Мелхиседек. Книга 2. Человек - Нюхтилин Виктор Артурович. Страница 37

Голландец Лоренц, создав ту самую непонятную Эйнштейну квантовую теорию, стал заниматься квантовой механикой. От теории пошел к практике. Чем больше он это делал, тем меньше ему становилась понятной его же собственная квантовая теория, и в 1924 году в его дневнике появилась страшная запись: "Жалею только, что я не умер пять лет тому назад, когда все еще представлялось ясным". Интересное дело - человек создал теорию, которую чем дальше изучает, тем меньше же сам в ней и понимает. Так создал он ее или получил для передачи в пользование другим?

Герц обнаружил электромагнитные волны и не ограничился тем, что описал их природу и законы. Чтобы использовать до конца свой мыслительный потенциал он параллельно с этим обнародовал расчеты, в которых доказывал, что сигнал беспроволочно (без столбов и проводов) передаваться с помощью открытых им волн никогда не сможет. В заключении этих расчетов он писал, что, к сожалению, никакого практического применения его открытие не будет иметь. Можно поверить тому, что сам человек "открыл" то, о чем не может даже достаточно профессионально судить? Ведь это взгляд не открывателя, это - явный взгляд со стороны!

Швейцарец Баур пятьдесят лет занимался проблемами топливных элементов. Бескорыстно. Он создал их схему и обосновал их теорию, в конце которой подобно Герцу заключил, что все, сделанное им - практически бесплодно. Через несколько десятилетий появились аккумуляторы. Баур просто выполнил свою часть общего домашнего задания.

Больцман, преподавая электродинамику студентам, предварял свои лекции обязательным эпиграфом из Гёте: "Я должен пот тяжелый лить, чтоб научить тому, чего не понимаю сам".

Резерфорд не только создал теорию радиоактивности, но и сам первым в эксперименте расщепил атом. После этого он уже в знакомой нам манере заявил, что несет вздор каждый, кто будет утверждать, что таким образом можно извлечь из атома энергию. Знал ли вообще Резерфорд до конца суть того, чем он занимался? Строгий Резерфорд умер и через два года после его смерти в 1939 году его ученик Отто Ган обнаружил деление атомных ядер урана под действием нейтронов. Все бы ничего в этой истории, да вот только за 5 лет до этого к Гану пришла некая Нордак и предложила попытаться разбить ядро атома на части с помощью нейтронов. Ученик ответил в стиле учителя, строго и непререкаемо, что-то вроде: "Барышня, если Вам дорога Ваша репутация хорошего ученого так же, Как и Ваша женская репутация, никогда больше не заикайтесь об этом". За 5 лет до того, как сделал это сам! Сам, похоже, не понимал, что делает, когда приступал к делению ядра урана.

Макс Планк выдвинул идею квантовой энергии, а когда пришел в себя, то стал сам же нещадно бороться с этой гипотезой, как с ошибочной. Шредингер дал основное уравнение квантовой механики, но гордиться этим не стал. Вместо этого он со стыдом заявил, что если бы раньше знал, что у него получится, то не стал бы тратить на это время. Простите меня, люди, не ведал, что творил!

Эдисон открыл термоионную эмиссию. Так называемый "эффект Эдисона". Ну и, конечно же, сам Эдисон тут же назвал эту несчастную эмиссию "лабораторным уродцем", который "никому никогда не пригодится". А как иначе? Мы ведь всегда знаем, что мы открываем или изобретаем. Впрочем, и Эдисон был поражен, когда через 25 лет, еще при его жизни, появились радиолампы, и он понял с трепетом, что, сам того не зная, дал толчок электронной промышленности.

Все эти примеры наглядно показывают, что Он подбрасывает научные идеи в костер нашей жизни, как некий хворост, порциями. Иногда и дровишек подкинет. На кого попадет - на того попадет. Пока человек поймет, что к чему, - глядишь и открытие совершилось! Можно теперь и самому разобраться с тем, что на голову упало.

