Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 32

– Терпеть не могу, – признался Дронго, – и вообще не понимаю, как можно завтракать в постели. Даже пить кофе, который я не люблю. Ведь это не совсем эстетично. Может, вы отвернетесь и я постараюсь вылезти из кровати?

– Вы стесняетесь, – рассмеялась она, – хотите, признаюсь вам в одном невероятном факте? Вы первый мужчина, с которым я провела ночь, даже не зная его полных инициалов. И который стесняется меня утром, не вылезая из кровати.

Она, очевидно, ждала, что он тоже признается в подобном невероятном факте из своей биографии. Но он молчал. Она вышла из спальни, и он поспешил в ванную. Когда он побрился, почистил зубы и принял душ, она осторожно постучалась.

– Вы еще не закончили?

– Иду! – крикнул он, надевая брюки.

Он вышел из ванной, и они сели за стол. Она старательно намазывала масло на хлеб. Разливала чай из чайника.

– Вы промолчали, когда я призналась вам, что даже не знаю вашего полного имени. Может, вы представитесь?

Он пробормотал свое имя и фамилию. Она покачала головой.

– Я примерно так и думала. Видно, что вы восточный человек. Галантный, воспитанный, деликатный и великодушный.

– Спасибо, – проворчал он, отпивая чай.

– Почему вы ничего не сказали, когда я говорила вам о парадоксальности нашей ситуации? Или вы часто проводили ночи таким образом, охраняя разных женщин?

– Не часто, – признался Дронго, – но иногда случалось. Хотя самая романтическая история произошла со мной очень давно, еще в советские времена. Это было летом восемьдесят первого. Мы с другом были офицерами, проходившими военные сборы. И решили сбежать на два дня в Ленинград. И в первые же часы встретили там двух совсем молодых девушек из Мурманска. Одну звали Лена, другую, кажется, Вера...

Она насторожилась. Но он спокойно продолжал:

– Вера понравилась моему другу. А мне понравилась Лена. И два дня мы провели вместе с ней. Только она приехала в Ленинград за свадебными подарками. В общем... мы были вместе, но у нас ничего не было. Мы позволяли себе только целоваться и валяться в постели. Ничего большего. Тогда мы были слишком молодыми и наивными. Через два дня она уехала, и я ее больше никогда не видел. Как и ее подругу. А мой друг погиб через некоторое время. Вот такая грустная история. Хотя нет, он не погиб. Он был тяжело ранен и потерял память, но это примерно одно и то же.

Она тяжело вздохнула.

– Вы старый и разочаровавшийся в жизни человек, – с деланым отвращением заявила Вера, – как мне не повезло. Нужно попросить Бориса, чтобы в следующий раз отправлял за мной молодого красавца двадцати лет и...

– И без мозгов, – закончил за нее Дронго.

Они весело рассмеялись.

– Да, – кивнула она, – наверное, без мозгов. Но приходится выбирать. Либо мужчина с мозгами, который входит в ванную комнату пятясь, как вы, либо молодой самец, которого нужно выбрасывать с балкона. Полного совершенства не бывает.

Он понимал, что она весело его поддевает, но решил не вступать в эту игру. И спокойно продолжал завтракать. Она поняла, что он не готов продолжать разговор в этом тоне.

– Наш бывший премьер уже объявил, что намерен прилететь девятнадцатого в Москву и выступить на пресс-конференции, – заявила она, – сегодня об этом передают по всем информационным каналам.

– Я еще вчера об этом слышал, – кивнул Дронго.

– Он прилетит восемнадцатого вечером на частном самолете, – добавила она, весело улыбаясь.

Он прекратил есть. Поставил чашку на столик.

– Откуда вы об этом узнали? Об этом не говорили в информационных сообщениях.

Она поняла, что выдала себя, и снова прикусила нижнюю губу. Он уже запомнил этот жест. Когда она нервничала, то кусала нижнюю губу.

– Вы кому-то звонили? – Дронго подумал, что действительно слишком много спал.

– Да, – с вызовом ответила Вера, – я звонила Борису.

– Когда?

– Сегодня утром. Но вы не беспокойтесь. Я звонила не отсюда. Я вышла на площадь, купила карточку и позвонила из автомата на личный номер Бориса. Сообщила ему, что все в порядке, и сказала, что мы в Хаэне. Он очень волновался. Все равно осталось три дня и они нас уже не найдут.

