Учимся рисовать карандашом - Наумова Мила. Страница 3

Но в начале творческого пути все происходит по-другому.

Ты получаешь удовольствие от процесса, но от созерцания своих каляк-маляк остается неприятное ощущение, и все твое удовольствие от процесса идет насмарку. И становится еще хуже, если подойдет кто-нибудь из родных и вместо «Ах!» скажет: «Фу!» или «Хи-хи!»

А ты рисовал серьезный натюрморт!!!!!!!!!!!!!!!!!

Какое уж тут удовольствие?

Запомните! Чисто технически научиться выполнять рисунок легко! Но научиться получать удовольствие от процесса рисования практически невозможно. Ты или получаешь удовольствие, или терпеть не можешь рисовать!

Дальше пойдет нужная информация только для тех, кто получает удовольствие от процесса, а вот с другими двумя пунктами – проблема.

Сейчас я вам скажу банальную, но очень важную вещь: чтобы получать удовольствие от результата, надо учиться рисовать! Но учиться не долгие годы, как думают некоторые, а учиться всю жизнь!

О-о-о! Вот это я вляпался! Так долго?

Не пугайтесь так. Основную базу можно усвоить гораздо быстрее, за год-два, а как найти места, где этому быстро научат, я вам тоже секрет открою.

Учиться всю жизнь вы будете сами, вам это будет в кайф, потому что рисование – как наркотик, все время хочется и хочется, а чтобы получать драйв – удовольствие от процесса, надо постоянно усложнять себе задачу. И это не остановить.

Так где же можно быстро научиться рисовать? Куда бежать за знаниями?

Туда, где обучение системно-поэтапное!

Фу, какое скучное слово!

Лучше всего учиться в знаменитых художественных учебных заведениях в разных столицах мира.

Но туда трудно поступить. Не все могут переехать в столицу. Нужны деньги не только на учебу, но и на «пожить» в течение нескольких лет!

Хорошо, если вам такой вариант не подходит, присмотрите то, что ближе к дому. Институт, университет, колледж, в конце концов, художественную школу.

Но сразу хочу предупредить, что в учебных заведениях в глубинке, особенно в России, студенты часто варятся в своем соку – учатся друг у друга, в то время как поставивший задачу преподаватель ушел «покурить чаю» или выполнить очередной заказ за деньги. Преподавателей и винить-то трудно – попробуй, проживи на нищенскую зарплату, а им еще семью кормить надо. А работаешь шесть дней в неделю, а не пять, как все нормальные люди, когда деньги зарабатывать?

И куда тогда любителю податься, чтобы выучиться и гордо без стеснения называть себя Художником? Где учиться, чтобы быстро освоить точные науки: рисунок, живопись, композицию, скульптуру? Чтобы, используя эти технические знания, легко выполнять сюжеты, которые посещают в фантазиях, будоражат воображение, вдохновляют на творческие подвиги! Как написала на нашем форуме PSLANA: картины, которые я вижу «за закрытыми глазами».

Где?

В следующей главе вы не узнаете где, но я напишу о том, как пришлось добывать знания мне.

Глава 4. Я начинала с манной каши

Я училась в сибирской глубинке. Но я кайфую от рисования с детства, и мама, пытаясь завлечь меня в музыкалку, была удивлена тем, что мне это не интересно. В маминой семье многие родственники свободно играют на различных музыкальных инструментах, имея при этом простые рабочие профессии. А я как будто не из этой семьи. Я рисую! В кого я пошла? В семье никто не занимался подобной ерундой!

Все началось с манной каши, которую я мазала на стену, еще не умея ходить. Потом у меня появилась маниакальная страсть к карандашам, краскам, альбомам. Когда альбом заканчивался, в ход шли все мало-мальски подходящие бумажки и стены. Однажды белое постельное белье я раскрасила яблоком, потому что узнала, что сок яблока не отстирывается. Помню, как мысленно гордилась собой во время этого процесса. Ведь я первая додумалась рисовать яблоком!

