Экстаз - Джордан Николь. Страница 20

Сидя в некотором отдалении, Келл неотрывно наблюдал за происходящим, но мысли его были далеко.

Он сейчас удивлялся самому себе: не мог уяснить, отчего он ощутил вдруг эту странную потребность спасти, выручить из беды совершенно незнакомую женщину, случайно оказавшуюся в его доме. Он продолжал отчужденно взирать на свою нечаянную невесту, столь привлекательную для многих мужчин, в том числе для его собственного брата. И теперь он опередил, обыграл их всех — так получается. А ведь вовсе не хотел, не думал жениться, лезть в супружеский капкан. Однако надо ведь подумать и о шалопае-брате. Несчастном отвратительном Шоне с изуродованным детством… А каким прелестным мальчонкой он был!.. И во что превратился… Нужно будет его как можно скорее отправить куда-нибудь из страны, как поступил дед Рейвен с ее матерью.

Его собственная мать тоже подверглась гонениям со стороны своих родственников по мужу. Не знатных, но богатых и спесивых мелкопоместных дворян, которые так и не приняли ее в свой круг, потому что она, дочь врача-ирландца, без памяти влюбилась в одного из его пациентов — туриста-англичанина, пострадавшего на охоте и доставленного к ним в дом. Даже рождение двух сыновей и то, что муж обожал свою Фи-ону, не поколебало отношения его родителей к невестке. Они сравнительно рано умерли, и бразды правления в семье Лассе-тер достались некоему Уильяму, дяде мальчиков по отцу. Этот человек всеми правдами и неправдами сумел взять опеку над племянниками и не только отобрать их у матери, но и запретить ей пребывание в Ирландии. Вскоре она умерла в одиночестве и бедности.

Келл всю свою сознательную жизнь винил в этом дядю Уильяма и всей душой ненавидел его.

Его постоянно терзала мысль, что, когда это было особенно нужно матери и брату, по возрасту он был не в состоянии защитить их.

И вот сейчас похожая в чем-то ситуация с Рейвен Кендрик — так разве может он, Келл Лассетер оставаться в стороне?

Теперь уже остроту неприятия женитьбы сменило такое же острое чувство необходимости пойти на этот шаг для защиты Рейвен Кендрик. Ни в коем случае не оставаться в стороне. Нет, он не может бросить ее в такой момент, хотя брак никак не входит в его нынешние планы. В общем, будь что будет, а эту несчастную — но такую красивую! — женщину он выручит из беды. А там — хоть трава не расти! Ведь он же игрок, в конце концов. Выкрутится как-нибудь…

Келл расслабился и позволил себе рассмеяться в глубине души. Он вспомнил, как однажды прилюдно поклялся, что лучше сгорит в аду, чем женится на аристократке. А уж если совсем серьезно, то он не раз говорил себе, что хочет жениться по любви — как его родители. Но только из этого вряд ли что-то выйдет — такое бывает, наверное, единожды на миллион. А то и еще реже…

Что же касается этой мисс Рейвен, которая продолжает сейчас с жаром спорить со своими замшелыми родственниками, то по крайней мере она выгодно отличается от типа нудной школьной учительницы младших классов с двумя мыслями в голове: одна о чистоте рук, а другая о правилах поведения в обществе.

Вероятнее всего, их семейная жизнь будет насыщена стычками и скандалами. Что касается его, он предпочитает, чтобы жена стреляла в него по разу в неделю, только бы не пыталась превратить его в покорное домашнее животное и не была им сама.

А уж если говорить о ней как о женщине, тут он знает многое. Хоть она и осталась девственницей, но вчерашней ночью он почувствовал в ней самую настоящую женщину — и какую! До предела… нет, сверх предела страстную, безумно влекущую, прямолинейную и в то же время не раскрывающуюся до конца, таинственную и обещающую еще много неизведанного…

Пожалуй, слишком много.

И то, до чего он сейчас домыслил, представляет немалую опасность. Но ведь дело, черт возьми, сделано, и если он отступит, то совесть — а, как ни странно, она у него еще есть — вконец его замучает.

