Чародей и Дурак - Джонс Джулия. Страница 46

Холодный ветер раздувал пламя. Солнце скрылось за холмами на западе, уведя с собой дневной свет. Лошади перестали ржать и принялись щипать траву. Таулу было не по себе — должно быть, и Джеку тоже.

Девять дней прошло, как они покинули город. Девять дней скачки от зари до зари, девять дней скудного отдыха. Они купили двух лошадей у крестьянина, который так боялся, что его ограбят или побьют, что отдал их почти задаром. Лошади были немного длиннозубые, но крепкие и привычные к тяжелому труду. Таул отдал Джеку гнедого, который был поменьше, а себе взял бурого. Хвату, как он ни спорил, пришлось ехать у Таула за спиной.

Нельзя сказать, чтобы лошади сильно ускорили их путешествие. Хват терпеть не мог верховой езды, а Джек никогда ей не учился. Таул все время забывал, что Джек был подмастерьем у пекаря. Джек и выглядел, и вел себя как кухарь, но клинком владел как наемный убийца. И все же он был совсем еще молод и многого не умел. Ездить верхом, например, или укладывать котомку так, чтобы пожитки не промокли, или находить дорогу по звездам, или заливать костер поутру.

Таул старался научить его всему, что знал сам. Джек схватывал быстро. На коне он уже держался лучше, чем Хват. Таул надеялся, что завтра им удастся проехать хороший кусок. Через пару дней они будут в Нессе. Там они сменят лошадей на боле быстрых и через две недели доберутся до Рорна.

Таул улыбнулся. Слишком уж он возмечтал — на деле у них вероятно, уйдет вдвое больше времени. Но он ничего не мог с собой поделать. Мелли осталась в Брене — и Таул только и думал, как бы скорее попасть на Ларн, а потом поспешить обратно к Мелли. Он видел об этом сны каждую ночь.

— Таул, ведь мы сегодня дальше не поедем? — спросил Хват. — Я и так уж хожу враскоряк, что твоя куриная дужка. И потом, тут как раз хорошее местечко для ночлега — укромное.

Костер уже разгорелся. С тех пор как Джек овладел наукой быстро разводить огонь, он щеголял своим умением при каждом удобном случае. Хват прав — не стоит нынче двигаться дальше. Огонь хорош, место удобно, а на небе только половинка луны — при таком свете все равно далеко не уедешь. Таул собирался, правда, проехать еще несколько часов, но Хват так устал...

— Ладно — ночуем здесь.

— Пойду наполню фляги, — поднялся Хват. — Вон за теми деревьями есть ручей.

— Остерегайся волков, — с улыбкой сказал Таул.

Мальчуган стремился к воде больше для того, чтобы погонять лягушек и головастиков. Таул посмотрел ему вслед, на всякий случай точно приметив, в какую сторону Хват пошел.

— Тебе все еще не по себе? — спросил Джек.

— Предосторожность никогда не бывает лишней, — скрыв свое удивление, ответил Таул.

Джек надолго умолк, помешивая в кипящем на огне горшке чечевицу с вяленым мясом.

Лагерь они разбили на покатой поляне среди редкого леса. Деревья вокруг стояли неплотными кучками, словно старые кумушки. Все они — дубы, буки и кусты боярышника — имели вид почтенных старожилов. Даже трава отливала старческой желтизной.

Таул, удобно прислонившись к стволу корявого дуба, смотрел на Джека.

— Так Баралис и раньше выслеживал тебя? — спросил он наконец.

— И меня, и Мелли, — кивнул Джек. — Мы вместе бежали из замка Харвелл, и он дважды отыскивал нас.

— А Мелли из-за чего убежала?

— Отец принуждал ее выйти за Кайлока.

— И она просто-напросто сбежала из дома?

— Да. Она покинула замок ночью.

У Таула потеплело на сердце. Он представил себе, как Мелли, разжигая в себе бурное негодование, решается на свой безрассудный шаг. Никогда еще он не встречал столь отважной женщины.

— Какая она была, когда ты увидел ее впервые?

— Гордая до невозможности. — Джек снял горшок с огня, поставил в золу, взял свою котомку и сел рядом с Таулом. — Рука у нее кровоточила, ее только что ограбили, но она упорно отвергала мою помощь. И только через час сказала, как ее зовут. — Джек улыбнулся, вспоминая. — Ну и красивая была, конечно.

