Хуайнаньцзы - Коллектив авторов. Страница 2

Поэтому дела Поднебесной не нуждаются в управлении – они идут, следуя своей естественности. Превращения тьмы вещей непостижимы – они свершаются, следуя собственной необходимости. Когда вещи отражаются в зеркале (воде), [54] то, несмотря ни на какие ухищрения, квадратное, круглое, прямое, кривое не могут избегнуть точного отображения. Так и эхо не произвольно откликается, и тень – не постоянна. Крик отзывается подобием, но само по себе [эхо] безмолвно. [55]

Человек при рождении покоен – это его природное свойство. Начинает чувствовать и действовать – и тем наносит вред своей природе. Вещь приближается, и разум откликается – это пришло в движение знание. Знание и вещь приходят в соприкосновение – и рождаются любовь и ненависть (страсти). Когда любовь и ненависть обретают форму, то знание устремляется вовне и уже не может вернуться назад, а природный закон [внутреннего соответствия] оказывается нарушенным. [56]

Поэтому тот, кто постиг дао, не меняет природного на человеческое. [57] Вовне с вещами изменяется, внутри сохраняет [ясность] ощущений. [58] Стремится к небытию, а удовлетворяет все потребности. [59] Время мчится, но и оно нуждается в остановках. Малое и большое, длинное и короткое – все обретает свою завершенность. [60] Движение тьмы вещей стремительно и хаотично, однако не теряет своей меры. [61] Благодаря всему этому он (тот, кто постиг дао) становится наверху, и народ не испытывает тяжести, выдвигается вперед – и масса не знает от этого вреда. Поднебесная идет к нему, зло и неправда страшатся его. Так как он не соперничает с тьмой вещей, то ничто не смеет соперничать с ним. Тот, кто удит рыбу удочкой, просиди хоть целый день – не наполнит сетей. Есть у него и острый крючок, и тонкая леска, и ароматная нажива, и даже пусть владеет искусством Чжань Хэ и Цзянь Юаня, [62] – но где ему соперничать с тем, кто ловит неводом! Стрелок, что натягивает Вороний лук, накладывает стрелу из циского бамбука с опереньем из Вэй [63] и даже пусть владеет искусством Охотника (И) и Фэн Мэна [64] стрелять в летящую птицу, – разве может он соперничать с тем, кто ловит силками! В чем же дело? Потому что то, на что опираются, малое. Растяни Поднебесную в сеть для ловли птиц, а реки и моря сделай переметом – разве тогда уйдет хоть одна рыба, улетит хоть одна птица? Простая стрела уступает стреле с сеткой, а стрела с сеткой уступает бесформенному образу. [65] Поэтому отвергать великое дао и полагаться на малое искусство – это все равно что заставлять краба ловить мышей или жабу – блох. Так не остановить зла, не пресечь неправды – смута только возрастет.

Когда-то Гунь [66] в Ся построил стену в три жэня. В результате чжухоу [67] от него отвернулись, за морем возникли недобрые помыслы, Юй, [68] зная о недовольстве Поднебесной, разрушил стену, сравнял рвы, рассеял драгоценности, сжег оружие и щиты, одарил милостью. [69] Заморские гости склонили головы, варвары четырех сторон принесли дары, Юй собрал чжухоу на горе Тушань, и тысячи царств пришли с яшмой и дарами. Итак, когда коварные помыслы [70] гнездятся внутри, то и чистейшая белизна оказывается нечистой, [71] и разум и благо утрачивают цельность. Не знаешь того, что при тебе, как же можешь объять далекое?

Если одни упрочняют щиты, а другие в ответ точат клинки, одни возводят стены, а другие строят тараны – это все равно что кипяток заливать кипятком же, от этого кипение только усилится. Нельзя плетью научить злую собаку или строптивого коня – будь ты хоть И Инем или Цзао Фу. [72] А вот когда злобные помыслы побеждены внутри, то и голодного тигра можно потрогать за хвост, не то что справиться с собакой или конем! Так, воплотивший дао отдыхает и неистощим, а полагающийся на искусство [73] изнуряет себя, но безуспешно. Поэтому суровые законы, жестокие наказания – не занятие для правителя: кто щедро пользуется плетью, не обладает искусством дальней езды.

Глаз Ли Чжу [74] видел кончик иглы на расстоянии ста шагов, но не мог разглядеть рыбы в глубине пучины; ухо Наставника Куана [75] улавливало гармонию восьми ветров, но не слышало за пределами десятка ли. Это значит, что, положившись на способности одного человека, не управишься и с тремя му земли. Кто знает закон [внутреннего соответствия], определяемый дао, [76] следует естественному ходу неба и земли (Вселенной), для того и равновесие [77] шести пределов оказывается недостаточно выдержанным.

Юй, прокладывая русла, следовал за [природой] воды, считая ее своим учителем; Священный земледелец, [78] посеяв семена, следовал [естественному развитию] ростков, считая их своим наставником. Водоросли корнями уходят в воду, дерево – в землю. Птицы летают, хлопая крыльями по пустоте; звери бегают, попирая твердую основу; драконы обитают в воде, тигры и барсы – в горах. В этом природа неба и земли (Вселенной). Два куска дерева от трения загораются, металл от соприкосновения с огнем плавится; круглое постоянно во вращении, полое – наиболее сильно в плавании. В этом проявление их естества.

Приходят весенние ветры и падает благодатный дождь. Оживает и начинает расти тьма вещей. Пернатые высиживают птенцов, покрытые шерстью вынашивают плод. Цветение трав и деревьев, птичьи яйца, звериные детеныши – нигде не видно того, кто делает это, а все успешно завершается. Осенние ветры опускают на землю иней, пригибают живое, губят слабое. Орлы и коршуны дерутся за добычу; насекомые прячутся, травы и деревья уходят в корень; рыбы и черепахи скрываются в пучинах. Нигде не видно того, кто делает это, а все исчезает бесследно.

Деревья растут в лесах, вода течет в руслах. Птицы и звери живут в гнездах и в логовах, люди – в жилищах. На суше более пригодны буйволы и кони, для лодки более подходит большая вода. Сюнну [79] одеваются в меховые одежды, в У и Юэ [80] носят полотно. Каждый изобретает то, в чем нуждается, чтобы спастись от палящего солнца и сырости; каждый находит место, чтобы защитить себя от холода и жары. Все находит себе удобное, [81] [всякая вещь] устраивает свое место. Ясно, что тьма вещей твердо держится естественности. [82] Что же тут делать мудрецам!

К югу от горы Девяти пиков дел, связанных с сушей, мало, а с водой – много. Поэтому стригут волосы, татуируют тело, чтобы походить на драконов; носят не штаны, а набедренные повязки, чтобы удобнее было переходить вброд и плавать; коротко засучивают рукава, чтобы удобнее управляться с шестом (на лодке). Все это есть следование. [83] К северу от Яньмэнь народ ди не питается зерном, не имеет уважения к старости, а ценит крепость. Все там необычайно выносливы. Все это есть приспособление. [84]