В конце концов, подумал он, существуют ведь различные способы проживания в том состоянии, которое называется браком. Особенно если он заключен заведомо по расчету. Отнюдь не обязательны интимные отношения, о чем говорила и сама Рейвен. Они вполне могут ограничиться общим домом, положенными знаками внимания на людях и, при обоюдном желании, редкими встречами и беседами на отвлеченные темы. Да разве большинство так называемых нормальных браков не сводятся, раньше или позже, к тому же самому?..

Но хватит, он совсем забыл, где находится и что вовсе не один здесь.

Лорд Джервис, это можно было понять сразу, продолжал бурно возражать против подобного брака. Что было нисколько не удивительно. Поразило Келла, что леди Далримпл переметнулась в сторонницы этого союза.

— Подумай хорошенько, Джервис, — говорила она своим скрипучим властным тоном, — у Рейвен нет другого выхода. Абсолютно нет! Ты рассуждаешь как ребенок!

— Я рассуждаю как взрослый человек, Кэтрин! Ведь ты первая выдвинула навязчивую идею, что этот человек убийца. Выдавать замуж за убийцу!..

— Чепуха! — отвечала дама-дракон. — Ни я, ни кто другой не знает этого. Одни лишь слухи.

— Да, но он игрок, Кэтрин.

— Что верно, то верно, Джервис. Мистер Лассетер — пятно на приличном обществе. Но ведь про Рейвен в данное время можно сказать то же самое. Однако независимо от всяческих слухов ее замужество не может не прибавить хотя бы каплю респектабельности, которой, впрочем… — леди Далримпл окинула племянницу далеко не приветливым взглядом, — ни она, ни он совершенно не заслуживают.

Напряженность в комнате возрастала; подводные течения постепенно выходили наружу, сливаясь в один поток, но Келл молчал, предоставляя обсудить и решить весь вопрос в пределах семьи.

Однако когда лорд Джервис пронзительно крикнул:

— И вообще он скорее всего очередной охотник за приданым!.. — Келл не выдержал и раскрыл рот, чтобы ответить, но был сражен еще одной репликой старика, который заявил: — А кроме того, уж известно, что он из этих… из ирландцев!

Келл поднялся со стула, раздумывая, не покинуть ли ему это чертово гнездо заносчивых аристократов, даже не высказав им то, что он о них думает: они и так уже на ладан дышат. В этот момент он услышал голос Рейвен и на время переменил решение.

— Я думаю, — говорила она, обращаясь к обоим родственникам, — вы как-то совсем забыли, что Йен Кендрик, мой так называемый отец, был наполовину ирландец. И если вы изволили посчитать, что он годится мне в отцы, то почему же мистер Лассетер не может годиться в мужья?

Келл даже не разобрал всего сказанного — бушевавшая в нем злоба частично затмевала сознание; кроме того, он подумал и о другом в связи с обвинением в охоте за приданым Рейвен.

Он был сейчас совершенно законным наследником своего дяди Уильяма, который умер весьма богатым человеком, но Келл отказался воспользоваться его богатством и переписал родовое имение дяди, а также его лондонское жилище на младшего брата. Это, как он считал, была компенсация, хотя бы денежная, за то, что причинил когда-то Шону старый развратник.

На свой игорный клуб Келл заработал деньги сам, будучи удачливым и смелым, если не сказать отчаянным, игроком. Вложив часть заработанного в различные финансовые операции, сумел увеличить доходы в несколько раз, став предпринимателем, весьма уважаемым в определенных кругах общества, исключая снобов-аристократов. Вроде вот этих двух динозавров…

Что же касается обвинения его в том, что у него половина крови ирландского происхождения — если кровь вообще имеет национальность, — то он больше был оскорблен не за себя, а за свою безответную мать, которую тупоголовые английские дворянчики вроде отцовских родственников не считали достойной самих себя. Провались они в тартарары со своим высокомерием и кичливостью…

Итак, Келл не только не покинул не слишком гостеприимный дом лорда Латтрелла и его сестры, но более того: утвердился в решении назло спесивому старику и всем его родным любого колена сделать мисс Рейвен своей женой.

Леди Кэтрин продолжала, несмотря ни на что, уговаривать брата — так ей хотелось избавиться во что бы то ни стало от своей племянницы.