Не плачь, орчанка! - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 30

Рыбы было так много, что съесть ее начальство физически не могло. Об этом знали работавшие на КПП таможенники. Они рыбу любили. Антон с товарищами получил заманчивое предложение: менять добычу по курсу килограмм на килограмм. Вино молдаване почему-то считали килограммами, а не литрами. Предложение было принято и претворено в жизнь. Пили, впрочем, умеренно. В памяти был свеж случай с предшествующим призывом. Там «дембеля» пошли вразнос. Ночью, выпив, захотели добавки. Угнали от КПП грузовик санитарного контроля и отправились в село к девкам. «Фрумос фетицы» приняли их с душой. Обратно дембеля ехали никакие. Загнали машину в кювет и не смогли выбраться. Бросив авто, вернулись на заставу, где залегли спать.

Утром грянул скандал. Санитары обнаружили пропажу авто и позвонили в милицию. Та машину нашла. Заодно выяснила, кто на ней катался. ЧП тянуло на трибунал. Пьянка, самовольное оставление места службы, угон автомобиля… «Дембелей» следовало судить. Но тогда в пункте пропуска пришлось бы закрыть границу – кому проверять документы и досматривать машины? Дело замяли. «Дембелям» объявили «губу» (номинально, посадить было никак), пообещали, что домой «залетчики» поедут в знойном феврале, а не в ноябре-декабре, как честные пограничники. Так бы и произошло. Вмешалась политика. Залет произошел в августе. В сентябре на заставу приехал «комсомолец» из Кишинева. Офицер стал уговаривать «дембелей» ехать на ударную комсомольскую стройку в Сибирь. Обещал торжественные проводы и первую партию – то есть увольнение в начале ноября. Посулы отклика не находили: пограничники рвались домой. Лучше потерпеть месяц, чем отправиться в Сургут. И тут встали «залетчики».

– Мы согласны! – сказали хором.

«Комсомолец» расцвел, начальство заскрипело зубами. Но отыграть было никак – всесоюзная политическая кампания. Идти против партии? «Залетчиков» проводили в запас. Они сели в поезд и отправились на комсомольскую стройку.

Добровольцев сопровождал прапорщик. В «дипломате» он вез военные билеты. Выдавать их на руки остереглись. Военный билет с отметкой об увольнении все равно, что паспорт. Есть на руках – и ты свободный человек.

Командование недооценило «залетчиков». На вокзале они запаслись бухлом. Сев в вагон, принялись праздновать «дембель» – святое дело. Пригласили прапорщика. Тот поначалу отнекивался, но… Устоять трудно. Прапор сдался. Наливали ему от души. Вскоре бесчувственное тело переместилось на полку, где немедленно захрапело. «Залетчики» вскрыли «дипломат» и разобрали документы. На вокзале в Киеве они вышли и отправились по домам. Правда, за свой счет, но билеты на поезд стоят не дорого. Покорять Сургут отправилось тело прапора…

Антон знал эту историю, поэтому пил умеренно. Залет мог ему повредить. Исключат из кандидатов – и ага! И товарищей удерживал. Его слушались – уважали. Они выпивали по стакану вина, после чего мирно говорили за жизнь. Курили. После вина Антон позволял себе затянуться разок-другой.

И вот теперь зверски хотелось курить. Но взять сигареты было негде. От того душу заполонила тоска. Только теперь Антон отчетливо осознал: домой он не вернется. Не увидит более отца и сестру. Останется здесь, среди чужих людей, часть из которых и не люди вовсе. И умрет, никому не нужный.

От наплыва чувств он всхлипнул. Не будем строгими – человеку 22 года. В этом возрасте встретить мужчину-кремня… Это не в романах.

За спиной скрипнула дверь. Антон оглянулся. Стояла ясная ночь, и свет спутника Нимея, планеты Торх, высветил на пороге знакомую фигура. Люсиль…

– Что не спишь?

Антон не ответил. Она подошла и села рядом. Шубы на ней не было, и Антон прикрыл ее полой своей. Не зима еще, но морозно. Люсиль прижалась к его плечу.

– Тебе плохо? – спросила тихо.

– Вспомнил отца и сестру, – ответил Антон.

– А невеста у тебя была? – спросила Люсиль. Про жену она знала.

– Нет.

– Почему?

– Не успел завести. Учился, потом служба.

