Измена - Джонс Джулия. Страница 60

У самых своих покоев он услышал:

— Лорд Мейбор, могу ли я сказать вам несколько слов?

Это был лорд Кравин, который сидел с ним рядом на пиру в честь приезда.

— Разумеется. Пойдемте ко мне.

— Лучше будет, если вы немного пройдетесь со мной.

Многообещающее начало. Очевидно, не только в замке Харвелл стены имеют уши. Мейбор кивнул, взбудораженный внезапным падением в шелковые тенета интриги.

Кравин показывал дорогу — важный, с таким же, как у герцога, аристократическим носом. Его виски уже тронула седина, а волосы были коротко острижены. Они пришли в тихий, обсаженный деревьями двор, и лишь тогда Кравин заговорил:

— Герцог на несколько дней уезжает из города. Я слышал, вы едете с ним?

— И что же?

— Было бы лучше, если бы вы остались.

— Зачем?

— В отсутствие герцога мы могли бы свободно поговорить и обсудить наши общие интересы.

Перед Мейбором встала нелегкая задача: он любил охоту.

— А не могли бы мы поговорить по моем возвращении?

— Воля ваша. Но я не настолько глуп, чтобы говорить о чем-то, если опасаюсь, что мои слова могут достигнуть ушей герцога.

— Но отказаться от поездки теперь значило бы обидеть его светлость. — Мейбора соблазняла мысль о заговоре, но еще соблазнительнее было бы сблизиться с герцогом. Пара охотничьих подвигов — и они могли бы стать друзьями на всю жизнь.

— Герцог даже не заметит, что вас нет. Его внимание поглощено дичью, более хитрой, чем барс.

— Женщины? — с невольной тоской произнес Мейбор. Давненько уже не ласкал он круглый животик какой-нибудь сочной бабенки. Он не знал, как достать женщин в чужом городе. Все дворцовые служанки были либо стары, либо чересчур костлявы.

— Одна-единственная женщина. Говорят, последняя пассия герцога всколыхнула его угасший интерес. — Кравин прищурился. — А вы, лорд Мейбор, не желали бы утешиться подобным же образом?

— На свой аппетит я не жалуюсь.

— Я мог бы прислать несколько молодых особ в ваши покои нынче вечером.

Это качнуло чашу весов. Охота подождет. Ночь с женщиной куда притягательнее.

— Я передам герцогу мои сожаления — я чувствую признаки легкой лихорадки.

Кравин склонил голову:

— Я найду вас, когда придет время.

— До скорого свидания. — Мейбор вернул поклон и поспешил добавить: — Смотрите же, пришлите обещанное.

Ответив на это чрезвычайно прохладной улыбкой, Кравин вернулся во дворец.

Мейбор еще немного постоял во дворе, продуваемом резким, но не холодным ветром с озера. События принимают интересный оборот. Сейчас он вернется к себе, напишет сыну письмо касательно Меллиандры, вздремнет немного, чтобы восстановить силы, и начнет готовиться к веселой ночи. А интрига послужит приправой к веселью.

Придя к себе, Мейбор вспомнил, что за пазухой у него лежит рубаха Баралиса. Он широко улыбнулся: устроит он скоро каверзу своему неприятелю.

Несмотря на свою решимость встречать презрением все новые наряды, Мелли не могла не залюбоваться собой в зеркале. И цвет, и покрой, надо сознаться, пришлись ей весьма к лицу. Она всегда любила голубое, а подол платья украшала превосходная вышивка. Раковины и морские звезды плавали там среди шелковых волн. Это, должно быть, тулейская работа, а значит, и стоит недешево. Бэйлор не жалеет денег.

С этим платьем, однако, возникло некоторое затруднение: не так легко упрятать нож за мягким корсажем. Мелли присела на край кровати. Да нужен ли он ей, нож? Она оказалась совсем не в том положении, как ей представлялось. Совсем не в столь уж опасном. У герцога большая власть, но Мелли не верилось, чтобы он мог принудить ее силой. Ведь он наверняка порядочный человек. Хотя Эдрад из дувиттской гостиницы тоже казался ей порядочным. Мелли принялась заворачивать нож в тряпицу. Береженого бог бережет.

