Повелитель соблазна - Джордан Николь. Страница 3

Должно быть, он расслышал мольбу в ее голосе, но все же нерешительно пробормотал:

– Наверное, это не слишком удобно.

Каро, стараясь казаться спокойной, с притворной строгостью объявила:

– У меня куда больше опыта в медицине, чем у вас, майор. Вам необходимо последовать моему совету.

Тени в его глазах словно растворились, и их место заняли веселые искорки.

– А иначе что будет? Вы силой заставите меня покориться, как в свое время беднягу Йейтса?

– Совершенно верно. У меня много способов справляться с капризными пациентами, и при необходимости я без колебаний воспользуюсь ими.

– Ваши угрозы звучат поистине устрашающе. Ладно. Так и быть.

Он стянул сорочку и бросил у каменной ограды. Пульс Каро немедленно участился, стоило ей увидеть его мощный, перевитый мышцами торс.

– В каком бассейне я помещусь?

– Вон тот, в середине, – самый глубокий и самый теплый. Там приятнее всего, несмотря на то что ночь отнюдь не дышит прохладой.

– Намереваетесь присоединиться ко мне? Ее колебание длилось всего краткий миг.

– Да. Массаж более эффективен в сочетании с горячей водой.

Он картинно пожал плечами и принялся разминать их, словно пытаясь облегчить боль.

– Я отдал бы год жизни, если бы вы сумели хоть ненадолго облегчить мои недуги. – Повернувшись, он направился к среднему бассейну. – Вы говорили, что доктор Алленби иногда использует методы восточных целителей. Этот массаж – часть восточной философии? Вы постоянно массировали конечности Йейтса, чтобы обеспечить приток крови и облегчить боль.

– Да, – кивнула Каро. – Восточная медицина во многом полагается на исцеляющую силу прикосновения.

Майор без дальнейших слов снял бриджи.

Она изучала анатомию человека. Множество раз видела обнаженных мужчин. Но все это были либо трупы, либо больные или искалеченные пациенты. А в этом человеке не было ничего хилого или болезненного. Он походил на греческого бога: длинноногий и идеально сложенный. Все его тело дышало дикой, примитивной красотой. Серебристый свет подчеркивал каждую бугристую мышцу его широких плеч, могучей спины, узкой талии, тугих ягодиц, мускулистых бедер наездника…

И она снова потеряла способность мыслить, пораженная его великолепной наготой. И вдруг поняла, что он, вероятнее всего, считает ее опытной женщиной, имевшей немало любовников. Женщина, избравшая столь необычное призвание, по его мнению, должна разбираться в мужчинах и тонкостях любовных игр. В армии единственными женщинами, помогавшими докторам лечить раненых, были обозные потаскухи.

Он опустился в воду. Дно бассейна было покатым, как в шезлонге, и он лег на спину, так что вода доходила до середины груди. На секунду, прикрыв глаза, он блаженно вздохнул, когда горячая вода омыла его.

– Вы были правы, – пробормотал он. – Это рай. Последовавшее за этим молчание возымело неприятное воздействие на Каро. Напряжение вернулось с новой силой.

Теперь она понимала, что просто не способна оставаться профессионально безразличной к Максу Лейтону, как к любому другому пациенту. Как ей могло прийти в голову, что она сможет относиться к нему, как ко всем остальным?!

– Вы идете?

Она осознала, что он ждет ее. Наблюдает.

И Каро вдруг словно громом поразило. Все это время она лгала себе! Воображала, что убедила его прийти сюда из чистого сострадания. Только потому, что ему было плохо, а она никогда не могла отвернуться от чужих страданий.

Но не надеялась ли она втайне на нечто большее?

Она слышала, как стук ее сердца почти заглушает тихий звон цикад в теплой ночи, и гадала, успел ли майор заметить ее смятение.

Неужели это и есть ее шанс наконец-то удовлетворить свои безумные желания, лихорадочные фантазии? Много долгих лет она держала их в узде, решив прожить жизнь без страсти, остаться старой девой по собственному желанию. Но сегодня это может измениться…

– Каро?

На этот зов она откликнулась, словно притягиваемая неодолимой силой. Помедлила на краю бассейна и после минутного колебания позволила платью упасть у своих ног.

