Голубые ангелы - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 46

Собственно, ничего неожиданного не произошло. В течение вчерашнего и сегодняшнего дней в помещение азиатского отдела заходили всего лишь три человека. Заместитель Генерального секретаря ООН Брайан Уркварт, генеральный комиссар, вчера вечером принявший последнюю информацию, и его помощник.

Господин Уркварт приехал за последней информацией, касающейся положения в Юго-Восточной Азии. Генеральный комиссар зашел за какой-то срочной информацией, и, наконец, регулярно заходил помощник комиссара. Кроме них, к Сальдуенде приезжал его сын, взрослый парень лет двадцати шести. Он привез отцу домашнюю еду. У Сальдуенде была язва желудка. Сына, конечно, к отцу не пустили, а всю посылку проверили по миллиметру и лишь затем отдали ее адресату. В общем, все было как обычно.

Комиссар согласно кивал головой, пока Гонсалес ему докладывал. Мигель настаивал вчера, чтобы в помещении была установлена аппаратура, позволяющая следить за работой сотрудников азиатского отдела, но комиссар не разрешил, сказав, что отдел безопасности «голубых» никогда не пойдет на это. Мигель и сам понимал, что подобное предложение нелепость, однако все-таки сделал его, скорее для очистки совести. В глубине души он был убежден, что кто-нибудь из этой четверки попытается выйти на связь. И не сомневался, что перехватит предателя, прежде чем тот успеет что-либо сообщить.

– Когда последний раз звонили Карденасу? – Комиссар неожиданно вспомнил о Роберто.

– Час назад. Я лично разговаривал с ним.

– Все в порядке?

– Конечно. У нас с ним условлено несколько специальных фраз, которые он произнесет, обнаружив какую-либо опасность.

– Позвоните ему еще раз, – комиссар недовольно взглянул на часы, – и, кстати, не забудьте покормить моих сотрудников. В конце концов, остальные не виноваты, что один из них подлец.

Устало кивнув, Гонсалес подвинул к себе телефонный аппарат и не спеша набрал номер. Занято. Это удивило его.

– Ну, что там? – Комиссар поднял голову. – В чем дело?

– Занято, – тихо пробормотал Гонсалес.

– Вы с ним договаривались, чтобы он не занимал телефон? – Комиссар подошел к аппарату. – Дайте мне. – Набрал номер, прослушал частые гудки, недовольно сжал губы, нахмурился и набрал уже другой номер. Звонит в соседний номер, догадался Мигель.

– Алло, Том, что у вас там произошло? Нет, у Роберто занят телефон. Немедленно проверьте. Я жду у аппарата. Что? Вы ничего не слышали? Все равно проверьте. – Комиссар держал трубку в руке, и Мигель вдруг почувствовал, что какое-то неведомое ему ранее чувство охватывает его.

В наступившей тишине слышалось тиканье настенных часов.

– Да. Я слушаю. – Комиссар повернулся спиной, и Мигель не сумел увидеть выражение его лица. – Не надо, – сказал вдруг комиссар изменившимся голосом, – доложите на месте. – Он повернулся к Мигелю. – Роберто убит.

– Не может быть! – это было единственное, что Мигель сумел произнести.

– Срочно машину, – крикнул комиссар в микрофон. – Одевайтесь, – предложил Мигелю и первым вышел из комнаты. Гонсалес бросился натягивать пиджак.

Уже сидя в машине, Мигель в тысячный раз задавал себе вопрос: как это произошло? – и не находил ответа. К отелю «Картер» они подъехали довольно быстро. У дверей уже стояли две полицейские машины и несколько газетчиков. Помещение «Нью-Йорк таймс» находилось буквально в нескольких шагах отсюда. Комиссар недовольно поморщился.

– Откуда они пронюхали?

К ним подбежал плотный, коренастый человек в застегнутом пиджаке. Проломленный нос и грубые черты лица сразу выдавали в нем бывшего боксера.

– Я ждал вас, господин комиссар. Полиция еще не знает, что произошло.

– А откуда здесь полицейские машины, Том?

– Это внизу, в баре, была какая-то драка. Вот и приехали. Говорят, в ней участвовал отпрыск Кеннеди. Он наркоман. Ну газетчики и набежали.

Никем не замеченные, они прошли в лифт и поднялись на этаж, на котором размещался номер Мигеля. Он только вчера покинул его. Длинный коридор и наконец дверь. Та самая.

