогал советами профессор Чернявский — тот самый, который поставил “пять вопросительных знаков”. Вскоре отчетливо вырисовалась схема новой мортиры. Приближался день защиты, я заканчивал последний лист и расчеты.

Когда закончил, у моей чертежной доски собрались все руководители дипломного проектирования и поздравили с успешной разработкой второго варианта.

К слову сказать, эту оригинальную схему я применил в своей конструкторской работе на Приволжском заводе, — о нем речь впереди. По этой схеме было создано много орудий: 76-миллиметровая дивизионная пушка Ф-22 УСВ образца 1939 г., 57-миллиметровая противотанковая пушка ЗИС-2, 76-миллиметровая дивизионная пушка ЗИС-З, 122-миллиметровая гаубица Ф-25 и другие»*.

*

Грабин В.Г.

Оружие победы. С. 38—41.

Туг я вынужден дать читателю некоторые пояснения. Начнем с того, что печатных материалов по теме «Стрельба тяжелых железнодорожных батарей» действительно не было. До

1914 г. в России тяжелых железнодорожных батарей не было и соответственно не было никакой документации. Зато в годы Гражданской войны и белые, и красные использовали десятки тяжелых железнодорожных орудий. Чтобы написать интересную работу, нужна была не столько голова, сколько ноги, чтобы ходить по архивам, встречаться с участниками боев и т. д. При этом не было нужды даже покидать Ленинград. Другой вопрос, какой умник догадался дать такую тему слушателю сухопутной академии. Ведь все тяжелые железнодорожные орудия были морскими, кроме 127-мм английских пушек. Мало того, в 1923—1925 гг. все тяжелые железнодорожные орудия в СССР были переданы флоту, где они и оставались до снятия с вооружения в 80-х гг. XX в. Решение это было, на мой взгляд, дурацкое. За всю свою историю с 1925 г. железнодорожным установкам ни разу не пришлось стрелять по кораблям противника, зато в Финскую и особенно в Великую Отечественную войну железнодорожная артиллерия широко использовалась для стрельбы по наземным целям совместно с сухопутной артиллерией. Но раз уж решение о передаче флоту железнодорожной артиллерии было принято, то и давать такие темы надо было морским артиллеристам, а не слушателю Грабину, который морские орудия видел только в книжках и на фортах Кронштадта.

Зато разработка перспективных 152-мм дивизионных мортир была крайне актуальной для сухопутных войск. Дивизионная мортира была включена в систему артиллерийского вооружения на 1929—1932 гг., утвержденного Реввоенсоветом СССР в мае 1929-го. Согласно «Воспоминаниям», Грабин успешно справился с проектом. Правда, непонятны сетования на сложность разработки противооткатных устройств мортиры. Видимо, Грабин спроектировал мортиру, ведущую стрельбу с колес. Такая схема крайне невыгодна. Куда проще сделать мортиру с поддоном или опорной плитой. Так и дешевле, и надежнее. А при низкой баллистике (вес снаряда 40 кг, а дальность стрельбы — до 5 км) и наличии опоры при стрельбе расчет противооткатных устройств не представляет особых трудностей. Что касается «новой оригинальной схемы» орудия, в которой цилиндры противооткатных устройств расположены над и под стволом, то тут Василию Гавриловичу, писавшему воспоминания через тридцать с лишним лет, явно отказала память. Такая схема неоднократно предлагалась германскими фирмами в 20—30-х гг. Мало того, такую схему противооткатных устройств в нашей артиллерии имели 76-мм горная пушка образца 1904 г. Обуховского завода и 152-мм (6-дюймовая) окопная мортира образца 1915 г., спроектированная на Путиловском заводе на основе трофейной 17-см германской мортиры.