Жених поневоле - Джонсон Сьюзен. Страница 27

Наконец Алиса попросила принести ей шампанского, и сразу шестеро кавалеров кинулись исполнять ее просьбу. Она же уселась напротив двери и тут заметила в толпе фигуру Ники. Он неторопливо шел по залу, словно и не опоздал на четыре часа. Увидев его невозмутимое лицо, Алиса с трудом сдержала обиду: он вовсе не спешил подойти к ней. Казалось, Николай не обращает внимания на сотни глаз, жаждущих увидеть, как поприветствует молодой Кузанов «родственницу», которую князь Михаил взял под свое покровительство. Ники и так бывал нечастым гостем на балах и никогда ни для кого не поступался своей независимостью.

Все прекрасно понимали, что Алиса никакая не «кузина», однако, как это было принято в свете, никто этого понимания не выказывал. Кузановы были старинным и весьма уважаемым родом и привыкли вести себя так, как им заблагорассудится. В свое время сам князь Михаил взял в жены цыганку на восемнадцать лет себя моложе и заставил свет ее принять. Никто не решился возмутиться в открытую, дабы не навлечь на себя гнев Кузанова-старшего. Ники подошел наконец к Алисе. По золотистым огонькам в его глазах Алиса поняла, что он пьян, причем изрядно.

— Соизволили появиться, ваше сиятельство? — насмешливо спросила она.

— Как видите, мадам. — Он нарочито учтиво поклонился Алисе, и ей тотчас захотелось влепить ему пощечину. — Подозреваю, что, если я вас сейчас не приглашу, огорчится не только мой отец, но и все на нас глазеющие, так что, прошу вас, подарите мне танец, — произнес он с преувеличенной почтительностью.

Он протянул ей руку, но Алиса, горя негодованием, отвернулась.

— Прошу прощения, но сейчас я с вами танцевать не могу. Мне должны с минуты на минуту принести шампанское, и я… — И тут она почувствовала, что краснеет под его пристальным взглядом.

Ники быстро схватил ее за руку и прошептал сквозь зубы:

— Им придется подождать.

Он так крепко обнял ее за талию, что Алисе было не вырваться. Через несколько мгновений она уже кружилась в вальсе, причем, как выяснилось, с великолепным партнером. Танцевал Ники прекрасно — легко и, как всегда, с ленцой.

Алиса избегала его взгляда, упорно разглядывая пуговицу на его воротничке, но он прервал молчание, спросив:

— Так что же, госпожа Форсеус, каковы ваши планы?

Алиса подняла глаза и, воинственно вздернув подбородок, переспросила:

— Каковы мои планы? Что вы имеете в виду? Отчего вы говорите со мной таким тоном, будто я одна виновна в том, что произошло? Если бы вам не взбрело в голову держать это глупое пари, я избежала бы несчастья встречи с вами! А если бы в Петербурге вы все-таки оставили меня в покое, я не носила бы под сердцем вашего ребенка.

— Мне кажется, вы, мадам, прожив столько лет с господином Форсеусом, никак не можете считать себя невинной девушкой. К тому же вы забываете о том, что мое внимание доставляло вам некоторое удовольствие. Хотя бы прошлой ночью… разве вы не требовали моих ласк? — Он саркастически усмехнулся.

На столь дерзкое утверждение Алисе, увы, было нечего возразить. Ее саму пугало то, какую бурную страсть пробуждали в ней ласки Ники. Он был так опытен, так изощрен, что от одного его прикосновения она теряла голову. И все-таки она не могла понять, зачем он ей это говорит. Чтобы оскорбить ее? Но почему? Что с ним случилось?

Алиса попыталась вырваться, однако Ники только крепче прижал ее к себе, так сильно, что у нее из глаз едва не брызнули слезы, и продолжал вальсировать, ни на мгновение не сбившись с такта.

— Уже лучше, — он вдруг широко улыбнулся. — Любовь моя, давай не устраивать спектакля на публику. И так все дамы, увидев меня на балу, будут обсуждать это событие неделю. Я, пожалуй, лет пять или шесть не показывался в подобных собраниях. Так что, заслужив мое внимание, ты вполне можешь считать себя королевой бала.

