БИТВА ЗА ХАОС - Де Будион Майкл. Страница 108

Белые в Америке эпохи «уравнения в правах», однако, мыслят по-протестантски, они не плодят «лишних сущностей» как советовал их духовный предок Вильгельм Оккам и понимают, что никакое реальное фактическое выравнивание немыслимо, хотя юридически уравнять негров вполне можно. Как говорится: «Бога не обманешь». Точно как в шутке, где на сарае лежит не то что на нем написано, а обычные дрова. Вы думаете что это чисто американский «глюк»? Нет. Точно так же рассуждали южноафриканские протестанты, голосуя в конце 80-ых годов ХХ за отмену апартеида. Потом к власти пришли негры и белым пришлось покидать юг Африки, а поскольку т. н. «цивилизованные страны» в статусе беженцев им отказали, мотивируя отказ обоснованностью преследований со стороны негров, белые оказались в «не очень цивилизованных странах», таких как Украина, где, собственно, и рассказали все свои приключения.

Негр мыслит по-своему. То, что написано, то и должно быть на самом деле! Ведь это написали сами белые, а они просто так ничего не делают, негр это знает. Или чувствует. Он хочет не каких-то подписанных бумажек, нет. Он хочет быть таким же как белый. Он хочет информационного наполнения, а не просто формальных гарантий, от которых реальной пользы — ноль. От этого желания идет всё «наполнение» черного расизма, в котором ненависть к белым имеет своей причиной понимание собственной невозможности стать такими же. Так единичные негры-фракталы образуют аттрактор черной расы. Аттрактор ненависти. К сожалению мы никогда не получим ответа на вопрос: перестал ли самый богатый в мире негр — Майкл Джексон — быть черным расистом когда хирурги сделали его белым или наоборот, начал ненавидеть их еще больше, развлекаясь педофилическим сексом с белыми мальчиками? Интересно было бы узнать! Многое бы прояснилось. Как оборотную сторону попыток «выровнять реальный статус рас», можно рассматривать программы внедрения внешних негритянских элементов в быт белых, об этом мы уже говорили. И если все началось с джаза, раскрученного в начале прошлого века как «главная музыка», то к концу того же века множество белых считали своими любимыми уже десятки негритянских стилей, а во внешний обиход определенной части молодежи (т. е. потенциального будущего) вошли негритянские стили в одежде, негритянская манера движений и даже некая «негритянская философия» (!). Мне как-то пытались объяснить ее сущность какие-то белые ребята в бусах и вязаных разноцветных шапочках, которые они почему-то носили в тридцатипятиградусную жару, но из всего сказанного я понял, что центральным пунктом там является употребление «травки». С середины 60-х годов, т. е. через 100 лет после отмены рабства, негр становится юридически эквивалентен белому. Белые считают что инцидент исчерпан, Кеннеди, а потом и Линдон Джонсон чуть ли не рыдают от радости за своих «черных братьев», но вот черные братья успокаиваться никак не намерены. Расы нельзя уравнять перед друг другом, можно лишь опустить статус более высокой расы до уровня низшей. Точно как в термодинамике — холодное тело нагревается от более теплого и повышает, таким образом, свою энтропию, которая в пределе должна стабилизироваться когда сравняются температуры тел. Само собой, негры, даже в лице своих лидеров, не напрягали мозги для обкатки подобных схем, негры вообще не склонны к абстрагированию, реальность они воспринимают как сугубо конкретные вещи. Белые уравняли юридические права, но черные хотели уравнять фактические! Они хотели учиться в белых университетах, даже если не соответствовали надлежащему интеллектуальному стандарту, поэтому для них создали квоты, а кое-где и упростили программы. Они хотели занимать престижные вакансии и зарабатывать как белые, не будучи способными так же качественно выполнять профессиональные обязанности, поэтому для них опять ввели квоты. И это было только начало. Негров мы здесь выделили не только как расу, но и как простое меньшинство. Потом квоты и льготы будут вводить для очень многих, искусственно поднимая статус меньшинств. При прочих равных условиях возьмут его, а не белого. Удивляться ничему не стоит — была допущена ошибка, проявлена слабость концептуального видения и, как результат, белые, в общем-то имея преимущество во всем, начали отступать.

