Брачная ночь - Джордан Николь. Страница 40

Аврора представила своих спутников, давая понять, что торопится. Когда взгляды барона Синклера и Николаса встретились, сердце ее упало. Малышка у отца на руках вдруг завертелась и, показывая па озеро, затараторила: «Утки, утки!»

— Мы учим ее кормить уток, — пояснила Ванесса.

— Прошу вас меня извинить, — сообщил барон с улыбкой, разбившей сердца доброй половике женского населения Лондона, — опыт научил меня не заставлять нетерпеливую леди ждать.

— Мы были за городом последние две недели, — сказала Ванесса, прежде чем последовать за мужем, — поэтому я не могла тебя навестить, но, если ты будешь свободна как-нибудь вечерком на неделе, мы могли бы увидеться.

— Была бы очень рада, и надеюсь, ты возьмешь с собой Катерину.

Ванесса улыбнулась:

— Приятно было познакомиться с вами, мистер Деверилл.

— И мне, миледи, — ответил Николас, приподняв шляпу.

Аврора с облегчением вздохнула, когда молодое семейство скрылось из виду, и бросила на Николаса укоризненный взгляд.

— Синклер, кажется, знает тебя.

— Неудивительно, я встречался с ним во время коротких наездов в страну. В последний раз мы провели вместе неделю, охотясь за городом.

— Я слышала, он изрядный повеса, — вдруг сказала Равенна.

— Был. Но, если верить Клифтону, Синклер влюблен в собственную жену и стал примерным семьянином.

— Нетрудно догадаться. Он так на нее смотрит!.. Аврора уловила нотки грусти в своем голосе, которые не ускользнули и от Николаса.

— Еще не поздно пересмотреть свои цели, детка. Никто не принуждает тебя выходить замуж по расчету. Ты можешь себе позволить брак по любви.

Равенна покачала головой:

— Нет, для меня главное — титул. И если уж речь зашла о титуле… А вот и Холфорд.

Равенна ослепительно улыбнулась и пришпорила лошадь, направляясь к бывшему ухажеру Авроры, герцогу Холфорду.

Аврора заметила, как на лице герцога появилось удивление, когда Равенна с неприличной для дамы дерзостью первой поспешила ему навстречу. Затем он увидел Аврору, и взгляд его стал ледяным.

Аврора невольно поежилась. Только благодаря Николасу ей удалось избежать этого брака.

Взгляд герцога холодно скользнул по Авроре и ее спутнику. Они для него словно не существовали.

— Я польщен, — тихо пробормотал Николас, — что ты предпочла меня ему.

Аврора не нашлась что ответить и тут увидела, что герцог уже разговаривает с Равенной. Перемена, произошедшая в нем, казалась ошеломляющей — он улыбался нежно и ласково и любое произнесенное Равенной слово находил забавным и милым. Равенна тоже весело смеялась, очаровательно сверкая своими белыми зубками. Аврора нахмурилась: ей не слишком нравилось, что Равенна кокетничает с герцогом — тот все еще подыскивал себе супругу.

— Она знает, что делает, — сказал Николас, словно читая мысли Авроры.

Аврора покачала головой. Большинство девушек на выданье сочли бы Холфорда неплохой партией, но Авроре страшно было даже подумать о том, каково будет Равенне с ее живым темпераментом терпеть холодность Холфорда.

— Он ей не пара.

— Не тебе судить о том, кто кому пара, если учесть, что ты никак не можешь разобраться с собственным браком.

Аврора вдруг посерьезнела. Она вспомнила о том, что намеревалась ему сказать.

— Вчера вечером я получила письмо от Перси. На Карибах все знают, что ты сбежал.

— Я так и предполагал.

— Николас, — со страстной настойчивостью сказала она, — тебя разоблачат. И очень скоро. Прошу тебя, возвращайся в Америку, где твоя жизнь будет в безопасности. Там твой мир, а мой для тебя смертельно опасен.

— Я подумаю.

— Правда?

— Да. Я готов отплыть завтра, но при одном условии.

— Что ты имеешь в виду?

— Если ты поедешь со мной в качестве моей законной жены.

Он не шутил, не играл — он говорил с убийственной серьезностью, и взгляд его был таким же, как тогда, когда он просил ее выйти за него замуж, потому что в ней была его единственная надежда.

