Мелхиседек. Книга 2. Человек - Нюхтилин Виктор Артурович. Страница 58

Вообще, перескакивая от изобразительного искусства к литературе, следует сказать, что и все остальные виды искусства, как некоторые уже могли заметить, замыкаются своим содержанием на литературу, то есть на определенный сюжет. Если какой-либо вид искусства хочет иметь содержание, то он обращается к литературе, поскольку сюжет - это и есть содержание. Опера, балет, песня, сюжетная живопись, театр, кинематограф - все это формы и способы переработки сюжета в различные условные приемы его передачи. Сначала есть литературный сюжет, а затем он превращается в сценарий, либретто, композицию картины, текст песни, музыкальный лад и т.д. Нас весьма насущно интересует содержание искусства, следовательно, нас интересует именно сюжет, а сюжет - это прерогатива литературы. Поэтому мы закономерно подошли к тому виду искусства, который может стать результатом нашего поиска - литература.

Конечно, если смотреть на все искусство более широко, то есть как на способ познания гармонии мира, то сюжет можно отнести и ко вторичным, или даже к несущественным элементам искусства. Но нас искусство интересует не как форма сопричастности человека красоте мира, а как исторический субъект, поэтому мы так и зацикливаемся на содержании.

С другой стороны гармонию лучше познавать вообще в бессюжетно чистом виде - на пейзажах, натюрмортах, мелодиях, в крайнем случае, на портретах и т.д. Гармония может в чистом виде проявляться только там, где нет сюжета. Иначе от содержания вообще никуда не уйти. В одной книге посчастливилось прочитать вывод искусствоведа о том, что гармония и красота сами по себе создают высокое искусство, используя содержание лишь как вспомогательное средство. Ученый приводит пример росписи, где Орфей поет свою песню, а ему почтительно внимает высокое общество. Что в этом сюжете такого, что заставляет его переживать века (спрашивает автор)? Ничего! Один поет, а другие слушают. Но сама композиция фигур, наклоны головы, положения рук, утонченные по соотношению пропорций позы слушателей, и само выбранное по теории "золотого сечения" местоположение певца в центре фигур создают ту красоту гармонии, которая из банального сюжета позволила древнегреческому художнику создать непреходящий шедевр. Вот так это трактуется. Ну, что ж, мы согласны. Мы готовы проголосовать за это двумя руками. Всем сердцем и всей душой. Сюжет банальный. А гармония спасает. А если бы сюжет был не банальный? Если бы, например, Орфей не пел в центре восхищенных фигур, а онанировал? Тогда гармония спасла бы?

Поэтому мы, обращаясь к содержанию, сознательно уходим из-под настоятельной увязки нашего содержания с гармонией или красотой в искусстве, поскольку это предмет не нашего ума и не нашего разговора. В силу сказанного факт того, что мы отбросили все виды искусства и оставили лишь литературу, говорит не о том, что мы отвергаем эти виды вместе с их несомненной красотой и способностью к высокой гармонии, а говорит только о том, что именно литература насыщает эту гармонию и красоту неким смыслом, который нам удобно анализировать в поисках присутствия Бога в этом процессе таким образом, как мы это делали, например, в науке. Это не эстетический, а чисто технический прием. Пожелаем себе успехов.

