Корона мечей - Джордан Роберт. Страница 107

Мысленно возблагодарив Свет за то, что не женат на женщине из Эбу Дар, Мэт спрятал нож. Хвала Свету, что он вообще не женат. Неожиданно его пальцы нащупали бумагу.

Госпожа Анан не собиралась позволить мужу отделаться так легко.

– Ты часто говоришь, не подумав, – сказала она, поглаживая пальцами рукоятку ножа в ложбинке между грудями. – Многие женщины не спустили бы тебе такое. Элинда говорит, что я не проявляю необходимой твердости, когда ты перечишь мне, а ведь я должна быть примером для дочерей. – Жесткость сменилась улыбкой, хотя и едва заметной. – Считай, что ты наказан. Я не буду тебе указывать, кто какую должен тянуть сеть и на каком корабле.

– Ты слишком добра ко мне, жена, – тусклым голосом ответил он. В Эбу Дар нет гильдии хозяек гостиниц, но всеми гостиницами в городе заправляли женщины; с точки зрения жителей Эбу Дар, горе-злосчастье поселилось бы в любой гостинице, управляемой мужчиной, и на любом судне под командованием женщины. В рыболовецкой гильдии не было женщин.

Мэт развернул сложенный в несколько раз лист. Белоснежная, дорогая бумага. Там печатными буквами было написано всего несколько строк. Так мог бы написать Олвер. Или взрослый человек, не желавший, чтобы его почерк узнали.

ИЛЭЙН И НАЙНИВ ЗАШЛИ СЛИШКОМ ДАЛЕКО. НАПОМНИ ИМ, ЧТО ОПАСНОСТЬ СО СТОРОНЫ БАШНИ ЕЩЕ НЕ МИНОВАЛА. ПОСОВЕТУЙ ВЕСТИ СЕБЯ ПООСТОРОЖНЕЕ, ИЛИ ИМ ПРИДЕТСЯ НА КОЛЕНЯХ МОЛИТЬ ЭЛАЙДУ О ПРОЩЕНИИ.

Больше ничего; подпись отсутствовала. Им все еще угрожает опасность? В этих советах не содержалось ничего нового, и так или иначе вряд ли сами мятежницы могли подстроить им ловушку. Нет, надо зайти с другого конца. Кто подсунул ему записку? Очевидно, тот, кто по каким-то причинам считал, что сам не может вручить ее. У кого была такая возможность с тех пор, как Мэт утром надел куртку? Тогда записки в кармане не было, в этом он не сомневался. Кто-то стоявший очень близко к нему. Кто-то... Не отдавая себе в этом отчета, Мэт принялся напевать куплет из песенки «Она сводит меня с ума». Правда, в здешних краях ее пели с другими словами, тут она называлась «Все кругом вверх дном»... Только Теслин или Джолин – но это совершенно невозможно.

– Плохие новости, милорд? – спросила госпожа Анан.

Мэт сунул записку в карман:

– Есть ли на свете хоть один мужчина, способный понять женщину? Я имею в виду не только Айз Седай. Любую женщину.

Джасфер захохотал; жена многозначительно взглянула на него, и он засмеялся еще громче. Взгляду, которым госпожа Анан одарила Мэта, позавидовала бы любая Айз Седай со всей их непробиваемой безмятежностью.

– Это совсем нетрудно, милорд, надо только держать раскрытыми глаза и уши. У женщин задача посложнее. Мы должны попытаться понять, что у мужчины на уме.

Джасфер, продолжая смеяться, ухватился за дверной косяк, слезы катились по его смуглому лицу. Жена искоса взглянула на него, наклонив голову, повернулась с холодным спокойствием на лице и... неожиданно ударила под дых с такой силой, что у него подогнулись колени. Его смех тут же перешел в хрип.

– У нас в Эбу Дар есть поговорка, милорд, – бросила она Мэту через плечо, – мужчина похож на заросли ежевики, по которым бредешь в полной темноте, и даже он сам не знает, как оттуда выбраться.

Мэт фыркнул. Беспомощной ее не назовешь. Ладно, Теслин, Джолин или кто-то другой – наверно, все-таки кто-то другой, но вот кто? – Белая Башня далеко. Зато Джайхим Карридин совсем рядом. Мэт хмуро взглянул на трупы. А ведь найдется еще сотня негодяев. Как бы то ни было, похоже, Найнив с Илэйн окажутся в безопасности только вдали от Эбу Дар. Мэта грызла тревога, но ключа к разгадке не было. И эти проклятые кости... Как бы ему хотелось, чтобы они остановились и... будь что будет.

