Верит – не верит? - Джордан Пенни. Страница 31

– Они немыслимы друг без друга, как и мы трое, – нежно сказал Гай, когда они выбрали кольца. Подумать только, трое!

Свадебное платье Крисси сшили на заказ в Честере. Его простой покрой и роскошные волны тяжелого шелка цвета сливок скромно скрывали ее чуть заметно округлившийся животик. Именно из-за малыша Крисси решила обойтись без традиционного белоснежного наряда и предпочла длинное платье благородных линий и безупречную атласную накидку с небольшим шлейфом.

– Я вовсе не стыжусь того, что ношу нашего ребенка, – с гордостью пояснила Крисси матери. – Но мы ведь как-никак венчаемся в церкви, и мне кажется, что белое платье не вполне подходит к такому случаю.

– Ты будешь выглядеть прелестно, милая, – заверила ее мать.

Разумеется, так оно и было.

Гай шептал и шептал ей на ухо, что она ослепительно красива.

Улыбаясь, Крисси дотронулась до руки Гая, предлагая ему взглянуть туда, где стояли ее мать и его сестра и оживленно беседовали.

Крисси была рада, что Лора и ее мать так быстро подружились: это было очень кстати. Лора настояла на том, чтобы родители Крисси остановились на ферме, и сумела рассеять опасения Роуз насчет того, что могут подумать о ней люди.

– Послушай, ведь ты и твой брат – не одно и то же. Ты – это ты, – убежденно говорила она.

Лора оказалась права. Несколько женщин, с которыми Роуз когда-то училась в школе, тепло и радушно приветствовали ее. Крисси, правда, подозревала, что к этому причастна Лора – впрочем, она даже намеком не испортила радость матери. И родня Гая, и Крайтоны дали ясно понять, что они всей душой приветствуют увеличение своих семей.

Одна лишь Натали держалась холодно и отчужденно, и потому Крисси ничуть не огорчило известие о том, что та решила переехать в Лондон.

Мать Крисси была не менее дочери поражена, узнав о своем родстве с Крайтонами, но больше всего Крисси порадовали случайно услышанные слова мамы, произнесенные в разговоре с Дженни накануне венчания. Роуз сказала, что они с мужем подумывают перебраться в Хэслвич, когда отец Крисси уйдет на пенсию.

– В конце концов, – говорила она Дженни, – к тому времени здесь будут жить не только наша дочь и зять, но и наши внуки…

– Можно подумать, – прервал ход мыслей Крисси поддразнивающий голос Гая, пока они наблюдали, как одна из его молоденьких племянниц вовсю флиртует с молодым человеком из числа гостей, – можно подумать, ты предпочитаешь остаться здесь, а не отправиться на Барбадос в моем обществе.

– Да неужели? – расхохоталась Крисси в ответ. – Как чудесно чувствовать себя частью большой и дружной семьи и знать, что наш ребенок – вернее, наши дети – не будет расти в одиночестве. Но чудеснее всего знать, что ты любишь меня, – прерывающимся голосом прошептала она ему на ухо. – Что же касается Барбадоса…

– Барбадос! Почему, черт побери, я не забронировал нам номер в какой-нибудь из гостиниц Гросвенора? – простонал Гай, наклоняя голову, чтобы поцеловать Крисси. – Ты хоть знаешь, сколько часов туда лететь?

– Не забудь, гости еще не ушли, – с притворной скромностью напомнила ему Крисси.

– Ну, подожди только, пока мы останемся вдвоем! – предостерег ее Гай.

– Вдвоем? – Крисси подняла бровь и дотронулась до своего чуть выступающего животика. – Ну, это будет еще не скоро, – лукаво ответила она. – Кстати, я очень рада, что полиция арестовала банду преступников, занимавшихся похищением антиквариата.

– И я тоже рад, – подтвердил Гай, выразительно взглянув на нее. – Как вспомню, что мне казалось, будто ты можешь иметь к этому какое-то отношение…

– Шшш… – Крисси приложила палец к его губам. – Не забудь, все ведь так хорошо сходилось – в конце концов, в банде действительно была женщина.

– Я недостоин тебя и не заслуживаю такого счастья, – с нежностью прошептал Гай в ответ.

Мадлен Крайтон стояла у самой ограды церковного двора, глядя, как смеются, целуясь, новобрачные. Их любовь была столь очевидной и осязаемой, что казалось, стоит только протянуть руку, и можно будет ощутить ее.