— Да, она у нас красавица, — улыбнулся в ответ Таул.

— И сильная. До сих пор не понимаю, как она ухитрилась дотащить меня через лес до Харвеллской восточной дороги. А потом убедила одну старую свинарку впустить нас. Сказала, что со мной произошел несчастный случай на охоте.

— И свинарка поверила?

— Мелли умеет говорить так, что перечить ей невозможно.

— Что ж, она силой вторглась к этой свинарке?

— А как по-твоему?

И оба рассмеялись. Таулу отрадно было сидеть на поляне под бледной луной и говорить о Мелли. Это почти все равно что быть рядом с ней.

— Она очень тебе дорога, правда? — отсмеявшись, спросил он.

— Да, очень, — кратко ответил Джек, но молчание Таула побудило его добавить: — Но я не влюблен в нее. Не так, как ты.

Джек хотел сказать, что он Таулу не соперник. Таул положил руку ему на плечо. Не так уж плох этот мир — в нем живут и честь, и дружба, и любовь.

— Ну а тебе кто снится по ночам, Джек? — мягко спросил он.

И улыбнулся, зная, что застал парня врасплох. Джек отодвинулся к огню, сидя спиной к Таулу, и сказал голосом, идущим как будто издалека:

— Есть одна девушка в Халькусе. Ее семья взяла меня к себе. Она тоже красива — не так ослепительна, как Мелли, но все-таки красива.

Чувствуя, что они с Джеком настроены одинаково, Таул снова прислонился к дереву, глянув туда, куда ушел Хват. Там как будто было тихо.

— А как ее зовут?

— Тарисса.

То, как Джек произнес ее имя, сказало Таулу о многом. В голосе Джека была тоска и что-то еще — как будто обида. Таул не привык к таким разговорам и полагался лишь на чутье.

— Какая она?

Несколько минут прошло в молчании, и Таул испугался, что задал не тот вопрос.

Ветер утих, и луна скрылась за облаками. Огонь трещал и плевался соками дерева. Джек сказал наконец:

— Глаза у нее карие и блестящие, а волосы золотисто-каштановые. Нос немного вздернутый, а на щеках, когда она улыбается, появляются ямочки.

Таул при этих словах заметил, что у Джека волосы точно такие же, как у женщины, которую тот описал.

В темноте раздался тихий свист, и в лицо Таулу дохнуло холодком.

— Ложись! — заорал он.

В дереве чуть выше его головы торчала стрела, и ее древко еще дрожало. Джек повалился наземь.

— Раскидай костер!

Таул мысленно представил полет стрелы — лучник находился к северу от них. Джек закидал костер землей, и тот вскоре погас.

— Ползи к лошадям и отвяжи их. — Таул думал о Хвате. — Как отвяжешь, веди их к ручью — да так, чтобы они были между тобой и стрелком. — Таул хотел добавить, чтобы Джек держал нож наголо, но блеск стали сказал ему, что Джек и сам догадался об этом.

Горшок с похлебкой перевернулся — придется нынче обойтись без ужина. Таул собрал впотьмах котомки и одеяла и побежал к ручью.

Вряд ли стрелок попадет теперь в цель. Его мишени были теперь в движении, да и огня больше нет. Деревья тоже затрудняют ему прицел. Таул, как ни странно, ни на миг не сомневался в том, что стрелок один. Будь лучников больше, они с Джеком были бы уже мертвы.

Против них действует одиночка — и, если чутье не обманывает Таула, тот нынче просто дал им знать о себе. Он целил слишком точно, чтобы промахнуться. На ладонь выше лба, прямо между глаз — это характерный предупредительный выстрел.

Кто-то дает знать, что он здесь, но пока не спешит убить их, а хочет сначала попугать.

Впереди блеснул ручей, и на его фоне мелькнули тени — это были лошади. Таул устремился к ним, увидел Джека и крикнул:

— Хват с тобой?

Вместо Джека откликнулся сам Хват:

— Что у вас стряслось, Таул? Воздухом нельзя спокойно подышать — опять какая-то заваруха.

Он вышел на лунный свет — камзол у него оттопырился, и под ним что-то шевелилось.

— Выкинь своих лягушек, Хват, — велел Таул, одолевая искушение прижать мальчишку к груди. — Придется нам все-таки отправиться в дорогу. Надо убраться подальше от того, кто пустил эту стрелу.