Комнаты, которые Джолин делила с Теслин, были довольно просторны; каждая из женщин располагала спальней, комнатой для служанок и еще одной, где вполне могли бы разместиться Блерик и Фен, если бы Теслин согласилась, чтобы Стражи Джолин жили с ними. Эта женщина относилась к любому мужчине как к волку, который может оказаться бешеным, а уж если она упрется, на нее не действуют никакие доводы. Такая же безжалостная, как Элайда, Теслин тоже сметала все, что вставало на ее пути. Во всех делах они были на равных, но взять верх над Теслин, не имея совершенно очевидных преимуществ, практически невозможно.

Когда появилась Джолин, Теслин сидела в гостиной за письменным столом, царапая бумагу пером, издававшим противный скрип. Теслин вечно экономила на чернилах.

Джолин без единого слова промчалась мимо нее на балкон, который представлял собой окрашенную в белый цвет длинную металлическую клетку. Просветы ажурной ограды были так узки, что человек, работающий в саду, даже не заподозрил бы, что на балконе кто-то есть, хотя комнаты располагались всего-навсего на третьем этаже. Цветы в этих краях обычно пышно распускались в жаркое время года, соперничая окраской с интерьером дворца, но сейчас они не цвели. Садовники постоянно ходили по посыпанным гравием дорожкам с ведрами воды, но листья лишь желтели и бурели. Джолин никогда не призналась бы в этом, даже под угрозой пытки, но жара внушала ей страх. Темный прикоснулся к миру, а их единственной надеждой был парень, не поддающийся контролю и управлению.

– Посадить на хлеб и воду? – неожиданно заговорила Теслин. – Отправить мальчишку Коутона в Башню? Если в наших планах должны произойти какие-то изменения, будь так любезна, сообщи об этом сначала мне, а уж потом всем остальным.

Джолин почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

– Мерилилль заслужила, чтобы ее поставили на место. Она учила меня, когда я была послушницей. – Все, что у Джолин накопилось против Мерилилль, в полной мере относилось и к Теслин; та тоже была суровой наставницей, державшей своих учениц железной хваткой. Тон, которым это было сказано, должен напомнить Теслин, а точнее, откровенно предупредить, что никому не следует выступать против нее, Джолин, не важно, равны они теперь по положению и возможностям или нет. Мерилилль к тому же стояла ниже. – Она заставляла нас стоять навытяжку перед остальными послушницами, снова и снова добиваясь того ответа, которого хотела. Нам было ужасно стыдно стоять перед всеми, и в конце концов мы начинали плакать. Тогда она делала вид, что сочувствует нам, возможно, так и было. Но чем больше она похлопывала каждую из нас по спине и уговаривала не плакать, тем хуже становилось.

Внезапно Джолин резко замолчала. Не следовало всего этого говорить. Теслин и без того всегда смотрела на Джолин так, как будто заметила на ее платье пятно и собиралась прочесть по этому поводу нотацию. Но она могла понять Джолин – Мерилилль учила и ее.

– Неужели ты все время помнила об этом? – недоверчиво спросила Теслин. – Сестры, которые нас обучали, просто выполняли свой долг. Иногда мне даже кажется, что слова Элайды о тебе верны. – И отвратительное «скрип-скрип» раздалось снова.

– Это... просто пришло мне в голову, когда Мерилилль начала вести себя так, точно она и является настоящей посланницей. – А не мятежницей. Нахмурившись, Джолин поглядела вниз, в сад. Она презирала женщин, которые учинили раскол в Белой Башне и вдобавок гордились этим перед всем миром. Их и всех, кто им помогал. Но и Элайда совершила грубую, просто ужасную ошибку. Возникшие разногласия можно было уладить без особых усилий, и тогда никакого мятежа попросту не случилось бы. – Что такое она говорила обо мне, Теслин? – Скрип, подобный тому, который издает скребущий по грифельной доске ноготь, не прекращался. Джолин шагнула с балкона в комнату. – Что говорила Элайда?

Теслин прикрыла письмо листом бумаги – то ли чтобы промокнуть чернила, то ли чтобы Джолин не увидела написанного, – но ответила не сразу. Она сердито посмотрела на Джолин – впрочем, она всегда так смотрит; временами с ней очень нелегко разговаривать. И вздохнула:

– Ну хорошо. Если ты настаиваешь. Она говорила, что ты все еще ведешь себя как ребенок.

– Ребенок? – Удивление Джолин не произвело на Теслин ни малейшего впечатления.