— Я думала, мы обо всем договорились, — ответила она.

— Нет, ты ошибаешься. Какое-то время мы решили жить каждый своей жизнью, а теперь я предъявляю на тебя свои права.

— Я не хочу обсуждать наш брак, — еле слышно проговорила Аврора, пожалев, что затеяла этот разговор.

— Это не решение проблемы, — так же тихо ответил он. Аврора закрыла глаза — затевать ссору на людях было и бессмысленно, и опасно.

— Хорошо, — сказала она, не глядя на него, — давай поговорим.

— Когда?

— Сегодня вечером. Приходи ко мне.

— В спальню?

— Это единственное место, где нам действительно никто не помешает. Я оставлю окно открытым.

Аврора поехала вперед, желая поскорее прервать флирт Равенны с Холфордом, поглощенная мыслями о предстоящем разговоре, не зная, что сказать Николасу в ответ на его шокирующие откровения.

Аврора уже битый час мерила шагами спальню. Пробило полночь, а Николаса все не было.

Аврора пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться. Она должна убедить его неопровержимыми аргументами. Пусть поймет, что она не желает жить с ним под одной крышей, быть у него под каблуком и вообще хочет оставаться независимой.

Она не отдаст с таким трудом обретенной свободы. Не позволит себя уговорить. Пора ставить точку в этой истории.

Аврора не тешила себя мыслью, что это будет легко. Но она просто обязана убедить его вернуться в Штаты.

А что, если ее аргументы разобьются вдребезги?

Взгляд ее случайно упал на зеркало. В тусклом свете лампы женщина в зеркале показалась ей совсем незнакомой. Раскрасневшаяся, с рассыпавшимися по плечам волосами, видной рубашке, дерзко открывающей грудь… Она чувствовала, как соски упираются в ткань, и это ощущение будило в ней желание. Возможно, она допустила ошибку…

Аврора вздрогнула, услышав движение за спиной. Нервы были напряжены до предела, она обернулась. Николас был уже в спальне. Он сидел на подоконнике и смотрел на нее.

Взгляд его скользнул по рубашке, задержался на полной груди. Аврора невольно попыталась закрыться руками.

— Не уверена, что в этом разговоре есть смысл, Николас, — собравшись с духом, начала Аврора. — Я уже говорила тебе, что мы не сможем быть вместе.

Николас спрыгнул с окна, подошел к кровати, прислонился к столбику балдахина.

— Да, говорила, но ты тогда была в шоке. Еще бы, увидеть меня живым. Я не давил на тебя, считал, что тебе надо привыкнуть к новой ситуации.

— Ну что же, я все обдумала. И мои чувства не изменились.

— Зато мои изменились, — тихо сказал он.

— Не могу понять почему.

— Потому что я лучше узнал тебя.

Аврора отвернулась — его чувственный взгляд мешал ей сосредоточиться.

— Думаю, мы могли бы ужиться, — сказал Николас, не сводя с нее глаз.

— Это невозможно даже представить.

— Но почему?

— Причин много, не знаю, с какой начать.

— Назови хотя бы одну.

— Хорошо. Впервые в жизни я могу поступать как хочу. Зачем же мне отказываться от собственного счастья?

— Но мой вариант лучше.

— Лучше? Что может быть лучше независимости? Николас усмехнулся. Однажды он уже через это проходил.

— Если бы ты действительно желала независимости, то без колебаний уехала бы со мной в Америку. И там обрела бы настоящую свободу, не то что в твоем косном обществе с его кастовостью и дурацкими кодексами.

— Но не в качестве твоей жены. Жена — существо бесправное в любой стране. Хоть в Англии, хоть в Америке. Хватит с меня жизни под диктатом отца, я не хочу повторения.

Николас нахмурился:

— Не думаю, что имею хоть какое-то сходство с твоим отцом.

— Не думаешь? Но ты такой же настырный, как и он. И наверняка такой же безжалостный. Ты готов на все, лишь бы добиться своего…

— Я не намерен давить на тебя. Иначе просто потребовал бы вернуться со мной в мою страну: ты все еще мне жена.

— Но сейчас, похоже, ты не оставляешь мне выбора.

— Отчего же? Принуждать тебя я не стану. Аврора облегченно вздохнула.