Локк за 90 минут - Стретерн Пол. Страница 4

Именно в Оксфорде Локк познакомился с довольно некрасивым аристократом маленького роста, который сыграл в его жизни судьбоносную роль. Рост лорда Эшли составлял менее полутора метров, но это был человек с очень волевым характером.

Он также был смелым и проницательным политиком. Поддерживая сначала роялистов, в середине гражданской войны, когда он заподозрил Карла I в готовности переметнуться к католикам, лорд Эшли перешел на сторону Парламента.

В период республики Кромвель назначил его членом Государственного Совета, но изза возникших позже между ними разногласий Эшли был вынужден покинуть этот пост. В 1660 году Эшли был назначен Парламентом одним из членов делегации, отправившейся к Карлу II, чтобы сообщить, что ему все простили и просят вернуться на престол. Когда Локк познакомился с Эшли, тот был одним из самых влиятельных в стране политиков. Видимо, Эшли высоко оценил Локка сразу же. Почти тут же он назначил философа своим личным врачом. Несмотря на то, что у Локка не было опыта подобной работы, он успешно принял роды у жены Эшли. А когда у са мого Эшли началось нагноение печени, можно было бы предположить, что Локк, вероятно, позвал врача. Не тут-то было. Проконсультировавшись с парой трактатов по медицине, он решился на операцию. Был вызван цирюльник, которому было приказано сделать разрез в животе их светлости, после чего Локк ввел туда серебряную трубку для выведения гноя. Лорд Эшли ходил с этой трубкой до конца своей жизни, будучи уверенным, что Локк спас ему жизнь. Удивительно, но это практически соответствовало истине.

У четы Эшли Локк работал не только врачом, но и преподавателем их детей. Он даже вел переговоры, предшествовавшие женитьбе сына лорда.

Свадьбам английских аристократов, так же как и женитьбам крестьян Центральной Европы, всегда предшествовали тяжелые переговоры между двумя семьями. Аристократов, как и крестьян, волновали при этом в основном такие вопросы, как знатность происхождения, земля и состояние, причем эстетические достоинства и чувства молодых людей во внимание принимались мало. Завершив сию привычную процедуру, Локк заключил приемлемый контракт, и свадьба состоялась.

Теперь Локк жил в Лондоне, и у него появилась возможность общаться с людьми равных с ним интеллектуальных способностей. Они обсуждали последние достижения науки и философии (например, то, как человек может выжить, когда ему в живот вставлена серебряная трубка). Локк также написал еще одну работу, посвященную политике, содержание которой почти наверняка бы обеспечило ему пожизненное заключение в любой стране, кроме Голландии. В этой работе он утверждал, что никто не обладает достаточными знаниями, чтобы навязывать другому какую-либо религию; что, принуждая индивида против его воли, можно добиться только формального его подчинения; что мы все равны перед Богом, который не только делает нас нравственными, но и предполагает, что мы свободны.

Тот факт, что сейчас эти взгляды представляются нам самоочевидными, отражают не столько нашу рассудительность, сколько мудрость Локка.

В 1672 году Эшли был присвоен титул лорда Шефтсбери, и он был назначен лордом-канцлером, что в то время было самой высокой политической должностью в стране. Лорд Шефтсбери (как он обычно известен в исторических книгах) всегда це нил Локка выше, чем просто своего личного врача и свата. Он часто спрашивал совета Локка по политическим и интеллектуальным вопросам. (В те далекие времена эти два понятия еще не были взаимоисключающими.) Взгляды Шефтсбери и Локка по многим вопросам совпадали. К таким вопросам относились, например, их взгляды на выгодность внешней торговли и толерантность. (Хотя у толерантности, как ее понимал Шефтсбери, были существенные изъяны: он не верил в терпимость по отношению к католикам. Один из историков писал о нем как об «одном из самых неистовых противников католицизма в истории Англии».) Теперь у Шефтсбери появилась возможность назначать Локка на различные административные должности, и на пару лет тот занял пост секретаря незадолго до того созданного Совета по торговле и колониям. В результате у Локка появилась возможность внедрить свои политические теории в жизнь. Так, он помогал писать проект конституции для новой английской колонии в Америке — Каролины.

