За щукой по малым водоёмам - Кузьмин Константин. Страница 40

Когда мы более или менее явственно видим щуку, вышедшую за приманкой, развернувшуюся и уходящую «к себе домой», тут понятно: кидаем приманку, чтобы подловить щуку на встречном ходе. Но если мы ничего подобного не видим, это вовсе не значит, что холостых разворотов нет. Скорее, в наше поле зрения попадает существенно меньшая их часть — даже с учетом того, что мы ловим на малой речке, где многое просматривается. Вот на такие незамеченные выходы и рассчитаны повторные забросы в одном и том же направлении. Если попытаться проследить статистику, то выходит, что соотношение между поимками на первом забросе и «вторым темпом» лежит где-то между 3:1 и 2:1, что, согласитесь, дает достаточно веские основания придерживаться схемы сдвоенных последовательных забросов — пусть не постоянно, но хотя бы с определенной периодичностью.

Еще, как было отмечено, некоторые из пяти-шести забросов с точки мы делаем вверх. Многие из нас не очень-то жалуют забросы против течения. Даже имея представление о методе облова речной акватории апстрим, мы продолжаем считать проводку вниз по потоку воды неудобной. Справедливости ради скажем, что апстрим в гораздо большей мере оправдан для ловли таких рыб, как форель или голавль, особенно на мелководных речках со средним течением. Щуку же мы ловим чаще в медленно текущих и довольно глубоких речках. Кроме того, «зубастая» все же менее пуглива, поэтому какого-то изначального приоритета у забросов вверх по реке в нашем случае нет. Что же касается кажущегося неудобства проводки по течению, то, конечно, воблер нельзя заставить подергаться на месте, а джиг вообще сильно теряет в качестве «ступеньки». Тем не менее и с джигом, и с воблером имеет смысл периодически покидывать вверх. Что-то есть у таких забросов привлекательное для щуки, и она иногда клюет решительнее на проводке по течению. Очень может быть, что это «что-то» как раз заметно большая скорость, и поклевки в значительной мере относятся к разряду «reaction strikes».

ходимыми вдоль кромки воды. Завалы, густой кустарник заставляют нас обходить некоторые участки. Но именно в такой ситуации попадается довольно много щуки. Лежит вывороченное дерево, ветками уходящее в речку, а за ним виднеется еще ряд кустиков вдоль уреза воды. Когда мы все это обходим, оказываемся метров на тридцать-сорок ниже. Было бы упущением ограничиться на этой точке забросами вниз и поперек. Обязательно стоит хотя бы пару раз бросить вверх. Создается впечатление, что щука в подобных местах чувствует себя как в заповеднике: совсем рядом ее регулярно пытаются поймать и надо все время держать ухо востро, а тут у нее есть «тихая гавань», где можно расслабиться. Но не готова щука к вероломным поползновениям нашего брата — с забросами с нижней точки — и потому попадается здесь заметно чаще, чем в среднем по реке.

Собственно, принцип «Забросить туда, куда не хочется забрасывать» как раз укладывается в рамки нашей «хаотично-упорядоченной» схемы. Особенно это касается часто посещаемых речек. Очень яркий тому пример — Сходня. Речка протекает по территории Москвы и самого ближайшего Подмосковья. В конце 90-х мы именно на ней осваивали зимний спиннинг применительно к небольшим речкам. Нас было всего четверо. Если кто-то со спиннингом встречался на Сходне еще, то раз или два за весь зимний сезон. Тогда можно было говорить о минимальном прессинге. Ловля была очень комфортной и результативной. Характерно, что в первые два сезона, будучи на Сходне около двадцати раз, я ни разу не «пролетел».

Речка Сходня. Позади меня — МКАД.

Чаще мы перемещаемся по реке вниз по течению. Берега же у маленьких речек далеко не всегда оказываются про

А потом Сходню «сдали» в журнальной статье. И началась форменная «гаврилиада»: люди со спиннингами ходили по реке взад-вперед и пойманную рыбу, несмотря на ее мало- сьедобность, забирали. Уловы в течение одного сезона резко упали, у меня даже как-то случились две нулевые рыбалки подряд. Стало понятно, что надо как-то перестраиваться по тактике. И это сделать удалось.

