Леди ангел - Джонсон Сьюзен. Страница 69

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Извини, но я заплатил больше, чем ты, поэтому и музыку заказываю я. Пожалуй, позову все же двоих. Да и время еще — детское! — С этими словами Кит поднялся с постели и направился к двери.

— Нет! — прошептала Анджела. Остановившись на полпути, он обернулся к ней и переспросил:

— Что «нет»?

Она сглотнула застрявший в горле комок, открыла рот, чтобы заговорить, снова закрыла его и, наконец, произнесла так тихо, что Киту пришлось напрячь свой слух:

— Не зови других женщин.

Кит вернулся к кровати и опустился на ее край.

— Значит, ты все же заинтересовалась моим предложением?

— Не делай со мной этого, — все так же шепотом взмолилась Анджела.

— Почему бы и нет — после того, что сделала со мною ты? Ну, так что же?

Анджела молчала, но Кит терпеливо ждал ответа.

— Да, — наконец выдохнула она, старательно избегая встречаться с ним глазами.

— Взгляни на меня и повтори это еще раз, — резко потребовал он.

Анджела подняла голову и несколько секунд выдерживала его горящий взгляд.

— Да, я согласна.

Кит улыбнулся и приглашающим жестом протянул руку по направлению к ней.

И она пошла к нему. Пошла потому, что отчаянно хотела его, потому что была готова сделать все, о чем он ни попросит.

Первым делом Кит попросил ее раздеться, и она подчинилась. А он, сидя на постели, смотрел на нее и с невозмутимым видом отдавал короткие приказания: сначала сними вот это, а вот это оставь на потом, подойди ко мне, я помогу тебе расстегнуться — и так далее. Одновременно Кит говорил, что собирается делать с нею, и к тому времени, когда Анджела наконец оказалась обнаженной, она уже была вся мокрой, словно после целой ночи любви. Он помог расстегнуть ей атласный корсет, с которым она не справилась бы в одиночку, и когда этот предмет туалета с шелестом упал поверх уже лежавших у ее ног шелковых нижних юбок, Кит с неодобрением в голосе сказал:

— Ага, ты предусмотрительно не одела нижней рубашки? Что ж, правильно, это всегда экономит время в подобных заведениях!

Обнаженная, в одних только нижних штанишках, Анджела стояла перед ним, и ее била дрожь желания. Пикироваться с ним у нее уже не было сил.

— Извини меня, — прошептала она. А Кита больно ранила мысль о том, с какой готовностью отвечает ее тело на любой призыв. «Точно так же, — мрачно думал он, — эта женщина дрожала бы от желания, находясь рядом со Стивеном, Джо Мэнтоном или с кем угодно другим». И вдруг мысль об этом взорвалась в нем приступом такого неистового возбуждения, что Кит, разорвав застежку ее панталончиков, немедленно соскользнувших на пол, обхватил Анджелу за бедра и рывком повалил ее на себя, крепко прижав к своему животу.

— Приподнимись, — коротко приказал он и легонько хлопнул ее по ягодицам, давая знак, чтобы она встала на колени. — Ты готова?..

Анджела лишь беспомощно дрожала.

— Мэнтон, видимо, не очень старался сегодня днем. Ты вся дрожишь от желания.

— Пожалуйста, не надо. Кит…

— Скажи мне. Всего две буквы. Произнеси их, — прорычал он.

Анджела понимала: сейчас в нем говорит не любовь, и это одновременно оскорбляло и пугало ее. Однако, не в силах бороться со своим желанием и его волей, она неслышно прошептала:

— Да… да, да, да! Я хочу тебя…

— Насколько сильно ты хочешь?

— До изнеможения. — Она уже даже не шептала, а лишь беззвучно шевелила губами.

— Твоя норка всегда нравилась мне больше всех остальных, — поддразнивал ее Кит. — Запомни, милая, сегодняшняя ночь принадлежит мне. Это — моя игра, и играть в нее мы будем по моим правилам.

Неподконтрольная разуму страсть привела Анджелу в такое исступление, что она уже была близка к оргазму.

— Ты должна учиться сдерживать себя, — наставительно произнес Кит.

— И кто же меня научит этому, — сдавленно проговорила женщина. — Ты, распутник с мировым именем? Его пальцы впились в ее ягодицы.

— А ты предпочла бы, чтобы твоим учителем был этот Стивен, с которым я тебя здесь застал?