Либеральные воззрения Локка оказали более сильное воздействие на политическую филосо фию, чем идеи других ученых в области этой печально известной науки. Однако чаще всего внимание приковывают идеи таких антигероев политической философии, как Макиавелли, Людовик XIV («Государство — это я») и Маркс. Тем не менее именно идеи Локка были воплощены в конституции Соединенных Штатов, основном законе Великобритании (а также конституциях ее бывших колоний по всему миру), и даже на краткий период в конституции Франции.

Локк продолжал обсуждать свои идеи с друзьями, и после одного из вечеров, когда разгорелся особенно жаркий спор «с пятью или шестью друзьями в моем кабинете», он решил изложить свои философские взгляды в связной форме. Эти мысли в конце концов составили основу его шедевра «Опыт о человеческом разумении». (Недавно, когда я просматривал первое издание этого труда в Британском музее, мне попалась запись на полях. Она была сделана неровным почерком тусклыми коричневыми чернилами, очевидно, другом Локка Тиррелем. Речь шла о той первоначальной встрече в кабинете Локка: «Это было зимой 1673 года, и я был одним из тех».) Можно сказать, что тот исторический вечер отметил рождение эмпиризма — философии, начало которой было положено более чем две тысячи лет тому назад, но которая сделала теперь радикальный шаг в сторону здравого смысла.

Начиная с этого момента и на протяжении следующих 20 лет проблема человеческого знания, как мы его получаем и что оно в точности из себя представляет, оставалась основным предметом интересов Локка. Но к 1675 году астма обострилась у Локка настолько, что он больше не мог жить в Лондоне.

Воздух, наполненный угольной пылью, дымом, и туманом, был губителен для его легких. Долгие приступы кашля и одышки выматывали философа.

Локк был вынужден оставить административную работу и вернуться в Оксфорд, где он до сих пор формально числился преподавателем колледжа Христовой церкви. Примерно в то же время лорд Шефтсбери лишился расположения короля и был уволен со своего поста. Вскоре Локк уехал во Францию, чтобы, как утверждают, поправить здоровье, но в действительности для того, чтобы решить некоторые политические вопросы по поручению Шефтсбери. Он оставался во Франции в течение четырех лет. Здесь философ познакомился с последователями Гассенди, ученого и священника, умершего за 20 лет до того момента. Они исповедовали экспериментальный подход, который применялся Коперником и Галилеем, и верили в науку, основывающуюся на атомизме. Подобно своему учителю, они отвергали как схоластов, так и Декарта, поддерживая эмпиризм и гедонизм (хотя современному восприятию их гедонизм мог бы показаться чересчур теоретическим). Идея о том, что мы учимся благодаря нашему опыту, и принцип, согласно которому в социальной философии наслаждение должно рассматриваться как добро, оказали большое влияние на мышление Локка.

По-видимому, на протяжении этого периода Локк иногда работал преподавателем сыновей английских аристократов и много путешествовал по всей Франции. Здоровье продолжало беспокоить его. Опираясь на свои обширные медицинские исследования, он в конце концов поставил себе диагноз-туберкулез, который приводит к интоксикации всего организма, особенно легких. Курорт Монпелье был известен как хорошее место для лечения туберкулеза, и Локк однажды съездил туда, чтобы поправить здоровье. Однако это ему не помогло, поскольку он поставил себе неверный диагноз.

Во время своих путешествий Локк продолжал жаловаться на еду. В одной из гостиниц «во всем меню» не было «ничего, кроме капусты и пойманной в ней лягушки, а также прошлогодних ягод боярышника». Он также недолюбливал и самих французов («Все мужчины переболели сифилисом», «Иезуиты спят с монашками»).