Ученик пекаря - Джонс Джулия. Страница 28

Мейбор кивнул. Кедрак говорил правду. И все-таки лорда не оставляло чувство, что кто-то заплатил наемникам именно за то, чтобы они нашли Мелли.

— Кедрак, завтра ты снова отправишься в лес и возьмешь с собой следопыта и гончих. Ее надо найти любой ценой.

— Да, отец. — И Кедрак ушел.

Мейбор посмотрел на разбитое зеркало. Десять лет назад он заплатил за него сто золотых.

Он был уверен, что наемников послал Баралис. Ведь у королевского советника нет своих людей. Как этот ползучий гад узнал, что Меллиандра пропала? Мейбор ударил по зеркалу кулаком и порезал руку до крови, но не заметил этого. Баралис послал наемников схватить и обесчестить его, Мейбора, дочь.

Глава 5

Джек чувствовал первые признаки начинающейся лихорадки. Он продрог до крайности, у него не было ни еды, ни сухой одежды, и где-то на бегу он потерял один башмак.

Остаток дня он шел по лесу в надежде найти Мелли. Однажды он услышал вдали звон клинков и благоразумно уклонился в сторону, уходя все глубже в чащу.

Одежда на морозе сохла медленно, и Джек трясся всем телом. Лодыжка все еще болела, и он прихрамывал. Он высматривал ягоды или орехи, но лес на пороге зимы совсем оскудел.

Усталый, голодный и промерзший, Джек устроился на ночлег, свернувшись у подножия большого дуба. Он надеялся, что дерево хоть немного защитит его от ветра. Зарывшись в кучу веток и листьев, он погрузился в беспокойный сон.

Утром он проснулся, чуя в воздухе дождь. Он посмотрел вверх сквозь голую крону дуба, и небо, серое и набухшее влагой, подтвердило его опасения. Джек обратил внимание, что его тело ведет себя не так, как обычно. Голова отяжелела, а все мускулы ныли. Кожа, липкая на ощупь, туго натянулась, и Джек, несмотря на холод, чувствовал сильный жар. Ему и раньше случалось болеть, и он знал, что означает такое состояние. Не знал только, каково хворать в лесу, за много лиг от дома.

В замке как раз выпекается первая порция хлеба, на кухне густо пахнет дрожжами, на завтрак полагается миска свиной похлебки, и целый час можно праздно сидеть у огня. Джек рассмеялся сам над собой. Хорош из него герой, нечего сказать: всего два дня как из дома, а уже умудрился схватить лихорадку и готов пожертвовать своим приключением за сытный завтрак и пропавший башмак!

Смех придал ему сил, и он поднялся на ноги. На пустой желудок его замутило, он пошатнулся и с трудом восстановил равновесие. Случись здесь Фраллит, он подумал бы, что его ученик пьян, и на неделю урезал бы ему порцию эля. Мысль об урезанной порции эля показалась Джеку очень заманчивой — сейчас он охотно вынес бы порицания Фраллита и за кружку тухлой воды.

Джек поплелся дальше. Вспомнив, что прошлой ночью пил из ручья, он направился к нему. Мысли его блуждали: Боджер и Грифт предостерегали его против стоячей воды, а подавальщица Финдра смеялась над тем, что он идет в одном башмаке. Джек уже плохо понимал окружающее: люди из замка казались ему не менее реальными, чем деревья. Он мог бы поклясться, что бредет по лесу целую вечность, — и вдруг снова вышел к дубу, подозрительно похожему на тот, под которым он ночевал.

Все деревья и кусты казались ему теперь похожими друг на друга. Голова кружилась, и он не мог вспомнить, куда и зачем идет. Мучительно тянуло прилечь, заглушить голоса, укоризненно бубнящие в мозгу. Крохотная часть сознания еще упорствовала понимая, что ложиться не следует, но Джек пренебрег ею. Он вот-вот упадет. Ему надо поспать.

Он свалился под деревом. Перед провалом в беспамятство он еще успел заметить, что пошел дождь, и обрадовался. Дождь так приятно холодил горячую кожу.

Еще чьи-то глаза смотрели на дождь — а до того они все утро смотрели на парня, кругами блуждающего по лесу. Обладатель этих глаз решал, как ему поступить. Он знал, что юноша умрет, если оставить его на дожде и холоде. Однако наблюдатель не склонен был сочувствовать другим. Он жил в глухом лесу и прекрасно обходился без людей. Он довольствовался обществом животных и деревьев, а чужие дела его не касались.