– Откройте, – приказывает комиссар. Тот стучит, и дверь моментально открывается. В глубине комнаты еще двое сотрудников.

– Представители Интерпола, – тихо говорит Том. Пока комиссар здоровается с ними, Гонсалес входит в комнату. На полу у самого окна лежит Роберто. Пуля попала прямо в сердце, и на рубашке уже расплылось большое красное пятно. Это должен был быть я, с какой-то отрешенностью думает Гонсалес, это стреляли в меня. Как сквозь туман он слышит осторожный голос представителя Интерпола: «…очевидно, стреляли из окна. Парень подошел к окну и… Пулю, конечно, надо извлечь, но, видимо, стреляли из снайперской винтовки».

Комиссар выглядывает из окна.

– Том, – обращается он к своему помощнику, – в машине у меня двое ребят. Возьми их и осмотри вон то здание. И побыстрее, до приезда полиции. Гонсалес, – обращается он к Мигелю, – возвращайтесь в отдел. Постарайтесь разобраться, что там все-таки произошло.

Мигель кивает головой и, взглянув еще раз на простреленное тело, выходит из комнаты. На губах мертвого ему чудится улыбка. «Девятнадцать лет, – вспоминает Мигель вчерашние слова Роберто и его улыбку, – прямо как в кино».

Уже сидя в машине, вдруг замечает, что скулы болят от напряжения – до такой степени он сжал зубы.

Приехав в отдел, Гонсалес сразу поднялся к себе. Собрал всех, кто обеспечивал блокировку, вызвал даже ребят с улицы и предложил всем думать. Думать, каким образом информации из отдела удалось все-таки просочиться? Каким образом? Гонсалес потратил еще полчаса, пытаясь выяснить, встречался ли глухонемой с кем-нибудь сегодня утром, и с разочарованием узнал, что старик не выходил из здания.

Еще через час приехал сам комиссар. Отпустив некоторых сотрудников, он предложил остальным отдыхать, а сам, взяв чистые листки бумаги, уселся перед Гонсалесом.

– Ну, что решили?

– Пока ничего определенного.

– Конечно. Пока, – комиссар начертил на листке кружок, – но через несколько часов вы начнете подозревать меня или, еще чего доброго, господина Уркварта.

– Не начну, – угрюмо ответил Мигель.

– Можно узнать почему? Мы ведь тоже входили в отдел.

– Но вы знали, что настоящий Мигель Гонсалес сидит здесь, в нашем здании, а подложный, по имени Роберто Карденас, сидит там, в отеле «Картер». Значит, вы исключаетесь.

– Логично.

– Опять эта четверка. Я начинаю ненавидеть их всех. Всех четверых.

– В этом вы не правы, Гонсалес, – устало сказал комиссар, – среди них трое порядочных людей.

– Знаю, но я уже об этом не думаю. Этот сукин сын снова перехитрил нас. Я бы не пожалел своей жизни, лишь бы только узнать, кто он и каким образом он передает информацию. Сказать по правде, я начинаю верить, что этот гад передает сообщения мысленно, на расстоянии. Мне уже приходят в голову невозможные идеи. И ничего конкретного.

Они сидели почти до двух часов ночи. Придумывали тысячи разных способов и тут же отвергали их. Никакого проблеска не было. Соперник был явно умнее, а это особенно нервирует профессионалов. В два часа ночи поступило сообщение из полиции. Вскрытие показало, что пуля, поразившая Роберто, была выпущена из французской снайперской винтовки «ФР-Ф1» калибра 7,5 мм. Точно такие же две пули сразили Луиджи. Почерк был один и тот же. Правда, в случае с Луиджи поражала скорострельность этой неавтоматической магазинной винтовки. Было ясно, что стрелял профессионал. Комиссар тут же связался с ФБР, и довольно скоро удалось установить, что это почерк Алана Дершовица, профессионального убийцы, нанятого мафией. ФБР разыскивало его уже три года. Правительства нескольких государств обратились в Интерпол с просьбой найти этого человека. Но… Дершовиц был неуловим.

В шестом часу утра из отдела по внутреннему пульту раздался голос дежурного. Это был Жунцзы. Он попросил у комиссара уточнить некоторую информацию. После уточнения он снова отключился. Все было спокойно.

В семь часов утра комиссар уже сам связался с отделом и попросил дежурного выяснить, кто принимал информацию о Гонсалесе. Китаец, проверив по журналу, коротко сообщил, что информацию принял он сам. Комиссар, поблагодарив, отключил пульт.