Переходя к литературе, хочется сказать, что есть еще одно ее преимущество перед остальными видами искусства, которое заложено в том, что литературная деятельность ненавязчива, но общедоступна. Рисовать может далеко не каждый. Абсолютный слух достается единицам. Дальтоники не могут видеть красоту картин. Люди без слуха не понимают красоты музыки. Человек неискаженных чувств не ходит в оперу или на балет. Не посещает он и филармоний, выставок, экспозиций, вернисажей, бьеннале и прочих духовных праздников. А книгу прочитать может каждый. В этом сила литературы. Она не требует особых подвигов - достаточно лечь на диван и раскрыть издание. И так исторически человек может получать ту духовную информацию, которую Бог мог бы через избранных (писателей и поэтов) поставлять человеку с древности и до нынешнего времени. А почему бы и нет? Схема доставки очень удобная. Почему бы и не воспользоваться? Но прежде, чем разобраться с тем, что поставляется таким путем (если поставляется), посмотрим на самих участников транзита. На тех, кто эту информацию получает для передачи нам. То есть на литераторов. Прямо скажем, что даже простой обзор имен, заставляет опустить руки еще задолго до того, как придется, возможно, перейти от них самих к тому, что они пишут. Возникает удивительная закономерность присутствия в их судьбах и жизнях одних и тех же, не вдохновляющих нас своим содержанием, событий. Эта группа людей выделяется из всех остальных профессиональных групп людей на земле одним поразительным признаком - наличием огромного процента умопомешательств, самоубийств, алкоголизма и половых извращений. Нельзя сказать, конечно же, что как писатель, так шизофреник или гомосексуалист, но таких среди них слишком многовато для того, чтобы совсем не было оснований предполагать, что литературный дар сопровождается именно этими дарами психики. Обратимся к фактам.

Эдгар По. Американский писатель. Он создал такие жанры, как триллер и детектив, ("Убийство на улице Морг", "Золотой жук", "Украденное письмо" "Рукопись, найденная в бутылке", "Черный кот", "Падение дома Эшеров" и т.д.), что уже говорит о многом. Согласимся, что создать два таких популярных жанра, может быть, два самых популярных жанра в литературе, мог только человек непростой. Как минимум это непреходящая фигура для истории литературы. Эта фигура умерла в психиатрической больнице от алкоголизма в 40 лет.

Сергей Есенин - ужасное по исполнению самоубийство в 30 лет: взрезал себе вены, кровью написал последнее стихотворение и повесился на трубе отопления, от которой правую сторону его тела покрыло волдырями от ожогов.

Хосе Марьяно Ларра - испанский писатель, автор первой романтической пьесы Испании ("Масиас"). Уже велик, как первый. Кроме того, является основателем направления "костумбризма" в испанской литературе. Что это такое - мы не знаем. Мы знаем только, что основать что-либо вообще, а тем более в литературе - занятие не для простого обывателя. Маститый, видать, был писатель. Покончил собой в 28 лет.

Дмитрий Писарев. Русский публицист и критик. Советское литературоведение почему-то относилось к его наследию с повышенным интересом. А он уже в 20 лет впал в тяжелое умственное расстройство и лечился в психиатрической больнице, после чего был совершенным подавленным неврастеником. Утонул при странных обстоятельствах в 28 лет.

Ла Рошель Дриё. Французский поэт и писатель. Вошел в энциклопедии. Самоубийство в 32 года.

Иоганн Гёте. Самый великий немец в литературе. Великий поэт и автор великого "Фауста". Гордость Германии и литераторов всех других стран. Был душевнобольным. Официальный диагноз - циркулярный психоз.

Александр Левитов. Русский писатель, автор очерков о деревне после отмены крепостного права и рассказов о "Московских норах и трущобах", в которых оказались разорившиеся крестьяне. В 25 лет спился, нищенствовал в Москве, бродяжничал по России. В 42 года умер в университетской клинике больной туберкулезом и страдающий длительными запоями.

Михай Эминеску, румынский и молдавский поэт и писатель. Исторические романы, поэмы, новеллы, сказки, сборники фольклора. Был издателем журнала. Считается последним романтиком румынской литературы. Сошел с ума в 33 года.

Август Юхан Стриндберг - шведский писатель ("Красная комната", "Фрекен Юлия"). Шведы им гордятся, все остальные сильно уважают. Страдал шизофренией в тяжелой форме.

Шарль Жиль - французский поэт-песенник. Был необычайно популярен в свое время. Французы любят хороший шансон. Самоубийство в 36 лет.