Корона мечей - Джордан Роберт. Страница 75

Эгвейн приложила все усилия, чтобы на ее лице не появилась недовольная гримаса. Андор. Прежде Брин просто отвечал «нет». И вообще, сейчас они находились у оконечности Кумбарских холмов, что к югу от Лугарда, столицы Муранди. Спрашивается, при чем тут Андор, до которого, даже в случае удачи, добираться еще по крайней мере десять дней?

– Когда мы окажемся около Тар Валона, лорд Брин... Как вы планируете взять город?

– Никто пока меня об этом не спрашивал, Мать. – Только теперь Эгвейн поняла, как по-настоящему сух может быть его тон. – К тому времени, когда мы, если того пожелает Свет, доберемся до Тар Валона, людей у меня будет вдвое или даже втрое больше, чем сейчас. – Эгвейн вздрогнула, услышав, какую громадную армию придется содержать, но Брин, похоже, ничего не заметил. – С такими силами можно начинать осаду. Труднее всего будет найти достаточно кораблей, чтобы, затопив их, заблокировать обе гавани, и Северную, и Южную. Гавани – ключ к успеху, так же как городские мосты, Мать. Тар Валон больше, чем Кайриэн и Кэймлин вместе взятые. Как только прекратятся поставки продовольствия... – Брин пожал плечами. – Большинство солдат с нетерпением ждут, когда мы доберемся до цели.

– А если у вас будет недостаточно солдат? – Эгвейн никогда и в голову не приходило задуматься о людях, прежде всего женщинах и детях, которых ожидало все это – осада и голод. Айз Седай, армия – вот чем была забита ее голова, а остальных, против своей воли вовлеченных в противостояние, будто и не существовало. Как она могла быть такой тупой, особенно своими глазами повидав результаты войны в Кайриэне? А Брин говорил об этом с такой легкостью... Хотя его как раз можно понять. Он – солдат, а для солдата лишения и смерть – дело привычное. – Если у вас будет... столько же солдат, как сейчас?

– Осада? – Мирелле, по-видимому, уловила кое-что из их разговора. Пришпорив гнедого, она догнала Эгвейн с Брином, заставляя попадавшихся на пути мужчин отскакивать в сторону, кое-кто даже упал. Некоторые в гневе открывали рот, собираясь обрушить на обидчицу поток брани, но, разглядев лишенное возраста лицо, сердито придерживали язык, угрюмо ворча; как-никак само их существование неразрывно связано с Айз Седай. – Артур Ястребиное Крыло в течение двадцати лет осаждал Тар Валон и ничего не добился. – Внезапно до Мирелле дошло, что вокруг полно народу, и она понизила голос, но тон по-прежнему оставался раздраженным. – Вы хотите, чтобы мы дожидались двадцать лет?

Похоже, ее сарказм не произвел на Брина ни малейшего впечатления.

– Вы предпочитаете штурм, Мирелле Седай? – Вопрос прозвучал так, будто Брин интересовался, какого она хочет чаю, сладкого или не очень. – Некоторые из генералов Артура Ястребиное Крыло предпринимали такие попытки и положили при этом уйму солдат. Нет такой армии, которая способна приступом одолеть стены Тар Валона.

Эгвейн знала, что это не совсем так. Во время Троллоковых Войн армия троллоков, возглавляемая Повелителями Ужаса, сумела прорвать оборону и сожгла часть самой Белой Башни. В конце Войны Второго Дракона его войско, пытаясь спасти от укрощения Гвайра Амаласана, добралось до Башни. Мирелле, однако, вряд ли об этом знала, не говоря уже о Брине. Доступ к тайным записям, хранившимся в библиотеке Белой Башни, регламентировался законом, который сам был засекречен. Изменой считалось разглашение не только содержания этих записей, но и самого факта существования как их, так и упомянутого закона. Даже в этих записях кое о чем не говорилось прямо, но Суан намекала, что нужно уметь читать между строк, тогда и отыщешь намеки на правду. Айз Седай обладали способностью очень хорошо хранить свои тайны – даже от самих себя.

– Будет ли у меня столько солдат, сколько сейчас, или же сто тысяч, в любом случае я окажусь первым, кому это удалось, – продолжал Брин. – Но при одном условии. Если смогу заблокировать гавани. Генералы Артура Ястребиное Крыло не сумели этого сделать. Айз Седай всегда успевали поднять железные цепи, перегородив вход в гавань, и потопить входящие в бухту корабли раньше, чем их удавалось разместить так, чтобы они могли помешать подходу торговых судов. Еда и прочие припасы – вот в чем корень. Конечно, все закончится штурмом, но не раньше, чем город потеряет силы, если, разумеется, все получится, как я задумал. – Его голос звучал так... буднично, точно он обсуждал предстоящую прогулку. Однако, когда Брин повернул голову к Мирелле, ему не удалось скрыть напряженности в глазах даже за привычной для солдата маской спокойствия. – Вы все согласились, что я отвечаю за армию. Я не хочу, чтобы люди гибли зря.

