День гнева - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 70

Сотрудники ФСБ сразу оцепили первый вертолет. И тут же подкатило несколько машин.

— В машины, — распорядился Руднев, выходя из вертолета. За ним появился Артем Сергеевич и, обернувшись, увидел, как из второго вертолета вышли Дронго и Корниенко.

— Садитесь в машину, — тронул его за рукав Руднев.

Полетаев залез в специально поданный к вертолету бронированный «Мерседес». Руднев сел рядом. Колонна машин выехала из Кремля и на полной скорости понеслась к Государственной думе. Два автомобиля ГАИ расчищали ей путь…

— Что вы тут делаете? — спросил маляров сотрудник службы безопасности. — Почему не работаете?

— Краски разводим, — грубо ответил Харчиков, — хочешь помочь, заходи. А не хочешь — вали отсюда и не мешай работать.

— Нервные все какие-то стали, — пробормотал сотрудник, выходя из конференц-зала.

— Время, — взглянул на часы Харчиков, — давай свои бирюльки, посмотрим, что ты там купил. Хоть в этом, надеюсь, ты разбираешься.

Семен достал из сумки несколько пакетиков с презервативами, разорвал один и протянул Харчикову.

— Тьфу ты черт, — поморщился Харчиков, — какие-то липкие. Говорил тебе, покупай наши, а не импортные. — Он брезгливо вытер руки о штаны, будто презерватив уже был использован.

— Не нашел наших, — стал оправдываться Семен, — все аптеки обегал. Нет нигде.

— Ладно, все равно толку от тебя не добьешься. Давай марганец и охру. Только быстрее. Сыпь сюда полстакана, ни больше, ни меньше. На глаз сумеешь?

— Сумею, — обиженно прогудел Семен.

— Тогда доставай. И быстрее. Уже время.

Колонна машин подъехала к зданию Думы. Наступал самый опасный момент. Это был последний шанс Слепнева, и он его не упустит, может произойти все, что угодно.

Руднев вышел первым и стал за спиной Полетаева, прикрывая его. Члены его группы окружили министра плотным кольцом, так что он был недосягаем для пуль.

Дронго стоял в стороне, наблюдая за Полетаевым, бледным и измученным, который двигался к зданию в живом кольце сотрудников ФСБ.

— Быстрее, — подталкивал его Руднев, — быстрее в здание.

Полетаев двигался молча, не в силах произнести ни слова от нервного напряжения, ожидая в любую минуту выстрела. В таком же состоянии находились все, кто его окружал. Даже видавшие виды контрразведчики были на грани истерики.

Но все прошло благополучно, и они вошли в здание Государственной думы. Удостоверения личности сотрудников ФСБ проверял сам начальник службы безопасности парламента. Рядом находился Корниенко. Когда все сотрудники уже были в здании, полковник обернулся к Дронго.

— Я все-таки оказался прав, — выдохнул Корниенко, — Слепнев струсил. Видимо, понял, что через нашу охрану ему не прорваться.

— Не радуйтесь раньше времени, — мрачно заметил Дронго. — Полетаев еще не выступил, а государственный бюджет пока не утвержден.

Полетаев по-прежнему в кольце контрразведчиков прошел к кабинету спикера. Он должен был выступить сразу после открытия утренней сессии, где-то минут через двадцать…

— Черт бы тебя побрал, — ругался Харчиков, то и дело вытирая руки.

Он заполнял презервативы марганцем и охрой, осторожно укладывал их в ведро, после чего выливал туда содержимое баллончиков, наполненных не ацетоном, а обычным бензином.

— Готово, — сказал Харчиков, — рванет минут через десять-пятнадцать. Отнесешь ведро в туалет, — приказал он Семену, — а я свое спрячу здесь.

— Ладно, — Семен поднялся.

— Встречаемся у входа через пять минут, — сказал Харчиков, — смотри не задерживайся. Я тебя ждать не буду.

Спикер радушно встретил Полетаева. Он знал, что новый министр финансов пользуется поддержкой у большинства Думы, а спикер считал своим долгом учитывать настроение большинства. Кроме того, спикеру нравились принципиальность и открытость министра.

— У нас еще есть время, Артем Сергеевич, — улыбаясь, заметил спикер, — заседание начнется ровно в десять. И я сразу предоставлю вам слово.

