Многообразие Религиозного Опыта - Джемс Вильям. Страница 23

"Бог имеет для меня большую реальность, чем всякий другой предмет, мысль или личность. Я положительно чувствую Его присутствие, и это чувство тем сильнее, чем более согласована моя жизнь с Его законами, как бы написанными в моем теле и моем духе. Я чувствую Его в солнечном свете и дожде.

Если бы я захотел описать это состояние духа, я назвал бы его обожанием, соединенным с чарующим покоем. В моих молитвах и в моих славословиях я говорю с Богом, как с другом, и наше общение полно сладости. Он отвечает мне всякий раз и часто такими явственными словами, что, казалось бы, звук их должен достигать до внешнего слуха; но чаще общение бывает чисто духовным. Обыкновенно какой-нибудь текст из св. писания наталкивает меня на новое понимание Его любви ко мне и забот о моем благополучии. Я мог бы привести сотни примеров из области моих школьных и общественных дел, моих денежных затруднений и т.д.

Эта уверенность, что Он принадлежит мне, а я Ему, не покидает меня никогда, это непреходящая радость. И без нее жизнь была бы одиночеством, безбрежной непроходимой пустыней".

Вот еще несколько свидетельств людей разного пола и возраста. Они заимствованы из того же собрания проф. Старбэка, и число их может быть при желании сильно увеличено. Первый принадлежит человеку 27 лет:

"Бог совершенно реален для меня. Я говорю с ним, и Он часто отвечает мне. Когда я прошу Бога наставить меня, меня осеняют неожиданные мысли, не имеющие ничего общего с теми, какие обычно занимают мой ум. Около года тому назад в течение нескольких недель я переживал очень тяжелые обстоятельства. Как только несчастье обрушилось на меня, я как бы впал в состояние столбняка, но по прошествии двух или трех часов я расслышал ясно слова из Св. Писания: "Милости Моей будет для тебя достаточно". Каждый раз, как моя мысль возвращалась к моему несчастию, я слышал этот текст. Вообще, мне кажется, я никогда не сомневался в существовании Бога и никогда не переставал думать о Нем. Бог часто вмешивался в мои дела явным образом, и я чувствую, что многие мелочи в моей жизни Он не перестает улаживать сам. Два или три раза Он начертал для меня пути, шедшие в разрез с моими стремлениями и намерениями".

Второе свидетельство (совершенно детского характера, что не лишает его психологической ценности) принадлежит семнадцатилетнему мальчику:

"По временам, когда я вхожу в церковь, я принимаю участие в богослужении, и перед концом службы мне начинает казаться, что Бог возле меня, справа, что Он поет и читает со мной псалмы… Иногда опять мне кажется, что я совсем близко к Нему, что я Его обнимаю, целую… Когда я причащаюсь в алтаре, я стараюсь приблизиться к Нему и в большинстве случаев начинаю чувствовать Его присутствие".

Я закончу несколькими краткими примерами, взятыми наугад:

"Бог окружает меня подобно физической атмосфере. Он ближе ко мне, чем мое собственное дыхание. Я буквально могу сказать, что в Нем я живу и движусь, в Нем существую". – "Есть минуты, когда мне кажется, что я стою перед лицом Бога и говорю с Ним. Иногда я получал прямые ответы на свою молитву, и они проникали всего меня откровением Его бытия и могущества. Есть минуты, когда Бог мне кажется далеким от меня, – но это всегда по моей вине". – "Я ощущаю чье-то мощное и чрезвычайно сладостное присутствие, реющее надо мной. По временам оно точно обнимает меня, желая поддержать".

Такова сила воображения, которое можно назвать онтологическим ; такова убедительность порождаемых им образов. Существа, которых невозможно конкретно представить себе, оно наделяет свойствами реальности и делает это с силой, почти равной силе галлюцинаций. Эти образы влияют на наше душевное настроение подобно тому, как любимый образ влияет на душевное настроение влюбленного. У любящего есть, как известно, чувство непрерывного присутствия любимой женщины даже тогда, когда его внимание отвлечено чем-нибудь другим и в его воображении уже нет ее черт. Он не может забыть ее и всецело проникнут ею.

Я уже говорил, что чувство реальности невидимого обладает большой силой убедительности, и хочу несколько дольше остановиться на этом вопросе. Для тех, кто испытывает эти чувства, они убедительны в той же степени, как и непосредственный чувственный опыт, и пользуются гораздо большим доверием, чем выводы, добытые чисто логическим путем. Конечно, есть люди совершенно лишенные этих чувств. Но те, кому они доступны во всей их силе, видят в них действительное постижение истины, откровение особой, реальности. И никакие аргументы, как бы неотразимы они ни были, не могут поколебать их веру в эту реальность. По враждебной мистицизму теории, которую в философии иногда называют рационализмом , все наши верования в последнем счете должны быть основаны на ясно выраженных положениях, которые можно подразделить на четыре категории: 1) определенные теоретические обоснования; 2) определенные факты чувственного порядка; 3) определенные гипотезы, построенные на этих фактах и 4) определенные логические выводы. Все смутные ощущения чего-то неподдающегося определению совсем не имеют доступа в построения рационализма, который с положительной стороны является бесспорно блестящим проявлением человеческого разума, ибо мы обязаны ему не только нашими философскими системами, но и естественными науками. И все же, если рассматривать духовную деятельность человека в ее целом, если принять во внимание и ту сторону ее, которая независима от области знания и мышления, и которой люди внутренне в тайне подчиняются, то мы принуждены будем признать, что рационализм знает лишь об относительно поверхностной стороне духовной жизни человека. Без сомнения, эта сторона пользуется общим признанием потому, что ей служат все средства языка, она может засыпать вас доказательствами, разоружить логикой, разбить словами. Но все это бессильно поколебать вашу уверенность в тех случаях, когда ваша не укладывающаяся в слова интуиция идет в разрез с умозаключениями рассудка. Источник этих интуиций лежит в нашей природе гораздо глубже той шумно проявляющейся в словах поверхности, на которой живет рационализм. Подсознательная жизнь, вся целиком, с ее порывами, верованиями, стремлениями и чаяниями, медленно подготовляла во мне интуицию, которая достигла сегодня уровня моего сознания, – и что-то во мне знает с полной достовернocтью , что она ближе к истине, чем самые точные логические рассуждения, направленные против и ее.