Мелхиседек. Книга 2. Человек - Нюхтилин Виктор Артурович. Страница 21

В третьих, - что общего во всех этих трех письменностях, несмотря на их абсолютно разное техническое воплощение? Они не языковые! С их помощью нельзя ни передать особенностей языка, ни сохранить сам язык во времени! Они оторваны от языка и находятся в надъязычной области сознания и их задачи не связаны, таким образом с задачами устной речи, от которых мы отказались. Они не являются приблизительной копией устной речи, каковой является вся наша письменность. А это еще один аргумент в их пользу, поскольку, как не связанные с языком, они могут нести какую-то особую задачу, которую не может нести язык. Мы даже теперь уже можем сформулировать эту задачу первой письменности - создать способ передачи и хранения информации, не связанный с особенностями языков. То есть - универсальный, общечеловеческий способ! Неплохо для "наивных" и "примитивных" способов письма, не так ли?

И, наконец, в четвертых. О том, что человечество отбросило со временем эти языки, как несовершенные и неуклюжие. Ой, ли? Оглянитесь вокруг - кругом вампумы, кипу и пиктография! Человечество отказалось от внешнего оформления способа первой письменности, но самые главные письменности человека, которые создают сейчас на Земле цивилизацию, сегодня созданы по тому же древнему принципу! Поясним: чем математические формулы отличаются от первой письменности пиктографии? Они также передают сообщения и хранят информацию общечеловеческим неязыковым способом! Как в свое время набор узелков вызывал определенную ассоциацию, так и набор математических знаков в настоящее время вызывает такую же ассоциацию. Причем совершенно одинаково поймет эту формулу и англичанин, и тунгус, и конголезец, и китаец и маори, и мореплаватель и плотник. А физика, химия, астрономия, геометрия и прочие науки - разве они не создали свои неязыковые языки, понятные каждому народу одинаково и позволяющие хранить и передавать информацию наивным способом взаиморасположения значков и знаков? А электротехника, а черчение, а машиностроение? А дорожные знаки, понятные всем во всем мире одинаково? Что это, если не корявая пиктография? А спектрограммы, сейсмограммы, кардиограммы? Чем всплески их прямых не узелки на нитях? А железнодорожная семафорная сигнализация? А дорожный светофор? Чем он не набор зеленых, красных и желтых раковин, расположенных в определенном порядке друг над другом, и передающих своими сочетаниями более двадцати сообщений? А флаги морской сигнализации? Ничего нового мы не придумали! Даже наши восклицательные знаки и вопросительные знаки наряду с многоточиями в конце предложения - это пиктография от бессилия передать способами нашей письменности нечто неязыковое и эмоциональное! Но гордимся-то как перед "дикарями"!

А теперь сравним мощь первых древних письменностей с силой нынешних их подражаний. С помощью любого из трех видов древней письменности можно было передавать универсальную информацию. Они могли бы передавать и хранить в себе сообщения любого характера. Им было все равно. Они были всесильны для того времени. А какая из аналогичных письменностей нынешнего времени всесильна сейчас? Ни одной. Каждый язык знаков - для своей отрасли науки и знания. Так что, стыдно должно быть вдвойне от того, что не только не сохранили принципы тех письменностей (опять Его идея оказалась нам не под силу), но и от того, что создав нынешние жалкие отраслевые подобия универсальным древним пиктографиям, кипу и вампумам, мы заносчиво дерем нос вверх и не видим того, что в этих языках была Его сила.

Итак, вот что мы можем вынести из логики наших рассуждений. Ему нужна была речь и Он дал нам ее, чтобы мы могли обмениваться информацией, не связанной с задачами питания и выживания, а связанной с теми понятиями и фактами, которые нуждаются зачем-то в сохранении. Для этого Он дал нам неязыковой способ передачи и сохранения такой информации с помощью пиктографических в своей основе, или подобных вампумам и кипу, общечеловеческих языков. Не надо долго усердствовать здесь в рассуждениях, чтобы понять, что целью всего этого было дать возможность человеку совместными усилиями развивать науку.