— Спасибо, — кивнул Полетаев, — постараюсь уложиться в тридцать минут. Главное, чтобы был утвержден бюджет.

— Мне позвонил утром премьер-министр, через несколько минут он будет здесь.

Обычно бюджет представлял сам премьер, но, зная о симпатии депутатов к министру, он решил передать это право Полетаеву, вместе с ответственностью. Ведь от принятия или непринятия бюджета зависела и политическая судьба самого премьера.

…Харчиков спрятал ведро за тумбочкой. Семен потащил свое в туалет, нашел свободную кабину, положил ведро на пол и вышел из кабинки, повесив на ней табличку с надписью: «Ремонт».

На первом этаже у входа его уже ждал Харчиков. Увидев Семена, Харчиков, не оглядываясь, пошел к выходу. Семен поспешил за ним. Сотрудники службы безопасности проверили у них документы, и оба бандита благополучно покинули здание Думы.

Уже на улице Харчиков оглянулся и кивнул Семену, чтобы следовал за ним. Арнольд Григорьевич перешел на другую сторону по подземному переходу, оказался у гостиницы «Москва» и поспешил к стоянке, где стоял микроавтобус «Пежо». Он залез внутрь, а следом за ним и Семен.

— Как дела? — спросил Слепнев, наблюдавший из салона за входом в здание парламента.

— Порядок, — улыбнулся Харчиков, — рванет через несколько минут.

Слепнев достал мобильный, набрал номер секретариата Государственной думы, посмотрел на Арнольда Григорьевича и быстро сказал:

— В здании Государственной думы заложена бомба. Через пять минут произойдет взрыв. Будьте осторожны. — И отключился. Затем передал аппарат Семену. — Унесешь подальше отсюда и позвонишь через две минуты в службу безопасности. Скажешь то же самое и сразу выключишь телефон. Понял? Сразу отключи телефон. Разбей аппарат или выбрось, но не таскай его с собой.

— Ясно, — сказал Семен.

— А вот и последние гости приехали, — заметил Слепнев, глядя в сторону Думы. К зданию подъехало несколько машин. В одной из них был премьер-министр. Его охраняли не так интенсивно, как министра финансов.

Премьер со своей свитой вошел в здание, и двери снова закрылись. Слепнев взглянул на часы, проверил свою снайперскую винтовку.

— Ну, давай, — улыбнулся он, — давайте, ребята, ведь скоро рванет.

Бензин разъедал презервативы. Но Харчиков не рассчитал. Презервативы были импортные, качественные, а потому взрыв должен был произойти позднее предполагаемого времени.

За пять минут до открытия сессии в парламент прибыл премьер. Очень вежливо поздоровался со спикером парламента, как-то хмуро кивнул депутатам и, приветливо улыбнувшись Полетаеву, подозвал его к себе.

— Знаешь, что говорить? — спросил премьер.

— Знаю, — твердо ответил Полетаев.

— Извините, — вмешался в их разговор спикер, — придется перенести открытие сессии на полчаса. Кто-то позвонил и сообщил, что в здании заложена бомба.

Премьер с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Он взглянул на спикера и сухо спросил:

— Что нам делать?

— Организованно выйти из здания, — ответил спикер, — сотрудники ФСБ уже работают. Они считают, что это блеф, но советуют на всякий случай выйти из здания.

— Только этого не хватало, — нахмурился премьер. — Никуда я не пойду. Останемся здесь, посмотрим, что там обнаружат.

…Слепнев посмотрел на часы и перевел взгляд на Арнольда Григорьевича.

— В чем дело? — спросил он. — Где взрыв? Может, вы ошиблись?

— Не ошиблись, — угрюмо ответил Арнольд Григорьевич, — наверно, использовали не тот материал. Но все равно сейчас рванет. Вот увидите, рванет.

Спикер пообещал премьеру, что Дума примет бюджет на утренней сессии. Дронго заметил, что сотрудники службы безопасности в коридоре засуетились.

— В чем дело? — спросил он Корниенко.

— Кто-то позвонил и сообщил, что заложена бомба, — пояснил полковник, — сейчас ее ищут. Но, возможно, это чистая туфта. Может, кто-то решил напугать нас таким идиотским способом… — Он не договорил. Бензин наконец разъел презервативы, и раздался громкий хлопок. Ведро громыхнуло, в туалете повылетали стекла.