Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику - Ирхин В. Ю.. Страница 20

Песни звучанье одно

в мире разлито.

(Р. Рильке)

Одно -- это единое квантовое состояние, Атман, тождественный Брахману (Богу); все остальное -- просто звучание.

Мой дух с восторгом бы в ничтожестве пропал,

Чтоб тьмой бесчувствия закрыть свои терзанья.

-- А! никогда не быть вне чисел, вне созданья!

(Ш. Бодлер)

Ярчайшим проявлением иллюзии как раз и является стандартное понятие об индивидуальности. Для человека лишиться своего эгоизма означает исчезнуть, отказаться от всех своих надежд, от всего большого мира, провалиться в какую-то яму. Освобождение видится обычными людьми как страх перед могилой, адом, сатаной; этот страх и выражается у Бодлера словом ничтожество. Человек не знает квантовых состояний свободы. Он успокаивает себя тем, что все равно не попадет в них, а лишь будет совершать какие-то круги в своей локальной ограниченной системе пребывания. С такими шорами физику -- исследователю классической механики, сокрушенному ее законами -- никогда не выбраться из старого дискретного мира. Он просто боится прорыва в квантовый мир и не может оторваться от своих приборов, не хочет потерять привычную опору и перейти в состояние абсолютно свободного исследования. Тем самым он обречен лишь совершать до бесконечности убогие прыжки, не предпринимая ничего, чтобы избавиться от ложного я.

Стремление человека сохранить свою (ложно понятую) индивидуальность при неприятии диктата со стороны общества приводит к эскапизму -- попыткам укрыться от реальности в вымышленном, или виртуальном мире. Разумеется, метафизически это стремление основано на чудовищной путанице: та индивидуальность, которую хотят сохранить от общества, сама является в значительной степени его продуктом. Компьютерные игры или мир героических фэнтези, в которых человек погружается, обычно являются более или менее точным слепком как раз с этой самой сформированной обществом реальности -- с некоторыми изменениями, обычно к худшему. Скажем, в обычной жизни убийство наказуемо (по крайней мере, теоретически), а в мире компьютерных игр оно является зачастую важным конструктивным, а иногда даже сюжетообразующим, элементом.

Фантазия -- болезнь причин и следствий,

Их раж, их беззаконный произвол.

И непоследовательность последствий.

Фантазия! Она начало зол!

Фантазия -- свержение с престола,

Разъятье мировых кругов и сфер.

Ее для нас придумал Люцифер.

Фантазия -- слепая ярость пола.

Ломание рогов и рык самца.

Крушение систем и крах теорий.

Она -- недостоверность всех историй

До гибельной нелепости свинца.

В ней странно то, что голубых красот

Нам не рисует кисть воображенья.

А только хаос, только разрушенье.

Ее не сыщешь в устроенье сот,

В идиллии пчелиных медосборов,

В мелодиях аркадских пастушков...

Несчастлив тот, кто испытал, каков

Ее неукротимый норов.

(Д. Самойлов)

Да, это можно рассматривать как разрядку слепой ярости пола в социально приемлемых формах. Но дело-то как раз в том, что агрессия должна не разряжаться, а сублимироваться. Животное начало в человеке (секс, агрессия) -- это мощный энергетический ресурс:

Основная причина современного вызова целомудрию -- в представлении людей, что они собственники своих тел, этих глубоких и опасных владений, где пульсирует энергия, создавшая миры.

(К. С. Льюис. Письма Баламута)

Австрийский зоолог К. Лоренц (один из создателей этологии -- науки о поведении животных) пишет о наиболее сложных и, если можно так выразиться, альтруистических формах поведения животных как о видоизмененной агрессии (см., напр., его книгу Агрессия). Человек, выплеснувший свой заряд на безобидных нарисованных монстров, использовал его не самым плохим из всех возможных способов -- но и, мягко говоря, не самым хорошим.

У проблемы эскапизма есть и еще одна сторона, метафизически даже более важная. Как подробно обсуждалось в предыдущей главе, человек в любом случае отгораживается от Бога своими собственными безблагодатными мирами, сотворенными в зазоре между Богом и Миром. Однако, погружаясь в виртуальную реальность, он нагромождает уже целую баррикаду миров, создавая свой собственный мир в рамках мира, созданного разработчиками компьютерной игры; в рамках мира, созданного авторами, скажем, голливудского фильма; в рамках мира, созданного писателем; в рамках мира, созданного другим писателем (у которого позаимствован сюжет), и так далее, почти до бесконечности. Пробиться через этот завал к Истинной Реальности уже практически невозможно.

Впрочем, эскапизм все-таки лучше, чем ползучий, вульгарный материализм обыденной жизни. Если человек все равно не собирается выполнять повеление стать Богом (св. Василий Великий), то пусть уж он, по крайней мере, понимает, что мир автомобилей, прокладок, правильного пива, политической или деловой карьеры -- это еще не все (см. Г. Дж. Уэллс. Дверь в стене).

Чтобы не скатиться к безумию, не достичь его никогда -- мы нуждаемся в Восстановлении. Мы должны суметь заново взглянуть на зелень; должны поразиться, но не ослепнуть, глядя в бездонную синеву, на золотые и красные краски. Мы должны встретить кентавра и дракона; а затем, может быть, как древние пастухи, внезапно увидеть овец, собак, коней -- и волков... Восстановление (которое включает в себя возвращение и обновление желания жить) -- это также и возвращение ясности взгляда... В любом случае следует помыть окна: сделать так, чтобы ясно видимые предметы были очищены от всех темных пятен банальности или обыденности, вообще очищены от нашего обладания ими... Обыденность их -- в сущности, плата за присвоение; привычные вещи -- это те из вещей, которые мы подчинили себе по закону или же в мыслях... Мы завладели ими, а завладев, перестали их замечать... В том, что обычно называется Реальной Жизнью, Побег, как правило -поступок совершенно необходимый и даже порой героический... Ополчившись на слово побег, критики искажают его смысл; более того, они путают -- и я думаю, это не простая ошибка, -- Побег Узника и Бегство Дезертира.

(Дж. Р. Р. Толкиен. Дерево и лист)

Психологически стремление к эскапизму вполне понятно еще и в другом отношении. Мир трагичен, и жить в нем страшно, о чем подробно говорилось в первой главе. Религия тоже не обещает человеку избавления от трагизма существования. Впрочем, люди истинно духовные и не хотят такого избавления. Можно вспомнить здесь слова Осипа Мандельштама, обращенные к его жене: А кто тебе сказал, что ты должна быть счастлива? (по воспоминаниям Н. Я. Мандельштам) или высказывание Н. Винера Я никогда не считал удовлетворенность и даже счастье высшими человеческими ценностями (книга Я -- математик). Между прочим, продолжение последней цитаты заслуживает того, чтобы отнестись к нему внимательно: ...и у меня появился страх, что задача традиционного психоанализа состоит в том, чтобы превратить пациента в мирно пасущуюся корову. Мистические тексты различных традиций подчеркивают трагизм отношения человека с Богом в очень сильных выражениях. Мы не будем здесь приводить многочисленные цитаты из книги Иова и ветхозаветных библейских пророков (тех, к кому прикоснулся Бог); эта трагедия продолжается и в Новом Завете как плач Христа в Гефсиманском саду и его крик на кресте.