В общем, ничего принципиально нового я тогда не придумал. Еще лет за пятнадцать до того я пришел к выводу, что на запрессингованных водоемах в выборе мест ловли и направлений забросов надо идти поперек лежащей на поверхности логики. И на Сходне это сработало.

Помню, как-то я поймал двух щук с Кошачьего моста (есть такой пешеходный мостик у Путилковского шоссе), забрасывая «колебалку» вверх метров за сорок. Это было зимой. Все «нелогично»: блесна, а не джиг; заброс вверх, а не вниз; не обычная дальность метров до пятнадцати, а втрое больше; плюс еще в той точке, где были пойманы щуки, глубина была всего лишь метр. Но место было настолько неудобное для заброса (ни с какой другой стороны не подлезешь), что щуки использовали ее в качестве «резиденции». И потом подобных случаев было великое множество.

Но все же пример Сходни уж слишком радикальный. Обычно речка, на которой мы ловим, испытывает все же существенно меньший прессинг со стороны спиннингистов, и мы узнаем о том, что кто-то еще на речке ловит, больше по косвенным признакам: по натоптанности в характерных спиннинговых точках, обрывкам плетеной лески, ну и иногда по приманкам, висящим на деревьях. На такой вот среднепосещаемой речке тактика выбора схемы забросов должна быть какой-то промежуточной. Надо пролавливать и «очевидные» точки, которые успевают «восстанавливаться» после посещения нашими конкурентами, и не забывать о «неочевидных» — таких, как в приведенном выше примере с обходом поваленного дерева.

Кстати, поваленные деревья и всю видимую «древесину», которая имеется в речке, ясное дело, схема забросов не может не учитывать. Мы сейчас говорим именно о видимых деревьях или их фрагментах. Это или те, что упали и лежат частично на берегу, частично в воде, или находящиеся в воде полностью, но просматривающиеся сверху, или стоящие после подъема уровня в воде на корню — полностью или в виде пеньков. Если щука что и не любит, так это свежий бобровый «лесоповал», а так ее проще найти там, где есть ко- ряжник. Коряжник на дне мы чувствуем тактильно на проводке джиговой приманки (незацепляйки), ну а с видимым коряж- ником мы увязываем забросы и проводку тех приманок, что идут выше — воблеров, медленно тонущих виброхвостов и пр. Это требует определенной аккуратности, но, по собственному опыту, могу сказать, что фатальными для воблеров чаще становятся те коряги, что скрыты от наших глаз. И все же суммарные потери невелики — у меня выходит где-то шесть-семь воблеров за сезон, а рыбалок на мини- и микроречках насчитывается до полусотни в году.

Для новичка бывает сложновато оценить перспективность коряжника. Поначалу создается впечатление, что едва ли не за каждой торчащей папкой должна прятаться щука, и она просто-таки обязана куснуть проходящий мимо воблер. Но проводка следует за проводкой, около одной коряжки, другой, десятой… Ноль. Экстенсивный метод начинает надоедать, пытаешься анализировать, как можно сделать такую ловлю более эффективной. Надлежащие методы есть.

Прежде всего, следует понять, что не надо стараться проводить приманку вплотную к коряге. Даже среднепассивная щука, если она в принципе готова отреагировать, скорее атакует приманку, идущую метрах в полутора от точки ее засады. Так что не стоит «миллиметровать» или «облизывать» воблером пеньки или поваленные в воду деревья.

Если речь идет именно о поваленном дереве, лежащем «головой» перпендикулярно берегу, то здесь есть своя тонкость, которую полезно иметь в виду. Как-то Алексей Соколов в одной из журнальных статей разобрал такой случай и вывод сформулировал следующий: ищите щуку выше препятствия. В том смысле, что активная щука держится в верхней части кроны упавшего дерева, поджидая потенциальную добычу с той стороны. В большинстве случаев это и в самом деле оказывается так. И очень эффективным бывает метод проводки, отображенный на рис. 3. Забрасываем воблер на