Добавить к этому можно еще и то, что помимо обслуживания именно науки, речь нигде не выполняет своей функции непосредственно как средства общения. Только в науке слова выражают то, что они выражают, однозначно. Представьте себе, что вы подслушали случайно разговор двух незнакомых людей в троллейбусе - там речь идет о Светке, Артеме, соседе с четвертого этажа, и прочем. Вы поймете каждое слово, но не поймете - о чем, собственно, речь? Всякий раз, и не только в троллейбусе, но и повсеместно, от литературы и до обращения политических деятелей, помимо самой речи нужно еще что-то третье, некая преамбула предварительной информации, которая будет раскрывать одни и те же слова для слушателя индивидуально для данных обстоятельств по-разному. И только в науке каждое слово - это термин, и всегда без всяких предисловий ясно, о чем идет речь даже в любом наугад выбранном абзаце.

Итак, речь через специфическую письменность, способную одинаково для понимания всех людей хранить и передавать информацию, и через специфическую функцию общепонятийных научных терминов влияет на наше бытие, создавая на Земле науку и цивилизацию. Если бы не было речи, то было бы все, кроме науки. Ничего не изменилось бы ни в нашем мышлении, ни в нашем бытие, если бы наука не вторгалась в наш мир и не переделывала его, переделывая одновременно и самого человека. Следовательно, хоть мы и выгодно отличаемся речью от животных, но это не позволило бы нам далеко от них уйти, не будь науки. Самый естественный в этом случае вопрос - не наука ли является нашей задачей и не для нее ли мы созданы?

Наука

В самом деле, ребенок ломает игрушку с целью заглянуть в ее устройство, еще не умея толком говорить и соображать, а самая умная собака или обезьяна никогда не заинтересуются ничем, чего нельзя было бы съесть. Стремление к познанию - одна из самых настойчивых побудительных программ, заложенных в человека. Считается иногда одной из самых мощных программ половое влечение, но даже и здесь познавательное любопытство всегда предшествует истинной потребности, а уж сопровождает ее всегда.

Животных окружающий мир интересует не далее границ их насущного соприкосновения с ним. Человек разительно отличается от животного стремлением к познанию того, что не является его насущной необходимостью. Где, как не здесь, в самом деле, искать наше предназначение? Здесь и будем искать?

Не будем. По-видимому, это, все же, не тот район поиска. В подтверждение сказанному приведем аргументы.

Для начала разберем простой вопрос: что мы подвергаем научному изучению? Ответ ясен - реальный мир, находящийся вокруг нас. Наука - это занятие творческое, гораздо более творческое, чем искусство, ибо искусство компонует в разнообразные забавные или нравоучительные варианты уже известное нам и видимое нами, а наука всегда имеет дело с доселе неизвестным. Наука "открывает", а не варьирует. Это более высокий порог творчества. Несравненно более высокий. Но создает ли это, самое высокое по своему характеру творчество, что-либо новое? В чем вообще состоит специфика "открытия"? В том, что человек наконец-то разобрался в том, что и раньше всегда находилось перед его носом, и документально зафиксировал его? Именно так, ведь, и происходит любое "открытие"? После этого вдохновленный человек снова начинает разбираться с тем очередным, что также лежит перед его носом, но до чего раньше как-то руки не доходили. Идет к новому "открытию". Не слишком ли громко эти занятия называть "открытиями"? Так была "открыта", например, Америка. А что, до этого Америки не было? Или, не было до их "открытия", ионов, Нептуна, Магеллановых Облаков, ДНК, лейкоцитов, предстательной железы, магнитного поля, моментов сил, скорости свободного падения тел и т.д.? Что здесь, скажите на милость, открыто? И что создано нового из того, чего уже не создал бы Он? Все, что мы "открываем", Им давно уже создано и вряд ли Он страдает склерозом, чтобы ученые своим подвижническим трудом наконец-то напомнили Ему или разъяснили: что же Он все-таки сотворил? Наверное, не для этого Он нас создавал и, наверное, не в этом наша задача перед Ним.