Моя бабушка еще хранит эту простыню. Мама не успевала закупать альбомы и тетради, они уходили десятками в неделю. Зато с выбором подарка на день рождения проблем не было. До сих пор сохранились детские воспоминания о том, как я перерывала весь дом в поисках тайника с подарками, приготовленными мне на день рождения. И находила. Там обязательно были краски или карандаши! О, это было так мучительно приятно рассматривать новенькие разноцветные палочки карандашей (раньше карандаши продавались не заточенными) и представлять, какого в точности цвета след будут оставлять они на бумаге. У меня не было любимого цвета, мне нравились все!

Потом была художка (детская художественная школа), в которую по итогам вступительных экзаменов меня взяли сразу во второй класс. В художке мы учились в основном друг у друга. Это происходило так: сделал пару мазков, пробежался по классу, посмотрел, как у других, и постарался повторить, как у того, у кого, по-твоему мнению, получается лучше. Основная масса бегала, некоторые кричали: «Не смотрите у меня!». В последнем классе мне надоело заниматься таким самообучением, и я чуть не бросила школу перед самым ее окончанием. Но учитель оказался человеком добрым и настойчивым, стал ходить ко мне домой и уговорил меня окончить школу и получить свидетельство.

Далее был период небольшого внутреннего и внешнего противостояния.

На дворе 90-е годы, зарплаты не платят, денег на руках нет, чудовищная инфляция и голодные люди. Ни картины, ни искусство совершенно не востребованы. Моя семья была в шоке от того, что я хочу стать художником. Это было то же самое, что сказать: «Я хочу умереть с голоду». Год я проучилась в медицинском институте, потом замужество, рождение дочери. Любящий муж – желающий, чтобы я сидела на его шее и занималась домашним хозяйством. Любая нормальная женщина была бы счастлива. Но я-то ведь с детства ненормальная. И с этим надо как-то жить.

И вот, когда мои родные смирилась с тем, что «в семье не без урода», я поступила на ХудГраф – художественно-графическое отделение педагогического колледжа. Но на ХудГрафе началось то же самое, что и в художественной школе. Такие предметы, как педагогика, черчение, методика ИЗО, история искусства, преподавались хорошо и строго. А вот с рисунком и живописью началась такая же ерунда, что и в художке. Преподаватель ставил задачу и уходил. Студентам-то это в радость, они за дипломами пришли, а я – за знаниями. Я слишком долго боролась за право на это образование, чтобы просто время проводить со студентами. У меня дома малюсенькая дочь и голодный муж!

Мне не нравилось это еще и потому, что в моей группе никто не рисовал на таком уровне, чтобы мне было чему учиться. Но вскоре я поняла, как зацепить учителя! И дело пошло! Все, что он знал и умел, он постарался мне передать. Ему нравилось, когда его внимательно слушали! Он знал, что основная масса студентов никогда не станут преподавателями. Они будут домохозяйками (наша группа в основном состояла из девушек), продавцами, кем угодно, говорил он, но только не преподавателями и художниками. Потому что были трудные девяностые, и преподавателям не платили! Именно поэтому он не распинался перед всей группой, ему не хотелось напрасно сотрясать воздух.

Это грустно, но ты, дорогой мой Учитель, оказался прав.

Когда у меня появился доступ к Интернету, я стала искать знакомых и в первую очередь Учителя – Сергея Полуйчика.

Я оставила вопрос о нем где только можно. И стали приходить письма с ответами. Каждое письмо было взрывом в моей душе. Мне пришло 16 писем в течение двух недель, и каждое было примерно такого содержания: «Вроде бы он умер, но точно не известно». Через три дня такой пытки я стала бояться открывать почту. До сих пор для меня осталось загадкой, зачем люди пишут такую страшную новость, если даже точно в ней не уверены? Для меня написать о человеке, что он умер, если я не знаю этого точно, – огромный грех! Потому что человек может быть жив, но такие слова… с ними надо быть осторожнее.