Но он не уходил и продолжал наблюдать. Он многое повидал на своем веку: он видел, как людей убивают и грабят, видел, как люди охотятся и как охотятся на людей. Он видел все это из своего зеленого убежища и ни разу не вмешался.

Но бедственное положение юноши тронуло его. Парень был невинной душой, а такие редко встречались в лесу. Мальчик задел в нем какую-то струну — этот паренек был не такой, как все. Лесному жителю виделся вокруг него бледный ореол судьбы. Человек покачал головой, улыбаясь собственной причуде.

Он размышлял, не сводя глаз с неподвижного тела. Вмешательство могло нарушить его собственную безопасность. Могло привлечь к нему нежелательное внимание, чего он старательно избегал уже много лет. Но человек уже знал, как он поступит. Он вышел из-за деревьев и направился к юноше.

Баралис назначил наемникам встречу вне стен замка. День был холодный, и он закутался в плащ. Ему было известно, что они потерпели неудачу, но по некоторым соображениям он делал вид, будто не знает.

— Итак, парень и девушка в указанном месте? — спросил он главного, Траффа.

— Никак нет, ваша милость. Они оба были у нас в руках, но на нас напали люди Мейбора. — Баралис знал, что вожак лжет. Мальчишку они так и не взяли — голубь наблюдал за всеми перипетиями погони. Но лорд не стал изобличать Траффа — в конце концов, эти люди наемники, а не служители церкви.

— И сколько же их было, людей Мейбора? — спросил он с подвохом, зная, что их было меньше десятка.

— Две дюжины.

— Больше, — поправил один из наемников. Остальные согласно заворчали.

— А сколько человек вы потеряли? — Этого Баралис не знал, поскольку направил голубя вслед за мальчишкой и не видел, чем кончилась схватка.

— Двоих — но Мейбор потерял вдвое больше.

— Хм, — скептически хмыкнул Баралис. — Ступайте в указанное место и укройтесь там. Я отправлю вас в погоню за беглецами, как только получу новые сведения о них.

Вожак не тронулся с места.

— Мы драться не нанимались. Вы сказали, что всего-то и надо, что схватить парочку юнцов. Двое моих людей мертвы, а прочие недовольны.

— К чему ты клонишь? — холодно осведомился Баралис, прекрасно понимая, к чему.

— Прибавить надо. Еще по восемь золотых на брата. — Трафф с легкой угрозой положил руку на рукоять меча.

Но Баралиса не так легко было смутить. Он резко распахнул плащ и, убедившись, что завладел общим вниманием, заговорил хриплым шепотом:

— Не будьте глупцами и остерегитесь докучать мне своей жадностью. Я одним пальцем могу погрузить вас в такую бездну забвения, что даже ваши семьи позабудут, что вы когда-либо существовали. — Баралис посмотрел в глаза каждому из наемников, и никто из них не выдержал его взгляда. Удовлетворенный, он произнес уже другим тоном: — Я пришлю за вами или сегодня же, или завтра. Будьте наготове, а теперь ступайте!

Он смотрел, как они садятся на коней и уезжают, с еле заметным проблеском улыбки на мрачном лице. Потом опять запахнулся в плащ и направился обратно в замок. Ему было о чем подумать. Чтобы его планы удались, прелестное личико Меллиандры никогда более не должны видеть при дворе Четырех Королевств.

Его мысли устремились на восток, к герцогству Брен — самой могущественной из северных держав. Герцог становится жадным: ему требуется побольше земли, побольше леса, побольше зерна. Баралис знал, что выполнение того, что задумали они оба, потребует кропотливых трудов. Население Четырех Королевств обеспокоено амбициями Брена, но, как ни странно, это беспокойство, возможно, и поможет скрепить договор. Угрозу всегда легче сгладить, чем уничтожить.

Но в случае с прелестной Меллиандрой он не станет придерживаться этой тактики. Красавица относится к тем угрозам, с которыми требуется покончить раз и навсегда.

Вернувшись к себе, он сидел, попивая горячий сбитень, чтобы унять боль в руках, и думал над тем, что показал ему голубь. Выйдя вчера от королевы, Баралис решил все-таки посмотреть, как возьмут беглецов. Голубь видел, как погоня нашла их, видел, как парень и девушка расстались. Большая часть наемников погналась за девушкой, отправив за парнем только троих. Баралис велел голубю следовать за первой партией: девушка была верхом и могла легче уйти. Он видел приближение людей Мейбора и то, как девушка ускользнула, воспользовавшись стычкой.