Кровь-камень - Геммел Дэвид. Страница 16

– Нет. Он погиб в войне Единения. Оставил вдову и пятерых детей. А вы участвовали в той войне?

– Нет. Во всяком случае, думаю, что нет. Джейк внимательно на него посмотрел.

– От вас ускользают воспоминания?

– Некоторые.

– Например?

– Например, то, что происходило последние двадцать лет.

– Я видел, что вы ранены в голову. Бывает. Так что вы будете делать?

– Ждать. Господь покажет мне прошлое, когда настанет срок.

– Не могу ли я помочь?

– Расскажите мне про Диакона и его войну. Старик усмехнулся.

– Нелегкая задачка, малый, для одной ночи у костра. – Откинувшись, он вытянул ноги. – Староват становлюсь для того, чтобы с удовольствием спать на камнях, – сказал он. – Ну-с, с чего же начнем? Диакон… – Он громко потянул носом и задумался. – Если вы тот, кем себя называете, мистер Шэнноу, значит, в этот мир его втолкнули вы.

Он и его братья летели в самолете, поднявшемся ввысь в день Армагеддона и захваченном силой, которая захватила и Меч Божий. Вы освободили самолет, когда метнули Меч в прошлое, чтобы уничтожить Атлантиду.

Шэнноу закрыл глаза. Воспоминание было смутным, но он увидел висящий в небе Меч, отверзающиеся врата времени. И что-то еще… Лицо красивой чернокожей женщины. Имени он не вспомнил, но услышал ее голос:

«Это ракета, Шэнноу. Сокрушающее оружие смерти и разрушения». Но как Шэнноу ни старался, больше ничего ему о своем прошлом вспомнить не удалось.

– Продолжайте, – сказал он Джейку.

– Диакон и его люди приземлились возле Ривердейла. Было это словно Второе Пришествие. Никто в мире не знал ничего об упадке и нравственной развращенности былых городов – убийцы безнаказанно рыщут по улицам, похоть и порок повсюду. Тот мир, сказал он, отринул Бога. Грехи Содома и Гоморры сторицей приумножились в том старом мире. И вскоре Диакон был окружен благоговейным почитанием. Его власть росла. Он сказал, что нельзя допустить, чтобы новый мир повторил ошибки старого, что Библия содержит семена будущего преуспеяния человека. Некоторые возражали ему, утверждали, что его планы оскорбительны для их взглядов на личную и общественную свободу. Это привело к Великой войне и Второй войне с исчадиями. Однако обе завершились победой Диакона. Теперь он управляет Единством, и поговаривают, что он намерен построить Новый Иерусалим. – Джейк умолк и подложил хвороста в костер. – Больше мне тебе нечего сказать, малый.

– А Иерусалимец? – спросил Шэнноу. Джейк ухмыльнулся.

– Ну, вы – если действительно это вы – были возродившимся Иоанном Крестителем, а может быть, Илией, а то и обоими. Вы должны были возвещать новое нисхождение слова Божьего в мир. То есть до того, как Бог в огненной колеснице не отвез вас в еще один новый мир, нуждавшийся в ваших талантах. И вы все еще ничего не помните?

– Ничего об огненной колеснице, – сказал Шэнноу угрюмо. – Я знаю только одно: кто я. А как я оказался здесь и где я провел последние двадцать лет, для меня тайна. Но мне чудится, что я жил под другим именем и не брал пистолеты в руки. Может быть, я был фермером. Не знаю. Но я узнаю, Джейк. Все время всплывают какие-то обрывки. И придет день, когда они сольются в целое.

– Вы кому-нибудь говорили, кто вы такой? Шэнноу кивнул.

– Я убил человека в селении Чистота. И сказал им там.

– Они начнут охоту на вас. Вы же теперь святой, легенда. Будет сказано, что вы произнесли имя Взыскующего Иерусалима всуе. Сам я думаю, что они поступили бы куда мудрее, оставив вас в покое. Но так не будет. Собственно говоря, во всем этом кроется жестокая ирония.

– В каком смысле?

– У Диакона есть группа приближенных. Один из них – Савл – создал отряды всадников, которые называются Иерусалимскими Конниками. Они разъезжают повсюду, как судьи и блюстители закона. Они искусны в обращении с оружием и отбираются из лучших – или, пожалуй, худших – Крестоносцев. Смертельно опасные люди, мистер Шэнноу. Быть может, их пошлют за вами. – Джейк засмеялся и покачал головой.