Мадлен устало отвернулась.

Когда она была беременна и носила их с Максом детей, муж обращался с ней отнюдь не с нежностью и любовью, а, напротив, с ядовитой злостью, то и дело напоминая, что он не хотел заводить детей. Впрочем, он не упускал случая, чтобы дать ей понять, что она больше не желанна ему.

Мадлен быстрым шагом направилась сквозь толпу гостей к Дженни, матери Макса, стоявшей рядом с детьми.

Все эти дни Мэдди изо всех сил старалась не думать о Максе и своем неудачном замужестве. Брак… Но можно ли назвать истинным союзом обыкновенную сделку, зафиксированную лишь на бумаге? Макс не любит ее, и время от времени Мэдди задавалась вопросом: а любил ли он ее вообще когда-нибудь? По его вине она чувствует себя никому не нужной, нежеланной, нелюбимой и сейчас едва ли не радуется, что так называемые «дела» увлекли Макса в далекую Испанию.

Едва ли… Мэдди все еще помнила, как когда-то начинался их роман, как счастливы они были…

– Ммм… Да это просто рай земной! – воскликнул Гай. Они лежали на широкой кровати коттеджа для новобрачных, и высоко над головой умиротворяюще жужжал кондиционер, наполняя освежающей прохладой жаркий даже ночью воздух Барбадоса.

– Выходит, все-таки стоило дождаться? – поддразнила его Крисси. Он склонился над ней и, лениво очертив пальцем контур ее губ, нагнул голову, целуя ее обнаженную грудь.

– Да еще как! – приглушенно ответил он голосом, в котором сквозило удовлетворение насытившегося зверя.

Он в самом деле похож на прекрасного хищника, подумала Крисси, наблюдая за Гаем, поднявшимся с кровати. В мягком свете, наполнявшем комнату колеблющимися тенями, его обнаженное тело блестело после их страстного поединка, и рельефные мускулы на его плечах и груди казались еще внушительнее.

– До сих пор у нас не было для этого времени, – заявил Гай и взял бутылку шампанского, стоявшую в ведерке со льдом. Прибыв на Барбадос, они так и не успели добраться до шампанского, торопясь скрепить действием обеты, которые они дали друг другу при венчании.

Крисси, не отрываясь, смотрела, как Гай, открыв бутылку, разлил шампанское в высокие бокалы. Пожалуй, она могла бы глядеть на него целую вечность. В нем столько грации, столько чисто-мужской гордости и достоинства… Словно прочитав ее мысли, Гай повернул голову, и она увидела, как потемнели его глаза, а взгляд неторопливо скользит по ее телу.

Крисси казалось, будто по всем ее жилкам разливается обжигающее пламя, и она с удовлетворением отметила, что и Гай не остался равнодушным к этому безмолвному обмену взглядами. Рука его слегка дрожала, когда он приблизился к кровати и протянул ей полный до краев бокал. Несколько капелек золотистой влаги скатились прямо на грудь Крисси, и она подняла руку, намереваясь смахнуть их, но Гай, остановив ее, наклонился и начал медленно слизывать с ее кожи шампанское. Язык его кружил, подбираясь все ближе к напрягшимся соскам ее болевшей от нетерпения груди.

– Ммм… – с наслаждением пробормотал он и, отставив свой бокал в сторону, подхватил грудь Крисси в ладонь и принялся нежно посасывать острую вершинку, не в силах оторваться от этого лакомства.

Крисси ощущала, как возбуждение захлестывает ее тело, и попыталась подавить слабый стон восторга, однако Гай, должно быть, все же расслышал его, так как ласки его стали более настойчивыми и уже не столь игривыми.

Она хочет его… О Господи, как же он желанен ей, но Крисси решила, что Гай заслуживает небольшого наказания за то, что так самозабвенно мучит ее. Глаза ее заискрились смехом, и она плеснула в него шампанским из своего бокала.

– Какого ч-ч… – начал было Гай возмущенно и тут же замолчал, увидев, как Крисси спокойно отставила свой бокал.

– Боишься обжечься – не играй с огнем, – ответила Крисси, решительно опрокидывая мужа на постель. Склонив голову, она принялась нарочито медленно слизывать пьянящую влагу с его тела, постепенно спускаясь все ниже и ниже, не мешая каплям шампанского катиться дальше.