Мирелле открыла было рот, но не произнесла ни слова. Когда Брин появился в Салидаре, все они – она сама, Шириам и остальные мятежницы – дали ему слово, пообещав предоставить полную свободу действий. Однако очень многих Восседающих это обещание теперь раздражало, и они делали все, чтобы обойти его. Они вели себя так, точно никакого слова никто не давал, в то время как Брин в своих действиях и словах исходил из того, что их соглашение по-прежнему остается в силе. Пока.

Эгвейн почувствовала себя совсем больной. Перед ее глазами вспыхнули сцены и образы войны. Солдаты, прокладывая путь по улицам Тар Валона, убивают людей и гибнут сами. Вон тот, например, с квадратной челюстью, старательно высунув язык, затачивающий копье. Его тоже ожидает смерть на этих улицах? Или другого, седовласого, с мужественным лицом, аккуратно укладывающего стрелы в колчан? Или вон того мальчика в высоких сапогах для верховой езды. Ему, похоже, еще даже нет нужды бриться. Свет, сколько тут совсем юных мальчиков! И сколько их погибнет... ради нее? Ради справедливости, конечно, ради правды, ради мира, но, по сути, ради нее. Суан протянула руку, точно собираясь похлопать Эгвейн по плечу, но не решилась на такой фамильярный жест по отношению к Амерлин при посторонних. Эгвейн выпрямилась.

– Лорд Брин, – напряженным голосом спросила она, – что вы хотите показать мне?

У нее возникло впечатление, что, прежде чем ответить, он искоса взглянул на Мирелле.

– Лучше взгляните сами, Мать.

Голова у нее, казалось, вот-вот расколется. Если Суан окажется права в своих подозрениях, Мирелле заслуживает того, чтобы спустить с нее шкуру. Если же нет, следует спустить шкуру с Суан. А Гарета Брина она сейчас охотно послала бы куда подальше.

Глава 12

УТРО ПОБЕДЫ

Засуха и противоестественная, убийственная жара оставили след на пологих холмах, окружающих лагерь. Даже самый тупой человек, с головой точно пустой горшок, увидев их, не усомнился бы, что Темный и впрямь прикоснулся к миру. Настоящие густые леса начинались к западу от лагеря, но и здесь, на склонах холмов, росли искривленные дубы, непривычной формы сосны и еще какие-то деревья, названия которых Эгвейн не знала. Голые и мрачные, они выглядели, однако, не так, как обычно зимой. Они умирали без влаги и прохлады. И несомненно умрут, если погода не изменится. Сразу за лагерем всадникам пришлось пересечь реку шириной не больше двадцати шагов – Рейзендрелле, – берега ее представляли собой засохшую грязь, усеянную камнями. Русло петляло среди скал, и в прежние времена Рейзендрелле была весьма опасна для переправы, но сейчас вода едва достигала конских колен. При виде всего этого собственные проблемы Эгвейн показались ей куда менее важными. Несмотря на непрекращающуюся головную боль, она помолилась за Найнив и Илэйн. Их поиски не менее важны, чем то, то делала она, а может, и более. Мир не погибнет, если она потерпит неудачу, но они обязательно должны добиться успеха.

Всадники легким галопом скакали на юг, стараясь держаться открытых низин, чтобы не замедлять движения, взбираясь на холмы или продираясь сквозь редкие кустарники. Жеребец Брина, очень сильное, выносливое животное с резко очерченными ноздрями, казалось, не замечал, откос под ним или плоская равнина, но и Дайшар тоже неплохо держал шаг. Лошадь Суан выглядела так, будто выбивается из сил, но, скорее всего, она просто надеялась таким способом заставить свою хозяйку скакать помедленнее. Суан была скверной наездницей, и никакие тренировки не могли этого исправить. На подъеме она обнимала шею лошади, на спуске почти сползала с седла и выглядела неуклюже, точно утка, вперевалку шагающая по равнине и испуганно шарахающаяся в сторону при виде коня. Взгляд на сидящую на лошади Суан в какой-то мере вернул Мирелле хорошее расположение духа. Ее собственный конь летел ласточкой, а сама Мирелле сидела в седле с такой уверенностью и грацией, что рядом с ней даже Брин казался неповоротливым мужланом.