И действительно, оркестранты не сводили с их пары глаз, что весьма плачевным образом отражалось на качестве исполнения. Половина вальсирующих разглядывала их в открытую, другая же делала вид, что не замечает ни пунцовых щек Алисы, ни мрачного лица Ники, ни того, как страстно они что-то друг с другом выясняют.

— Успокойтесь, князь, — сказала Алиса официальным тоном. — Я не собираюсь привлекать ничьего внимания; мне не нужны проявления ваших чувств — ни публичные, ни интимные. Все равно очень скоро выяснится, что мой муж жив, и тогда репутация моя, и без того сомнительная, погибнет окончательно. Так что незаконнорожденное дитя вряд ли изменит положение женщины, от которой общество отвернулось. Вы можете перестать оказывать мне на людях знаки внимания, а я с превеликим удовольствием позволю себе вести себя с вами невежливо. Это избавит вас от необходимости обо мне беспокоиться.

— Это бы меня очень устроило, мадам, — ответил Ники жестко; вспомнив о ссоре с отцом, он разозлился еще больше. — Однако с трудом верится в искренность ваших слов. Из чистого любопытства мне бы хотелось выяснить, каковы ваши истинные намерения. Сегодня днем я имел довольно неприятный разговор с отцом и подозреваю, что вы рассчитываете совсем не на то, о чем заявляете, — сказал он многозначительно.

Алиса, онемев от негодования, некоторое время молча смотрела на него, но затем взяла себя в руки и сказала твердо:

— Правильно ли я вас поняла, мсье? Не хотите ли вы сказать, что я вас домогаюсь? Какая неслыханная дерзость! Боюсь, мне придется вас разочаровать… — она говорила негромко, но весьма красноречивым тоном. — Я не могу разыгрывать спектаклей даже ради того, чтобы уберечь своего будущего ребенка. А искать защиты у вас, человека, который стал бы моим защитником по принуждению, — нет, это положительно невозможно!

Она смотрела ему прямо в глаза, и Николай не отвел взгляда. Совершенно неожиданно он широко, по-мальчишески улыбнулся, а потом рассмеялся.

— Какая ты хорошенькая, когда сердишься, — прошептал он ласково, любуясь разрумянившимися щеками, пылающими гневом фиалковыми глазами, вздымающейся грудью. И добавил с облегчением: — Мне следовало догадаться, что ты не имеешь никакого отношения к чудовищному плану, предложенному моим отцом.

Алиса воззрилась на него с неподдельным удивлением.

— Что за план? — поспешила спросить она.

— Представь, он мне приказал на тебе жениться! — Ники с улыбкой смотрел на Алису, от изумления открывшую рот. — Теперь я могу сообщить батюшке, что его усилия напрасны, поскольку ты не меньше моего противишься этой идее.

— Это в любом случае невероятное предложение, поскольку я замужем, — пробормотала Алиса, однако сердце ее тревожно забилось.

— Вовсе не такое уж невероятное, моя дорогая. Мой отец удивительно упрям и, если вбил себе что-то в голову, обязательно добьется своего, — усмехнулся Ники. Он абсолютно успокоился: теперь оставалось только дать понять отцу, что никто не смеет ему приказывать.

— В данном случае придется ему смириться, — нахмурилась Алиса. — Что за абсурдная мысль!

— Согласен, — не слишком вежливо поспешил согласиться Ники.

Танец закончился, но он не спешил выпускать Алису из своих объятий.

— Мсье, теперь вы свободны от моего нежелательного общества. Вы вольны выбрать партнершу для следующего танца по своему вкусу, — съязвила Алиса.

— Как тебе будет угодно, дорогая.

Николай едва кивнул ей и, к огорчению Алисы, тотчас воспользовался ее советом — остаток вечера он протанцевал с графиней Амалиенбург, которая светилась от удовольствия, принимая его знаки внимания. Ей очень хотелось, чтобы все вокруг убедились, что Ники по-прежнему в нее влюблен, а эта провинциалочка ничего для него не значит.

Алиса смотрела на них, и сердце ее ныло. Только упрямство и гордость не давали ей выказать тоску, которую она испытывала, наблюдая за кружащимися в танце Ники и графиней. Они были удивительно красивой парой — высокая брюнетка с классическим профилем и фигурой Венеры в черном декольтированном платье и Ники, тоже высокий, сильный, стройный.

«Хоть бы он ей платье порвал своими шпорами!» — с ненавистью подумала Алиса.