Правда, еще бытует мнение, что наука, якобы, развивается по заказу государства или крупных компаний. Иллюзию такой картины создают те огромные финансовые вливания, которые делаются на разработку конкретных научных и производственных тем. Однако все яснее становится, что эти деньги не возвращаются. Возвращаются только деньги, вложенные в фундаментальные науки. Так называются науки, которые являются чисто теоретическими и не связанны с производством или задачами социального характера. Сфера чистого любопытства. За государственный счет. Но именно это любопытство случайного характера не определенного заказом, дает все то, что потом успешно используется в производстве или в быту. По заказу ничего нового придумать не удается.

Это не голые слова. Это подтверждено научной статистикой. Науковеды Иллинойского Университета (США) провели обследование научных открытий, имевших большой экономический эффект. Их интересовали побудительные причины таких открытий. Вот что они выяснили: 63,5% этих открытий были сделаны просто из ученого любопытства, когда мотив поиска был совершенно запредельным любым насущным потребностям. 28,8% открытий совершено по принципу "ориентировочного поиска", который основан на интуиции, которая смутно подсказывает, что "следует что-нибудь поискать здесь, ибо здесь есть кой-какие подсказки чему-то"(!). И только 7,7% открытий стали результатом плана специальных разработок, то есть под влиянием прямых требований заказчика. 0,3% открытий не имело вообще никакого источника в науке, поскольку их совершили совершеннейшие профаны. Итак, 92% всех открытий было совершено в состоянии, когда на практическое применение своего открытия было глубоко наплевать, как и на то, что делается за стенами лаборатории вообще в связи или не в связи с тем, чем занимаешься. Свободная мотивация такого научного поиска для нас - вообще не мотивация, а работа на прием сообщений от Него.

Кроме того, вся обобщенная история науки не дает нам никакого повода говорить о том, что помимо вот этих моментов привнесения знаний сверху, есть еще какая-либо логика их появления. Особенно прозрачно это смотрится в тех случаях, когда старые знания просто-напросто забываются! Ну что тут страшного? Если я сегодня забуду, как находится процент от числа, то я завтра припомню, что такое процент, и сам воспроизведу заново забытую формулу. Потому что она производна от понятия процента, как одной сотой доли любого числа. А если я забуду сегодня, что вообще существует процент, то я завтра утеряю не только то, как найти процент от числа, но и вообще все, что может быть в математике связано с процентами. Мне придется придумать процент заново! Смогу ли я это сделать? Если кто-то когда-либо смог это сделать, то это можно сделать кому-либо другому и сейчас. А если это было получено от Него, то надо ждать, пока оно снова не будет получено, а не корячиться в бесполезных потугах что-либо подобное изобрести самому. Но(!!), кроме того, надо вообще знать, что мне зачем-то нужен какой-то процент! Но это, в свою очередь, вообще невозможно, поскольку, если я знаю, что мне что-то нужно, то я это уже для себя открыл и дальше проблем быть не должно! Следовательно, человек вообще не может знать, что он открывает, когда он что-то открывает, поскольку, если он знает, что он ищет, то он уже это нашел. Ну и как назвать тогда вообще процесс научного поиска, если главное в нем - искать то, не знаю что?

Но вернемся к утерянным знаниям. Естественно, что если ты не имеешь понятия о каких-то знаниях, то ты без них легко обходишься, поскольку тебе невозможно сравнить комфортность этих двух разных состояний - с ними или без них. Поэтому ты не имеешь потребности в этих знаниях и не можешь их, соответственно, искать, поскольку вообще не знаешь, что они есть на свете и что их, следовательно, можно найти. А если человек знает по неким артефактам (старинным вещам) и преданиям, что некоторые знания были, то почему бы ему их не восстановить заново, если менее образованный его предок их мог создавать? Да все потому же. Потому что предок также получал знания сверху, а не сам ерепенился перед неизведанным. А ведь ни один из старинных секретов до сих пор не разгадан! Разве это не подтверждение нашей мысли, что все, что мы имеем - не плод нашей мысли?!