Гитлер и Христос - Де Будион Майкл. Страница 6

Социальное происхождение Гитлера и Христа также было идентичным. Мария и Клара не имели какой-либо специальности и посвятили себя ведению домашнего хозяйства. О матери Гитлера говорили что "не было ничего такого, что могло вызвать у нее улыбку". Но аналогичный образ имеет и Мария. Иосиф, номинальный «отец» Христа, по профессии был плотником (Мрк. 6, 3), Алоиз Шикльгрубер в юные годы учился на сапожника, и, позже, став таможенным служащим, он регулярно напивался и являл собой тип мелкого комнатного деспота. И подобно тому как Иисус в детстве помогал Иосифу плотничать, Адольф помогал своему отцу, часто таща его домой в мертвецки пьяном состоянии.

Мы не знаем когда Христос почувствовал свое призвание пророка. Понятно, что произошло это до принятия им крещения от Иоанна, но он однозначно избрал объектом своей деятельности Иудею, а ее главным пунктом-Иерусалим. Аналогично и Гитлер. Будучи по рождению австрийским немцем, он еще в 12 лет пришел к выводу "что упроченье немецкой народности предполагает уничтожение Австрии…. что габсбургская династия была несчастьем немецкого народа" (MK 1, 1). Здесь мы имеем типичный пример подлинного пророка всегда чувствующего где именно его деятельность может иметь наибольший успех. Исторических промеров здесь очень много, но эти два-наиболее выдающиеся. Ведь если бы Христос ограничил свою мессианскую деятельность Самарией, а Гитлер-Австрией, вряд ли мы сейчас вообще что-то знали бы об этих людях, ибо ни Самария, ни Австрия, не были государствами которые могли бы сыграть серьезную историческую роль. Точнее-Австрия таким государством уже не была, а Самария так и не стала. Гитлер поступив во время войны в Баварский полк, вообще отказался от австрийского гражданства и только необходимость участия в выборах в Рейхстаг заставила его принять в 1929 году германское гражданств. Лицом без гражданства был и Христос.

Все пророки, с самого раннем детства имеют очень острое ощущение реальной силы. Выражаясь простым языком-они ясно чувствуют на кого, или на что можно «поставить». Сами являясь пассионариями, причем высочайшего порядка, они инстинктивно чувствуют бессознательное пассионарное ядро и моментально к нему стремятся. Но их ранние годы безусловно не выдавали в них тех личностей о которых мы сейчас знаем и самый важный момент в их деятельности — найти ту точку опоры которая окончательно обозначила бы вектор их деятельности. Люди дающие такую установку «мессиям» и есть те самые "крестители".

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

КРЕЩЕНИЕ

Мы приближаемся с кульминационному моменту в жизни Христа и Гитлера, к моменту благодаря которому мы, собственно, о них знаем и благодаря которому они стали теми, кем они стали. У Христа-это крещение в Иордане от Иоанна Крестителя, у Гитлера — вступление в Германскую Рабочую Партию. Им обоим было тогда по тридцать лет.

Период в жизни Христа от двенадцати до тридцати лет-белое пятно. Мы так никогда не узнаем о духовной стороне его деятельности в эти годы, но можем реконструировать генезис его мыслей, проложивших путь от сына плотника к без пяти минут царю.

Из всех дошедших до нас биографий Иосифа и Марии, как канонических, так и апокрифических, совершено ясно, что хотя они были людьми благочестивыми, их способность передать Иисусу более-менее стройные знания об иудейской религии и вообще стройное мировоззрение выглядит весьма сомнительной, ибо в те времена иудаизм переживал эволюционный процесс и религиозная верхушка была разделена на секты фарисеев, садуккев, ессеев, а уже при жизни Христа появилась секта зелотов. Разумеется, все они настаивали на правильности своего варианта трактовки мойсеева закона и книг пророков. Самой мощной сектой были фарисеи (неправильная греческая транскрипция слова "перушим"-"отличающиеся"). Можно точно утверждать, что набор представлений который усвоил Христос был одинаково далек от идеологии всех четырех сект.

Вообще, краеугольный камень всего что изрек Христос-это провозглашение себя "сыном божьим". Такого до него не позволял себе никто: ни величайшие иудейские пророки, ни самые могущественные цари. Понятно, что подобная мысль не могла возникнуть у него абсолютно самостоятельно. Обязательно должны были существовать предпосылки и возникли они в самом раннем детстве.