«Зато теперь у тебя есть я», – хотела сказать Люсиль, но смолчала. Единение произошло, но Энтон этого не знает. Сказать? Но как он к этому отнесется? Люсиль сама не знала, как быть. Единение относилось к разряду легенд. Жрец в храме Иль-Тека ритуальным ножом колет пальцы жениха и невесты. Их кровь падает на камень Силы, и новобрачные соединяют на нем руки. Только далее ничего не происходит – ни выброса Силы, ни свечения. Люсиль это знала, поскольку на свадьбах была. Для Единения жених с невестой должны быть непорочными. Только где таких взять? Нет, девушки идут замуж девственницами. Это строго контролируется. Кому хочется, чтобы молодая жена принесла в дом ребенка от другого? Неизвестно, с кем она путалась до свадьбы. Велик шанс, что наследник окажется по крови чужим. Или, что хуже, неодаренным. Такие не наследует земли. У иль и без того рождаются дети без Дара. У магов из орков – само собой. У зургов с хумми одаренные дети вовсе редкость. Те считают их единицами. В Руме правит Закон. Нет одаренных детей – земли отходят королю. Тот наделяет ими других. Род теряет влияние и титул. Кому этого хочется? Поэтому невест своим сыновьям иль подбирали тщательно.

Если с девственницами обстяло благополучно (не всегда, но…), то встретить непорочных женихов… Юноши иль рано приобщались к удовольствиям. Семьи не бедные, служанок хватает. Родители закрывают на это глаза. Не будет Единения? Ну, и пес ним! Мужчинам не нужно. В Единении супруги чувствуют друг друга. Радость, тоску, удовольствие… Желание поблудить тоже. Идет оно в пень!

«Почему у Энтона не было женщин? – удивлялась Люсиль. – Он не так уж юн и очень красив. У них по-другому?»

Спросить Люсиль постеснялась. Просто положила голову нареченному на плечо. Ей стало хорошо, и это чувство передалось Энтону. Он повернул голову и чмокнул ее в макушку. Затем обнял за плечи. Некоторое время они сидели так, пока мороз не забрался под одежду.

– Идем спать! – предложил Энтон, и они встали. Люсиль посидела бы еще, но навязываться не захотела. И без того многое себе позволила.

Они вернулись в избу, где легли на топчаны. Энтон вскоре уснул, а Люсиль ворочалась. Самым трудным было понять, как быть дальше? Продолжить обниматься или сделать вид, что ничего не произошло? Как воспримет он желание сблизиться? Сегодня Энтон был ласков, но это он тосковал. Люсиль это почувствовала, поэтому и вышла к нему. Но что будет завтра?

Никакого опыта в этих делах у Люсиль не было. Ее не пытались соблазнить – боялись. Дочка лучшего мечника королевства… Да и сама Люсиль могла за себя постоять. Нравы в Руме строгие. В гостях девушки щебетали с подругами, а танцевали раздельно. Сначала мужчины били каблуками, встав в круг, затем женщины водили хоровод, взявшись за руки. На вечеринках парни и девушки присматривались друг к другу – и только. О свадьбе договаривались родители. Но у Люсиль их не было.

«Был бы жив отец, – подумала она, – или мать. Я бы поговорила…» О чем, сообразить не успела. Уснула…

11

– Чего приперся? – буркнул Архиль, опускаясь на лавку. – Еще до рассвета.

– У тебя все равно бессонница, – пожал плечами Лодорк.

– Это моя бессонница! – сварливо сказал король. – Только мне решать, как ею распорядиться. Ну? Что молчишь?

– Добрые новости, твое величество.

– Чтоб у тебя – и добрые? – хмыкнул Архиль. – У старого и вредного орка?

– От такого и слышу! – не замедлил Лодорк.

– Казню! – пообещал король.

– Только грозишь! – ухмыльнулся Лодорк.

– Возьму и сделаю! – пообещал Архиль. – Поймаю на измене.

– Сначала поймай!

– Тоже мне трудность! – оживился король. – Кто на днях подарил любовнице диадему с изумрудами? Везде хвасталась. А диадема, между прочим, хумской работы. Дорогущая. Где взял?

– Купил.

– Откуда золото?

– Доход от земель.

– У меня земель больше, но я не дарю такие украшения.

– Ты просто жадный.

– Бережливый! – не согласился Архиль.