Настольная книга подводного охотника - Виноградов Виталий Иванович. Страница 20

Кроме этого в былые времена крестьяне по собственной воле (а чаще, по воле помещика) всей деревней чистили летом прилегающий к ней участок реки, не давая ей зарастать. Сейчас это, увы, никому не нужно. Поэтому, когда плывешь по реке, протекающей вблизи дороги или дачных участков, то под водой видишь, буквально, все предметы человеческого быта: от кузовов автомобилей и холодильников и до чайников, ведер, ложек и т. д. Уверен что, если бы Мосводоканал или Мосрыбвод действительно болели за чистоту наших водоемов, то хоть какие-нибудь меры по их спасению предпринимали. Например, вполне реально к этому доброму делу привлечь дайверов и подводных охотников. Их нынче много, целая армия, и, наверняка, многие пошли бы навстречу такому благому начинанию. Совсем не сложно с ними же договориться об оперативной информации с водоемов для быстрого реагирования. Это в общих интересах.

От неблагоприятных условий в первую очередь страдают обитатели рек. Раки, некогда водившиеся во всех реках и озерах, сейчас обнаруживаются в некоторых, относительно молодых и еще не отравленных человеком карьерах. Через каждые 5-10 метров на дне незамерзающих участков рек в прошлые годы мы наблюдали зимующих озерных лягушек. Поодиночке и целыми группами по 5–6 штук. А теперь за трехчасовую охоту парочку лягушек увидел – уже хорошо. Соответственно, летом вместо веселых лягушачьих концертов над рекой висит гнетущая тишина. И, ведь, те же лягушки в природе не сами по себе, а – определенная ниша, звено, без которого рвется живая цепь…

Рыбу спасает ее природная жизнестойкость, способность к быстрой миграции и плодовитость. Иначе большинство их видов мы на сегодня потеряли бы безвозвратно. Но и ей достается от испорченной экологии. А тут еще пошла мода на электроудочки. Вот уж бич для малых рек и прочих неглубоких водоемов! Об этом столько говорено-переговорено, что все цензурные слова и мысли закончились. И, не смотря на очевидность огромного вреда для водоемов в целом, электроудочник рассматривается по закону таким же нарушителем, как и рыболов, использующий по весне вместо двух крючков три, или поймавший на пару плотвиц больше установленной нормы. А нам бы казалось, что к ним следует применять особые, самые жесткие меры, ибо электроудочник осознанно идет на убийство реки. Это, используя терминологию уголовного кодекса, уже не мелкое хулиганство или воровство, а вооруженный грабеж.

Браконьерские сети, по сравнению с электроудочками, теперь воспринимаются, как безобидная забава. Конечно, только в том случае, если они полностью не перегораживают весной заход рыбы на нерест в малые реки. Но беда в том, что наступил «сетевой беспредел». Где бы мы ни охотились, повсюду стоят бесконечные, порой километровые сети. А их хозяева, не дожидаясь темноты и никого не стесняясь, выходят на лодках и проверяют среди дня свои снасти.

Волга, Днепр, Дон, могучие сибирские реки в какой-то мере тормозят процесс умирания водной системы в целом. Своей массой и глубинами, неподвластными большинству браконьерских снастей, они дают временное укрытие для рыбьего племени. Но и эти реки-гиганты не вечны. В конце концов, они сами есть сумма тех самых сотен и тысяч малых рек и речушек. А для процветания рыбы необходимы не только укрытие и временный приют, но и ежегодная возможность успешного размножения. И тут мы снова приходим к непреходящей роли малых рек, в которых нерестится подавляющее большинство видов рыб, выводится и нагуливается молодь.

Ежегодно в столице и других городах страны проходят международные охотничьи рыболовные выставки. Там во всей красе и мощи представлены бесчисленные фирмы, производящие и торгующие рыболовным снаряжением и снастями, турфирмы и рыболовные базы. В этой индустрии вращаются огромные деньги. Вот я и думаю, неужели все эти люди не понимают, что в нашей стране их бизнес под угрозой, что скоро ловить-то будет некого? Не пора ли выделить какие-то деньги и всерьез браться за спасение малых российских рек – основу не только благополучия рыбных запасов, но и их дальнейшего делового процветания?

Подводные охотники нагляднее других видят беду, и первыми бьют тревогу. Мы и собственными руками готовы помогать тому, кто возьмется за эту проблему. Вот только осталось выяснить, кто больше других любит свою страну, свою малую родину и ту речушку, что течет за забором загородного коттеджа?

Как мы договорились в предыдущем разделе, «большие» – это те реки, в которых присутствуют глубины более пяти метров. На такой глубине, как правило, нет уже буйной растительности, а дно представляет из себя нечто вроде лунного пейзажа. Или это песок, или песок, покрытый слоем ила, или глина, или камни. Бывает, правда, когда дно реки устлано бревнами – последствия когда-то активного молевого сплава леса. Сразу скажу, что рыба такие места не жалует, так как гниющая кора забирает из воды кислород, и выделяемая смола хвойных пород, тоже свежее воду не делает.

Значительную часть больших рек все-таки занимают прибрежные, мелководные участки с жесткой и мягкой водной растительностью. На этих «шельфах» охота ничем не отличается от той, которая уже подробно нами описана. Поэтому останавливаться на этом не станем, и сразу полезем вглубь…

Нырять на большую (10 метров и более) глубину при видимости четыре-пять метров трудно. Давно замечено, что, плавая в мутной воде, ныряльщик при всех прочих равных условиях не сможет задерживать дыхание настолько, насколько он делает это в прозрачном водоеме. Видимо, это на подсознании. А тут еще в голове постоянно бьется мысль, не ожидает ли тебя там внизу старая сеть, самолов с огромными и острыми крючьями или, торчащая арматура. Поэтому при видимости в два-два с половиной метра приходится снижать скорость погружения, чтобы иметь возможность, с неожиданным появлением угрожающего вам препятствия, остановиться и не врезаться в него лицом. При этом резко сокращается время пребывания на дне, и, соответственно, ваши возможности по поиску там рыбы.