Старая свинарка, имени которой они так и не узнали, подарила ей этот нож. Пока он был при Мелли, она чувствовала себя в безопасности. Он стал для нее скорее талисманом, чем оружием. Мелли пыталась пристроить завернутый нож так, чтобы он меньше бросался в глаза. Впервые в жизни ей захотелось, чтобы грудь у нее была побольше. У Каринеллы, дочери госпожи Геллиарны, груди как тыквы — вот кто бы мог упрятать за корсаж целый арсенал!

Послышался легкий стук, и вошел Бэйлор с широкой улыбкой на лице.

— Доброе утро, моя дорогая.

Мелли не могла не улыбнуться ему в ответ. Он был прямо-таки ослепителен в своих новоприобретенных, отливающих золотом блестящих шелках. Мелли видела свое отражение на его туго обтянутом тканью животе.

— День обещает быть ясным, дорогая, — как раз для путешествия. — Он потрепал Мелли по плечу. — А ты просто прелесть.

— Вы тоже, Бэйлор.

Комплимент явно доставил ему удовольствие.

— Благодарствую, дорогая моя. Этот шелк прибыл из самого Исро. — Подобрав живот, он окинул себя взглядом в зеркале.

Мелли поняла, что ей нравится Бэйлор: он всегда пребывал в хорошем настроении и был добр с ней, хотя ничто его к этому не обязывало.

— Его светлость ждет.

Она была готова к этому, и все-таки по спине прошел холодок. Последующие несколько дней определенно изменят всю ее жизнь. Она может убежать от герцога, убить его, встретить знакомого своего отца, даже уговорить, чтобы ее отпустили на волю. Все может статься. И Мелли, застегивая плащ и спускаясь вниз к герцогу, молилась, чтобы все обернулось к лучшему.

Злючка Тарисса дралась нечестно и не брезговала пускать в ход женские чары. Они сражались на коротких мечах посреди южного поля. Джек дрался с ней впервые и сделал большую оплошность, дав ей фору ввиду ее девичьей слабости. Свои мозоли она заработала кровью. И судя по тому, как она только что полоснула его по запястью, Джек скоро поможет ей нажить парочку новых.

На лице ее вспыхнула дрожащая, тревожная улыбка. Наступавший Джек пожалел ее и стал пятиться. Это было ошибкой, и он выругал себя за то, что не смекнул этого раньше: Тарисса ринулась вперед как молния. Сильный удар по уже поврежденному запястью — и меч мигом вылетел у Джека из руки. Тарисса прыгнула, как кошка, и перехватила его за рукоять, не успел он коснуться земли.

— Ха! — вскричала она.

Ее торжествующая улыбка была самым досадным и самым великолепным зрелищем, которое он видел в жизни.

— Значит, Ровас полагает, что ты готов? — дразнилась она, помахивая у него под носом собственным его клинком. — Будем надеяться, что в форте женщин нет. А то увидишь этакое беззащитное создание и сразу растаешь.

— Ах, растаю? — Быстрым движением левой руки он отнял у Тариссы оба клинка и повалился с ней в грязь, прижав ее к земле. — Ну, проси теперь пощады, беззащитное создание!

Тарисса выпятила губы, напрашиваясь на поцелуй. Джек не смог устоять и подался ей навстречу. В тот же миг она схватила его за горло.

— Ну уж нет!

Они катались по грязи, и лягались, и смеялись, и щипались, и старались сорвать друг с друга башмаки. Впервые за два дня они оказались одни, и Джек наслаждался каждой минутой их близости.

Ровас час назад уехал на рынок, а Магра, занятая большой весенней уборкой, разрешила им немного погулять вдвоем. Когда они рука об руку шли на поле, Джек решил не упоминать о том, что было между ними ночью, пока Тарисса первая об этом не заговорит.

Поднявшись на ноги, она протянула ему руку.

— Пошли. Надо почиститься.

Джек подумал, что они вернутся в дом, но Тарисса прошла мимо и направилась куда-то за деревья. Земля под ногами была мягкая. Последние дни выдались такими теплыми, что почти весь снег сошел и почва напилась допьяна. Легкий ветерок овевал их лица, но не мог высушить грязь на щеках.

— Сюда, — сказала Тарисса, раздвинув какие-то кусты и спускаясь по каменистому склону. Джек последовал за ней. Внизу тек ручей. Перевалив через порожек, он вливался в пруд, самый чистый и яркий из всех виденных Джеком. В тени еще белел снег, но по краю воды шла зеленая с желтым кайма. Горделивые золотые нарциссы качали головками на ветру.