– Вы звонили только ему?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– Не лгите. Может, вы звонили и другому знакомому? Скажите честно.

– У него жена, – покраснела Вера, – я не могу звонить ему так рано.

– Когда вы звонили Борису Самуиловичу? – с нарастающим ужасом спросил Дронго.

– Недавно. Часа два назад, – призналась Вера, – а почему вы спрашиваете?

Два часа назад, быстро просчитал Дронго. Сегодня их преследователи должны были начать поиски в Кордове, вычислив вчера, где именно прятались беглецы. Оттуда сюда не более полутора часов. Он не успел додумать свою мысль.

– Ничего страшного, – сказала Вера, – в этой глухомани они нас не...

Она не успела договорить, когда он заметил блеск в раскрытом окне. Солнечный блик отразился на чашке. Он прыгнул к Вере, повалив ее на пол. И два неслышных одиночных выстрела сначала разнесли вдребезги чашку, а затем перевернули чайник.

– Ой! – громко крикнула Вера. – Осторожнее...

– Не поднимайте головы! – крикнул ей Дронго, подползая к окну. Подняв руку, он закрыл окно. Сначала одну створку, затем вторую. Он зло взглянул на свою спутницу.

– Извините, – пробормотала она. – Я не думала... Они так быстро... Я даже не знала...

– Нужно было догадаться. – Он подполз и закрыл второе окно. Задернул занавески. И только затем поднялся. – Вчера мы были в Кордове, – пояснил Дронго, – значит, сегодня они были там. Искали нас в городе. Очевидно, все звонки Каплуновича прослушиваются. Или контролируются, что в общем одно и то же. И когда вы позвонили, ваш звонок засекли. Оставалось выяснить, откуда вы звонили. Это было достаточно нетрудно. Им понадобилось полчаса. Или час. А потом они приехали сюда. Прибавьте еще один час. И теперь мы с вами в западне. Они знают, в каком отеле мы живем, и ничего не мешает им просто пристрелить нас обоих. Ворваться сюда и расстрелять нас на нашей большой кровати.

Она наконец поднялась. Ее буквально трясло.

– Вы же серьезный человек, – упрекнул ее Дронго, – а не девочка. Могли бы понять, насколько глупо вы себя вели.

– В Москве было только девять утра, – призналась Вера, – я даже подумать не могла, что нас будут прослушивать. Вся эта обстановка... Большая кровать, этот допотопный отель, этот старый провинциальный городок... Я была уверена, что нам ничего не грозит. Простите...

– Это вы скажете мне спасибо, если нам удастся уйти отсюда живыми, – пробормотал Дронго, – теперь мы с вами в настоящей западне. И я не представляю, как нам отсюда вырваться.

Он мрачно взглянул на нее.

– Мы могли бы вызвать полицию, – несмело предложила Вера.

– В этом городке, наверное, работают несколько офицеров полиции, – разочарованно заметил Дронго, – даже если они приедут и попытаются нас защитить, ничего не получится. Это сотрудники полиции небольшого города. Здесь не работают Джеймсы Бонды. Любой профессионал справится с целым отделением таких офицеров. Не говоря о том, что у каждого из этих полицейских есть семьи и полно ребятишек. Мы их просто подставим.

– Будем сидеть и ждать, пока они сюда придут и нас убьют? – с вызовом спросила Вера. – По-моему, вам нужно что-нибудь придумать.

– Мне нужно было привязать вас к себе, – проворчал он недовольно.

– Может, еще раз позвонить Борису? – неожиданно предложила она.

– Зачем?

– Пусть пришлет сюда своих людей. Чтобы они нас защитили, – пояснила Вера, – ведь у него есть целый штат охраны в Париже. А оттуда сюда часа три. Полтора часа на самолете до Мадрида. И еще столько же из Мадрида в этот Хаэн. Уже днем они могут быть здесь, если мы, конечно, забаррикадируемся и никого сюда не пустим.

Дронго с изумлением смотрел на нее.

– Может, я вас действительно недооцениваю, – пробормотал он, – для обычной женщины вы слишком рационально мыслите. Хотя иногда ведете себя весьма беззаботно, – добавил он, вспомнив ее утренний звонок. Она не обиделась.