Закон притяжения - Джордан Пенни. Страница 8

— Ну и как прошел твой первый день? — Мать сгорала от любопытства. Шарлотта покачала головой:

— И не спрашивай.

— Почему? Что случилось? — с тревогой в голосе настаивала мать.

Шарлотта вкратце рассказала, как прошел день, заключив словами:

— Он мне явно не доверяет и поэтому держит под постоянным присмотром. Он специально придумал для меня это место… Я не сомневаюсь, что так оно и есть. Ему стоило только раз взглянуть в мой curriculum vitae, как он тут же решил, что самостоятельно я работать не могу. Видно уж, я это заслужила…

— Ну что ты, Шарлотта, ты ошибаешься, поверь мне, — возразила мать. Скорее, он очень высоко тебя ценит и потому хочет, чтобы ты работала именно на него.

Шарлотта с иронией посмотрела на мать.

— Почему это он должен хорошо обо мне думать? Он видел мой curriculum vitae. Ему явно не по душе, что Ричард Горвич взял на эту работу именно меня, и он намерен показать, насколько он мне не доверяет. Возможно даже, он опасается, что мои провалы плохо скажутся на его практике, если он позволит мне работать самостоятельно.

— Ну, Шарлотта! — возмутилась мать. — Что с тобой? Ты сама не своя. В тебе столько… столько горечи.

Шарлотта до боли прикусила губу.

— Извини, ма… Просто…

— Хорошо, хорошо, — успокоила ее мать, гладя по руке. — Я все понимаю. Да, кстати, сегодня мы ужинаем вдвоем. Отец в гольф-клубе, а Сара подойдет чуть позже.

— Пойду переоденусь.

Чертов костюм! Зачем она дала себя уговорить и купила его? Его и все другие дорогие модные наряды, какими забит ее гардероб? Сердясь на саму себя, Шарлотта натянула джинсы и симпатичный свободный свитер.

Она не отваживалась рассказать матери, как неудобно себя чувствовала в этом костюме, а то та еще настоит на том, чтобы обновить гардероб дочери. А Шарлотта и так уже слишком много берет у родителей.

У отца была когда-то хорошая работа, но теперь он на пенсии, и хотя они не бедствуют, но вынуждены считать деньги; да к тому же она просто не хочет от них зависеть.

Но пока зависит… точно так же, как зависит и от Дэниела Джефферсона… или, скорее, от службы у него.

Шарлотта притащила домой две папки и намеревалась вечерком почитать их. Она во что бы то ни стало докажет ему, что она хороший юрист!

Хотя, если придет Сара, особенно ей поработать не удастся. Шарлотта грустно улыбнулась. Она всегда ладила со старшей сестрой, несмотря на всю разницу в их подходе к жизни. Сара замужем, у нее двое детей, и она счастлива и, как она часто говорила Шарлотте, собирается пребывать в этом состоянии до тех пор, пока имеет счастье быть замужем за человеком, могущим и желающим позволить ей сидеть дома с детьми.

Саре нравится сидеть дома. Ей доставляет удовольствие варить варенье и копаться в своем небольшом огородике, проводить время с детьми и наблюдать за их ростом и развитием. Она внимательно следит за их успехами в школе и даже не жалеет нескольких дней в месяц, чтобы отправиться с классом в какой-нибудь поход.

И хотя сама Сара считала, что не работает, Шарлотта прекрасно понимала, что сестра великая труженица, что она очень умна и умеет приспосабливаться к людям и обстоятельствам.

Сара была одной из немногих, с кем Шарлотта могла быть до конца откровенной и от кого не скрывала своих чувств после банкротства; помогая матери с ужином, Шарлотта подумала, что Сара, видимо, специально так подгадала с визитом, чтобы поговорить с сестрой после ее первого дня работы.

Сара появилась приблизительно через час после ужина, когда Шарлотта была уже у себя в спальне наверху и, разложив на кровати содержимое гардероба, пыталась выбрать, в чем пойти завтра на работу. Ей нужно что-нибудь удобное и не столь броское, как ее сегодняшний костюм.

Она услышала шаги сестры по лестнице.

— Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовалась Сара, обозревая платья, разложенные на кровати.

— Пытаюсь найти что-нибудь более подходящее для работы.

Она выглядела такой расстроенной, что Сара нахмурилась и расчистила себе пятачок на кровати.

— Что случилось, Шарлотта? Что происходит? — спросила она. — Биван? Шарлотта покачала головой.

