Корона с шипами - Джонс Джулия. Страница 44

Эмит присел — впервые за день — и придвинулся настолько близко к Тессе, насколько позволяло его представление о приличии.

— Думаю, да. Я не специалист в этих вещах, до мастера мне — как до неба. Но я видел работы многих узорщиков и знаю, что главное отличие настоящего художника от середнячка — это чувство детали. Мастер Дэверик говаривал: «Нарисовать узор может всякий, но без чувства детали не заставишь его светиться».

Детали?! Тесса положила ложку — ей сразу расхотелось есть. Всего три дня назад она не смела углубляться в детали. Годами она не смела вступать в длительные отношения, заниматься бумажной работой и копить деньги, жила без финансовых обязательств, без честолюбия, без отпусков, без целей.

Ее жизнь была как ровное серое поле. Никаких деталей. Именно их она и старалась избегать. Если ей предлагали повышение, она отказывалась: больше ответственности — больше бумажной работы. Если бойфренд начинал относиться к их роману чересчур серьезно, она бросала его. Если дружба грозила стать чересчур тесной, она порывала отношения. А когда банковский клерк настоятельно советовал ей вложить деньги в какие-нибудь ценные бумаги, она грозилась закрыть счет, если он не перестанет талдычить о «дополнительных полутора процентах». У нее не было компьютера, ежедневника, адресной книги; она никогда не заказывала товары почтой, потому что боялась заполнять бланк.

А этот маленький робкий человечек, который не решается сесть ближе, чем в трех шагах от нее, преспокойно заявляет, что у нее есть чувство детали.

Тесса засмеялась. Она не находила тут ничего забавного, просто не придумала, как еще реагировать.

Ее смех задел Эмита.

— Я говорю правду, мисс. Чтобы рисовать так, как мастер Дэверик, нужно обладать особым зрением. Я лишь мельком взглянул на кольцо, которое вы копировали, но все же почувствовал, что сходство схвачено мастерски. Вы не только передали его красоту. Вы сумели проникнуть в сердцевину, докопаться до костяка узора.

— Ни до чего я не докапывалась. — Тесса вытащила ленту с кольцом из-под платья. — Видно же, что за этими переплетениями и изгибами стоит четкий план.

— Позвольте мне... — Эмит поднес ленту с кольцом к глазам. От него пахло мятой и красками. — Лично я не вижу тут никакого плана, — он неуверенно повертел кольцо в руках, — просто перекрученные как попало золотые нити. А вы вот увидели, и не только увидели, но и сумели перенести на пергамент. И когда я посмотрел на оконченный рисунок, я точно заново увидел кольцо вашими глазами и понял, что оно действительно создано по тщательно продуманному плану. А сам я смотрю — и решительно ничего такого не вижу. — Он отпустил ленту, и кольцо снова упало Тессе на грудь.

Тесса вдруг почувствовала, что безумно устала. Она не знала, как воспринимать слова Эмита. Он говорил с таким убеждением, что волей-неволей хотелось верить. Но ведь любой человек может искренне заблуждаться.

— А что, если я сама придумала этот узор? Почем вы знаете, может, у создателя кольца никакого плана не было?

Эмит улыбнулся с чуть заметной укоризной:

— Нет, мисс, план был, вы почувствовали его, а не выдумали. И когда я взял кольцо, мне даже почудилось на мгновение, что я тоже постигаю ваш замысел — и замысел творца.

— Слушай Эмита, деточка. Никто не разбирается в узорах лучшего моего сына. — Матушка Эмита поставила пустую чашку рядом со стулом и одарила их лучезарной улыбкой. — Пожалуй, я постараюсь выпить еще капельку, Эмит. Невежливо заставлять гостью пить одну.

Невинная хитрость старушки смутила Эмита. Он рад был извиниться и выйти во двор, куда для охлаждения выставили бочонок с арло.

Тесса подняла свою чашку, показывая матушке Эмита, что пьет за ее здоровье. Старушка ответила ей воистину королевским жестом, а потом снова погрузилась в дремоту.