– Вы, видимо, находите сложившееся положение забавным, – сказал Шэнноу, – потому что не верите мне?

– Напротив, оно забавно именно потому, что я безоговорочно вам верю.

Нестор Гаррити тщательно прицелился. Пистолет подпрыгнул у него в руке, и камень, который он положил на валун, чуть качнулся, когда пуля просвистела над ним. Звук выстрела раскатился в тихом горном воздухе, и ястреб, вспугнутый внезапным грохотом, улетел с дерева по левую руку Нестора. Нестор смущенно поглядел по сторонам, но вблизи никого не было, и он снова прицелился. На этот раз он выбил осколки из валуна ниже и правее камня-мишени. Он вполголоса выругался и гневно выстрелил еще четыре раза.

Камень лежал как лежал. Нестор сел, открыл барабан и вложил в каморы новые шесть патронов. Пистолет обошелся ему в восемнадцать обменников – почти месячный его заработок, и мистер Бартоломью заверил его, что это прекрасное огнестрельное оружие, изделие мастерской исчадий под Вавилоном.

«Такой хороший, какие изготовляли исчадия?» – спросил его Нестор. Старик пожал плечами. «Надо думать», – сказал он.

Нестора томило желание вернуться в лавку и потребовать свои деньги обратно.

Сунув пистолет в кобуру, он развернул пакет с бутербродами, которые купил у мистера Брума, и достал Библию. Но тут услышал приближающийся лошадиный топот, обернулся и увидел всадника, спускающегося с холма. Высокий, красивый, черные волосы подернуты серебром, черный сюртук и алый парчовый жилет. С бедра у него свисал никелированный пистолет в кожаной отполированной кобуре.

Всадник остановился, чуть не доехав до юноши, и спешился.

– Ты будешь Нестор Гаррити? – спросил он.

– Да, сэр.

– Клем Стейнер. Миссис Мак-Адам сказала, чтобы я поговорил с тобой.

– О чем, сэр?

– О Пастыре. Она попросила меня найти его.

– Боюсь, его нет в живых, мистер Стейнер. Я долго искал. Видел кровь и волчьи следы. Стейнер ухмыльнулся.

– Ты его знаешь хуже, чем знаю я, Нестор. Такие, как он, так легко не умирают. – Нестор увидел, что Стейнер перевел взгляд на исцарапанный пулями валун. – Практиковался?

– Да, сэр, но боюсь, пистолет мне не по зубам. Самое безопасное место в горах вон тот камушек.

Одно плавное движение – и пистолет словно прыгнул Стейнеру в руку. При первом выстреле камень взлетел на несколько футов вверх, а второй разнес его вдребезги. Стейнер мгновенно отправил пистолет обратно в кобуру.

– Извини меня, Нестор. Никогда не мог удержаться, чтобы не похвастать. Вредный недостаток. Ну а теперь – о Пастыре. Еще следы там были?

Нестор, ошеломленный его сноровкой, еле собрался с мыслями.

– Нет, сэр. Во всяком случае, не человеческие.

– Вообще никаких?

– Нет… Ну да. К востоку были следы колес. Больших. По-моему, как у странников. Следы были свежие, четкие.

– И в какую сторону они вели?

– На восток.

– Там есть городки?

– Новое селение, названное Чистота. Управляет им Пэдлок Уилер. Прежде он был одним из генералов Диакона. Я там не был… не бывал.

Стейнер подошел к валуну, нашел еще один небольшой камень и положил на валун. Неторопливо вернувшись к Нестору, он сказал:

– Ну-ка поглядим, как ты стреляешь.

Нестор глубоко вздохнул и пожалел, что у него не хватает духу отказаться. Вытащив пистолет, он взвел курок и прицелился вдоль ствола.

– Погоди! – сказал Стейнер. – Ты наклоняешь голову и целишься левым глазом.

– Правый послабее, – признался Нестор.

– Убери-ка пистолет. – Нестор вернул затвор в исходное положение и сунул пистолет в кобуру. – Ладно! А теперь укажи пальцем на мое седло.

– Чего-о?

– Укажи пальцем на мое седло и все. Ну! – Нестор покраснел, но поднял правую руку и указал пальцем на седло. – А теперь укажи на дерево справа. Очень хорошо.

– Так указывать я умею, мистер Стейнер. Меня стрельба подводит.

– Нет, Нестор. – Стейнер засмеялся. – Тебя подводит то, что ты не указываешь. А теперь достань пистолет, взведи затвор и укажи им на камень. Не целься. Просто укажи и стреляй.