— Нет, я уже давно поняла, что никогда, в общем-то, его не любила. Мне просто льстило, что он за мной ухаживает, вот и все. Я так сержусь на себя за то, что позволила ему обвести меня вокруг пальца… Что позволила ему так влезть в мою жизнь. Ну да ладно, так мне и надо. Теперь я одна буду решать, как мне жить. Я чувствую себя такой виноватой, Сара, — добавила она уже спокойнее. — За то, что так расстроила родителей и…

— Да ладно тебе… Кроме тебя, об этом никто и не думает. Ты ни в чем не виновата, сестренка. Послушай, Тони уезжает по делам на пару дней. А что, если я на вечерок подкину детей родителям и мы ударимся в загул? Сходим в итальянский ресторан. Недавно открылся новый ресторанчик, говорят, очень даже ничего. Ну давай, — настаивала она, заметив, что Шарлотта начинает хмуриться. — Нам обеим это нужно.

Она взяла платье и с тоской посмотрела на него.

— Как бы мне хотелось иметь твою фигуру.

Это что, платье? Скорее похоже на бандаж. Ладно, что бы это ни было, оно очень даже завлекательно… Надень его в ресторан, и я погреюсь в лучах внимания, которое ты пробудишь в официантах. Итальянцы любят, когда с ними рядом фигуристая женщина.

Она посмеялась выражению лица Шарлотты.

— Ну что? Идем?

— Ну ладно.

— Чудесно, я закажу столик. А теперь рассказывай о твоей работе. Дэниел Джефферсон столь же привлекателен живьем, как по телевизору? Ну что я такого сказала? — тут же добавила она, увидев выражение лица Шарлотты. — Ну же, встряхнись. Что с тобой? — спросила она уже мягче, заметив, что Шарлотте по-настоящему плохо.

— Я надеялась, что буду работать сама по себе… что ко мне будут относиться как к коллеге-адвокату. И что же? Оказывается, я буду работать на Дэниела Джефферсона в качестве его личного помощника. Сама по себе я ему не нужна, Сара. Он мне не доверяет.

— Он что, так и сказал? Шарлотта покачала головой.

— В этом не было необходимости. И так видно.

— А тебе не кажется, что ты торопишься с выводами? — попыталась урезонить ее Сара. — Давай посмотрим, что произошло. В последнее время ты явно не в своей тарелке. И смотришь на мир отнюдь не через розовые очки.

— Дело не в этом, Сара. — Шарлотта поднялась с кровати и стала ходить по комнате. — Что бы он ни говорил… что бы он ни делал, все это как будто специально для того, чтобы подчеркнуть разницу между нами. Он хочет, чтобы я до конца прочувствовала горечь поражения. Если бы ты знала, как меня возмущает, что он считает меня плохим адвокатом! Не будь я в таком отчаянном положении…

— Сестренка, а тебе не кажется, что ты все преувеличиваешь? — мягко спросила Сара. — Я понимаю, что тебе очень даже не по себе и потому…

— И потому — что? Я не вижу в Дэниеле Джефферсоне того, что в нем видят все остальные? И поэтому не бросаюсь ниц в слепом поклонении и не трепещу от благоговения? Мое положение просто невозможно, Сара. Ты понимаешь, такое впечатление, будто весь персонал только тем и занят, что поет ему дифирамбы. Меня это так злит! Все в этой жизни ему досталось на тарелочке. Он даже не представляет себе, что может испытывать человек в моем положении, и все же считает себя вправе судить… клеймить…

— Шарлотта, а тебе не кажется, что ты… ну, слишком предвзято к нему относишься?

Шарлотта молча посмотрела на сестру, явно раздосадованная.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно начала она, но по глазам Сары прекрасно поняла, что та имеет в виду.

К горлу у нее от злости подкатил ком.

— Ага, понятно. Ты считаешь, что это оттого, что он везунчик, а я неудачница. Ты думаешь, что я ему завидую.

— Нет… конечно, нет, — заверила ее Сара. — Да никакая ты не неудачница. Нет, я хочу сказать, что ты сильно расстроена и потому твои суждения, твое отношение к действительности несколько односторонни. И, Шарлотта, — добавила она, — согласись, ты не можешь не чувствовать к нему некоторой неприязни. Это так присуще человеку. Тут нет ничего страшного, но такая предвзятость вовсе не в твоем характере. Ты всегда отличалась способностью поставить себя на место другого. И если, как ты говоришь, всем остальным он нравится…