Стоило ей войти в воду, как батистовая рубашка вздулась пузырем вокруг бедер. Тепло ласкало ее тело, пока она шла к нему. Но жар во взгляде Лейтона вызвал озноб предвкушения. Раскрасневшаяся и разом ослабевшая, она вся дрожала.

К тому времени, как они оказались рядом, у Каро голова шла кругом, и все же она старалась не выдать себя и говорить ровно и тихо:

– Повернитесь спиной.

Он оттолкнулся от стены и послушно выполнил приказ. Встав на колени позади него, Каро подняла руки и осторожно положила пальцы на его плечи. Даже при первом прикосновении чувствовалась невероятная напряженность мышц.

– Закройте глаза, – мягко приказала она, принимаясь массировать легкими движениями, выводя кончиками пальцев крошечные кружки. Плоть под его кожей была тверда, как дерево, шейные сухожилия натянуты подобно тетиве лука. Его тело представляло собой один огромный узел: вне всякого сомнения, следствие невероятных физических усилий и стараний держать в душе тяжкие переживания и мрачные эмоции.

– Попробуйте расслабиться и почувствовать мое прикосновение, – пробормотала Каро. – Позвольте теплу вас успокоить.

Он с громким вздохом капитулировал, и она с энтузиазмом принялась за работу, разминая скованные напряжением мускулы плеч. Большие пальцы глубоко вонзались в неподатливые узлы. Когда она дошла до самого болезненного места, он протестующе выгнулся, но не издал ни звука.

Она постепенно смещалась ниже, работая над скользкой мокрой кожей спины. И замерла, когда большой палец наткнулся на длинный шрам возле правой лопатки.

– Что это?

– Пуля задела.

Каро встревожено нахмурилась, вспомнив об опасной жизни военного, но все же продолжала медленно разминать его спину, нажимала на нее нижней частью ладоней, не пропуская ни единого клочка кожи, то и дело, задевая за очередной полученный в бою шрам. Наконец ей удалось немного размягчить сведенные мышцы, хотя тело расслабилось не так сильно, как она надеялась. И что всего хуже, в ее собственном теле тоже нарастало напряжение. Влажная плоть под ее пальцами показалась ей обжигающе горячей.

Внезапно оставив его спину, она снова перешла к шее. Он тихо застонал от боли и удовольствия, когда ее пальцы осторожно погрузились в сухожилия. Еще минута, и она зарылась руками в его смоляные волосы, оказавшиеся на ощупь мягкими и шелковистыми, прежде чем начать массировать его голову. Он снова вздохнул, на этот раз от чистого удовольствия, и этот звук, в свою очередь, наполнил ее радостью. И не только. Внизу живота сгущалась красноречивая тяжесть. Плеск воды казался маняще-соблазнительным, серебряная тишина ночи – нереальной, как во сне.

Испытывал ли он те же первобытные чувства, которые обуревали Каро?

Ее руки медленно скользнули вниз, по спине Макса, ладони мяли теплую кожу, выпуклые мышцы. Должно быть, он понял, что ее прикосновения стали другими, потому что она ощутила, как напряглось его тело под ее невольными ласками. И все же не могла остановиться. Большой палец сам собой лег на пулевой шрам. Она позволила себе немного задержаться, растирая неровную складку, словно жалея, что не смогла уберечь его от боли. Но тут неожиданно для себя, что-то сочувственно бормоча, прижалась губами к изуродованной плоти. И осознала, что он мгновенно застыл. Почувствовала его нерешительность.

Под его взглядом ее сердце лихорадочно забилось где-то в горле. Она забыла о своей миссии целительницы. Теперь она просто женщина. И расплавленная лава его взгляда только обостряла безумные порывы, бушующие в ней. Не выпуская Каро из плена своих глаз, он поднял руку, чтобы коснуться ее щеки.

– Ты, должно быть, нечто вроде сна… прелестная игра моего воображения. Но если я сплю, лучше не просыпаться. Пусть это длится вечно…

– Вы правы. Я тоже не хочу просыпаться, – едва слышно прошептала она.

Он привлек ее ближе, так что теперь она прижималась к нему всем телом, и крепко обнял. Единственной преградой между ними была мокрая ткань ее сорочки.