Барабаня пальцами по деревянной столешнице, Тесса обдумывала слова Эмита. Он прав, она видела схему, скрывающуюся за причудливым орнаментом кольца. Именно поэтому она сразу же захотела нарисовать его. Всю свою жизнь Тесса чувствовала, что предметы — цветы в вазе, кресла в концертном зале, машины на улицах, платья в шкафу, черепица на крыше, книги на полках, значки на картах, ромбики на диванном покрывале — не случайно оказываются рядом друг с другом, и всю жизнь доискивалась до смысла их сочетаний. Ребенком она старалась зарисовывать все, что попадалось на глаза, но с возрастом утратила эту привычку. Повзрослела или же страх перед звоном в ушах преследовал ее и тогда?

Эмит открыл дверь, и с ним в комнату ворвался холодный ночной воздух. Тесса вздрогнула.

Эмит хотел закрыть за собой дверь, но чья-то рука в перчатке придержала ее в последний момент. С перчатки на пол упала капля влаги. Не прошло и секунды, и на пороге выросла фигура Райвиса.

— Добрый вечер, — поздоровался он и наклоном головы поприветствовал сначала матушку Эмита, а потом его самого и Тессу. — Надеюсь, я не опоздал к ужину? — Он заметил, что Тесса смотрит на его перчатку, снял ее и засунул под тунику. Сапоги его оставляли на полу мокрые следы.

— Погрейтесь у очага, лорд Райвис, — пригласила старушка, — Эмит принесет вам тарелку супа с бычьими мозгами и чашку арло.

Райвис в два шага пересек кухню и расцеловал матушку Эмита в обе щеки.

— Суп с бычьим мозгом! Да вы читаете мои мысли, мадам. Я целый вечер ни о чем другом не думал. Я сам себе налью, покажите только, из какой кастрюли. — Он повернулся к Эмиту. — Дай-ка мне этот кувшин, дружище. Я вижу, чашка твоей матери совсем пуста.

Матушка Эмита со своего стула с сияющей улыбкой следила за Райвисом, пока тот разливал вино, подбрасывал поленья в огонь, пробовал соус и нахваливал приправы.

Ни старушка, ни ее сын не заметили ни прерывистого дыхания Райвиса, ни капель пота на его лбу, ни темного винного пятна на рубашке. Тесса подметила все. Чувство детали, подумала она с невеселой усмешкой.

Райвис провозгласил тост за матушку Эмита, потом за ее стряпню, потом за эту замечательную ночь. Тесса не понимала, что он делает. Наконец Райвис встряхнул пустой кувшин и сказал:

— Смотрите-ка, а мы ведь его прикончили. Сейчас схожу во двор и наполню его снова. Тесса, ты мне не посветишь? После супа матушки Эмита я стал силен, как десять силачей, и умен, как сто школяров, но видеть в темноте все же не могу. — Он обольстительно улыбнулся старушке, и она ответила кокетливой улыбкой.

— Бог с вами, лорд Райвис, я сам наполню кувшин, — запротестовал Эмит.

— И слышать не хочу, дружище, ты и без того достаточно потрудился. — Райвис отодвинул стул. — Теперь посиди спокойно и дай другим возможность сделать хоть что-то для тебя. — Противиться обаянию и натиску Райвиса не мог никто. Эмит остался на месте. — Пошли, Тесса, ты покажешь мне, где бочонок.

Стоило им очутиться за дверью, Райвис сразу посерьезнел.

— Сейчас я уйду и больше не вернусь сюда. Это слишком опасно. Трое гонцов Изгарда шли за мной от дома Марселя. От двоих я отделался, но с третьим, — он похлопал по выпуклости на тунике в том месте, куда спрятал мокрую перчатку, — пришлось помучиться. Но в конце концов он сбился со следа. Но еще раз рисковать привести их в этот дом я не могу. Пока они ничего не знают об этом месте, поэтому здесь ты в относительной безопасности. Не выходи из дома и следи, чтобы Эмит с матерью никому про тебя не разболтали. Не показывайся никаким их посетителям, особенно Марселю, и возьми вот это. — Он вынул из-за пояса нож и протянул Тессе.

У Тессы кружилась голова. Она никак не могла сообразить, что происходит. Райвис покидает ее?

Он вложил ей в руку серебряную рукоятку кинжала. Его глаза были темнее ночи. Свет из-за двери падал прямо на шрам по губе, необезображенная половина лица оставалась в тени.

— Я не знаю, сколько буду отсутствовать. Я должен сформировать и обучить войско для Кэмрона Торнского. А в данный момент Бей'Зелл неподходящее место для этого. Но я обязательно вернусь, и вместе мы отыщем причину, приведшую тебя в наш мир.