— Но я не являюсь твоей собственностью.

— Этой ночью — являешься!

— Как же я ненавижу тебя! — без сил выдохнула Анджела.

— На самом деле? — спросил Кит. — Может быть, именно поэтому ты уже вся мокрая? Чувствуешь этот запах? Так пахнет не ненависть, а желание.

С этими словами он накрыл ее рот и свои пальцы губами — в поцелуе, полном похоти и жажды.

Конечно же, в ней не было ненависти, и они оба знали это. Однако какой-то частью своего сознания Анджела хотела ненавидеть его, чтобы хоть таким образом избавиться от душевной боли.

Он стал мять ей губы пальцами, пахнувшими ее телом, и она укусила их.

— Черт! — вскрикнул он.

— Ты, видимо, так и не решил, что со мной делать: то ли насиловать, то ли мучить? — сказала она голосом, в котором звучало сладострастие.

Несколько секунд он смотрел на нее со стальным блеском в зеленых глазах, а затем приподнял и грубо насадил на свой вздыбленный рычаг.

Глаза Анджелы закрылись сами собой. Не в силах сдерживаться, она стала содрогаться в сладострастных конвульсиях, и лиловая комната в здании на Хаф-Мун-стрит огласилась ее криком.

Вспотевшая, разгоряченная, податливая, она лежала в его руках — женщина, которой он грезил многие дни.

Он находился в ее теле, ее душе, он заполнял тающим, как сахар, наслаждением каждую ее клеточку и жилку, а она, наклонившись над ним, покрывала его поцелуями, не стыдясь показать, как нуждается в нем и как жаждет получить все, что он может ей дать, — без остатка. Холодность и стремление противоречить — все было смыто блаженством и неподвластным разуму желанием.

— Боже, как же мне не хватало тебя! — шептала она, прижимаясь к нему бедрами и стараясь как можно дольше задержать его в себе.

— Могу себе представить! — откликнулся он, безуспешно пытаясь подтащить ее повыше и зная, что именно это он так тщетно и отчаянно искал во всех борделях — животное и одновременно глубоко духовное наслаждение.

— А ты? Тебе меня недоставало?

— Мне недоставало тебя даже в те моменты, когда я был трезв, — улыбнулся Кит и поцеловал ее глубоким сладким поцелуем.

— Я рада, что ты пришел сюда. — От ее шепота на Кита пахнуло запахом его собственного виски, а Анджела с томительным стоном снова сползла по его телу — так, чтобы его член полностью вошел в ее лоно.

— Спасибо Бинки.

— Я собираюсь целовать тебя всю ночь напролет, — горловым голосом проговорила Анджела.

— А я намерен заниматься с тобой любовью еще тысячу лет.

— Так долго я не проживу. — Анджела почувствовала приближение нового оргазма.

— Я заставлю тебя…

В ту же секунду она взорвалась криком. …Наконец ее глаза открылись и, встретившись с ним взглядом, она зарделась.

— Какая ты целомудренная! — усмехнулся он. Вместо ответа она опустила голову и положила подбородок ему на плечо.

— Теперь моя очередь, — сообщил он.

— И моя тоже, — улыбнулась она. — Каждый раз — твоя очередь. Пропустила ли ты ее хоть однажды? — Ну пожалуйста!

— Уже? — с ноткой недоверия спросил Кит.

— Подними меня на секунду. Я хочу вынуть колпачок, он сместился. Когда я с тобой, эта штучка не помогает. Кит вынул колпачок сам — быстро и умело.

— Теперь ты в моих руках, — прошептал он.

— А ты — в моих.

Его улыбка была немного пьяной.

— И чтобы потом — никаких жалоб.

— У меня такое чувство, будто мы снова — дома, — прошептала Анджела, протягивая к нему руки.

Скользнув между ее ног, он медленно погрузился в нее.

— Вот теперь мы действительно дома.

Острое желание, вызванное теплым волшебством медленного проникновения, пронизало их обоих одновременно, и, когда ее лоно полностью, без остатка вобрало в себя его пульсирующую плоть, когда Анджела почувствовала, что он для нее — ближе, чем кто-либо еще, она прошептала:

— Я люблю тебя!

Она знала, что не должна произносить этих слов, что это только усложнит их и без того непростую жизнь, что такие вещи нельзя говорить в подобном месте, но…