Психологическое преимущество моментально перешло к черным, а сейчас такое преимущество — одно из самых важных. Негр чувствует что белый его боится или опасается, он понимает что государство если и не за него, то уже и не против, при этом хорошо помня что не так давно десять поколений его предков боялись белого. Это же чувствуют цветные в Европе и России. Негр пользуется этим. Само собой, он никогда не забудет каким способом его предки оказались на американском континенте и кто именно их туда привез. Белые сделали первый ход, а потом отступили. Белый, оперируя материалистической базой, где-то в глубине всегда идеалист, ведь он пока еще не всё знает, а потому ему трудно что-то довести до конца. Белый не видит конца, белый способен только раздвигать границы. Нет, Линкольн и его окружение не подписывали декларацию об отмене рабства безоглядно. Там тоже стал вопрос: а что делать с неграми? Предлагались разные варианты, но самый радикальный и дорогой — оправить их обратно в Африку. Как ни странно, движение «Назад в Африку» возникло и среди негров. Правда, и то и другое быстро заглохло. Но межрасовое равновесие в принципе неустойчиво, для устойчивости оно должно подпитываться внешней энергией, либо сами межрасовые отличия должны исчезать. Здесь в качестве термодинамического примера можно привести холодильник. Он внутри холодный, но сзади — горячий. И чем более он холодный внутри, тем более горячим будет сзади. Я встречал по жизни высокообразованных и духовно-одаренных людей, представителей нашей славной интеллигенции, которые, не имея денег не то что на кондиционер, но даже на вентилятор, открывали летом дверцу холодильника с целью «добиться прохлады на кухне». Но на кухне прохладнее не становилось, хотя они почему-то были уверены в обратном. Так вот, подобное стабильное состояние его работы может выдерживаться пока холодильник потребляет внешнюю энергию — электрический ток. Выключите рубильник и очень быстро температура внутри и снаружи станет одинакова. Так и с расами. Расизм исчезнет когда исчезнут межрасовые контакты, когда расы станут либо изолированными системами, либо останется одна раса, либо само понятие исчезнет вследствие полного расового смешения. А пока расы есть и вроде бы живут «мирно» нужна энергетическая подпитка. И пока энергии (ею в буржуазных странах являются обеспеченные товарной массой деньги) хватает, можно быть относительно спокойным: негров будут кормить и хоть каким-то способом пытаться через подкормку регулировать их растущие аппетиты. Вполне возможно что их будут полностью обеспечивать даже тогда, когда они, за редкими исключениями, избавят себя от всяких профессиональных обязанностей, потребовав от белых «компенсацию за 250 лет рабства». Впрочем, негры потенциально не самое узкое место внутриамериканской национальной политики, все-таки они часть американского общества и Америка им тоже обязана немалым, пусть это и чисто внешние эффекты. И если нас привлекает в Америке масштабность ее инженерных проектов и выверенная политика завоевания мира, свободная даже от т. н. «элементарной морали», то кому-то нравятся ее черные музыканты или черные спортсмены, причем таких индивидов гораздо больше, следовательно, больше и их статистический вес. Бои черных боксеров смотрят миллиарды, но многие ли могут реально оценить эстетику архитектуры процессоров «Пентиум»? А сколько народа обожали Луи Армстронга, Эллочку Фицджеральд или Рэя Чарльза! И это тоже шло на пользу Америке. Таким образом, для внешнего наблюдателя, американские негры вносят свой вклад в популяризацию Америки никак не меньший, а часто даже больший чем белые. И если сегодняшнее первое лицо белой Америки — придурковатый Джордж Буш-младший, а до него таковым был Билл Клинтон (впервые после Кеннеди показавший Америке что у него есть помимо отсутствия мозгов еще и работающий пенис), пусть их власть была чисто декоративна, то черные в качестве первых «мэнов», могут выдвинуть с десяток персон выглядящих повыигрышнее и, наверное, поталантливее.