Христос не знал кто был его истинный отец. Этот вопрос не мог оставлять его равнодушным, хотя бы из-за предубеждения, которое существовало в отношении незаконнорожденных детей в таких патриархальных обществах каковыми были тогдашние Самария и Иудея. Будучи маленьким ребенком он наверняка часто спрашивал Марию: "а чей я сын? " или "от кого я родился?", и получал ответ: "от бога сынок, от бога". Надо ведь было что-то ответить. Не следует также игнорировать возможный факт, что рождение Христа, я имею ввиду дату, место, время, — могло действительно соответствовать определенным указаниям пророков, как известных, так и неизвестных. Маленький Иисус уже в 7–8 лет мог значительно опережать своих одногодков в умственном развитии (как и Гитлер), что тоже наложило отпечаток на его сознание. Ведь божьими посланниками, а то и «сыновьями» считают себя многие, другое дело что немногие решаются себя таковыми объявить и, как правило, такие люди явно ненормальные. Относительно подобных мыслей у индивидов без явных клинических симптомов мы и вовсе останемся в полном неведении. Личность Христа была примечательна тем, что она аккумулировала в себе, в гипертрофированной понятно форме, несколько задатков необходимых для провозвестников новых доктрин (Христос) или вообще новых эр (Гитлер). Главное — Христос действительно был абсолютно уверен, что он — сын бога. Этому могли способствовать случайные обстоятельства, на которые обычный человек не обратил бы никакого внимания. В Евангелии от Луки (Лк. 4, 16–20) описывается интересный эпизод, когда Христос в храме своего родного города Назарет читал стих из Книги Исайи (каждый читал по стиху и постепенно очередь дошла до него), а стих был следующий: "Дух господень на мне, ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу. Проповедовать лето господне благоприятное" (Исайя 61, 1–2). Совершенно ясно, что здесь Исайя говорил про себя, но Иисус констатирует: "Исполнилось писание сие услышанное вами", естественно видя его исполнение в себе самом. Если мы полностью абстрагируемся от множества абсурдных констатаций, то взгляды Христа можно признать вполне состоятельными и довольно стройными, несмотря на то, что следование им вело к полнейшему разрушению личности. Всю свою деятельность, во всех ее мелочах, Христос подчинил одной задаче: убедить всех кого возможно и в первую очередь апостолов, что он действительно божий сын. Одновременно Христос терзался сомнениями: удается ли это ему? — поэтому назойливо спрашивал апостолов "за кого люди почитают меня, сына человеческого?". И слышал неутешительные ответы: "за Иоанна Крестителя", "за Иеремею", "за Илью", "за одного из пророков"(Мтф. 16, 13–16). Сам Петр не желая травмировать легко ранимую психику Иисуса, когда этот вопрос был задан лично ему отвечал: "ты Христос, сын бога живого". Христос взамен произнес панегирик в адрес Петра. Легко все-таки угодить пророкам!

Но простое самосозерцание себя "божьим сыном" не могло продолжаться бесконечно и оно тяготило Иисуса. Ему было крайне необходимо признание собственного статуса со стороны достаточно авторитетного (в его глазах) человека. И такой человек нашелся. Им был дальний знакомый Иисуса-Иоанн-образованный пророк-отшельник, не брезгующий как изобретением собственных обрядов, так и мелкими интригами в царском окружении. Собственно, сам Иоанн давно искал такого человека как Иисус. Для Иисуса данный поворот был крайне неожиданным-он сам пришел креститься у Иоанна, а тот, моментально оценив ситуацию, заявляет-"мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне? " (Мтф. 3, 14). Приблизительно так вербуют своих агентов опытные разведчики. Христос тогда едва достиг тридцати лет, хотя хотелось бы конечно подсчитать точное количество лет, месяцев и дней. Но к сожалению, из Евангелий мы никак не можем вычислить дату рождества и крещения Иисуса. И Гитлеру было тоже тридцать лет. Подобно тому как Христос странствовал по Иудее, пока не встретил Иоанна, Гитлер целыми днями бесцельно бродил по улицам постреволюционного Мюнхена посещая различные политические сборища. 12 сентября 1919 года Гитлер, бывший после войны офицером по политпросвещению, был направлен на собрание никому не известной Немецкой Рабочей Партии, которое проводилось в пивной «Штернэкке». "В комнате я нашел 20–25 человек принадлежавших к низшим слоям населения. Впечатление было неопределенное… Слово взял один «профессор»… он самым настоятельным образом советовал чтобы она (партия. M. B.) прибавила в свою программу один важный пункт, а именно "отделение Баварии от Пруссии"… Тут я не выдержал и тоже записался в число желающих говорить. Я резко отчитал ученого профессора и в результате мой ученый еще раньше, чем я успел закончить свою речь, удрал как собака политая водой. Пока я говорил, меня слушали с удивленными лицами. Когда я кончил и стал прощаться, один из слушателей сунул мне в руку какую-то книжечку, прося меня самым настоятельным образом чтоб я на досуге прочитал эту вещь. На завтра я проснулся около пяти утра. Вспомнил я о брошюрке… и решил тут же прочесть ее. Автором ее был тот рабочий который дал ее мне… ее название "Mein politische Erwache" ("Мое политическое пробуждение")… Книжка описывала нечто совершенно аналогичное тому что мне пришлось саму пережить 12 лет назад. Непроизвольно передо мной прошло… мое собственное прошлое. Затем я стал уже забывать о брошюре, как вдруг через несколько дней получил открытку в которой мне сообщалось что я принят в члены "немецкой рабочей партии". Конечно, я был удивлен таким способом вербовки…. Я не принадлежу к той породе людей которые сегодня начинают одно дело, а завтра другое, с тем чтоб послезавтра искать третье. Я знал что если вступлю в нее, то должен буду отдаться делу без остатка. Я знал, что принимаю решение навсегда, что сделав этот шаг отступать уже не буду… Теперь сама судьба подавала мне знак… Это было самое важное решение в моей жизни. Ни о каком отступлении назад, конечно не могло быть и речи. Я сделал заявление, что готов вступить в члены "немецкой рабочей партии", и получил членский билет номер семь" (MK 1, 9).