Философия переннис - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо". Страница 19

А истинно религиозный человек — это ответственный человек. Он говорит: "Я отвечаю. Если я делаю что-то, то я за это отвечаю, и я должен обдумать, делать мне это или нет. Если мое личное сознание позволяет делать это, я сделаю; в противном случае, какие бы последствия это ни имело, я не стану подчиняться".

Так что для меня послушание не является никакой ценностью, и непослушание не несет в себе ничего плохого. Ваше личное понимание ценно. Исходя из него, послушание — это хорошо; исходя из него, непослушание — это тоже хорошо.

Нравственность не исчезла, но она приобрела совершенно другое значение: подчиненный чувствует стыд или гордость в зависимости от того, насколько адекватно он исполняет то, что требует от него авторитет. В языке существует множество слов, определяющих этот тип нравственности: лояльность, долг, дисциплина, послушность…

Высокие слова! Берегитесь их. Всегда остерегайтесь громких слов: моя страна, родина, отечество, церковь, храм. Берегитесь всех высоких слов! Они могут сделать ваше поведение бессознательным, роботоподобным.

Это сейчас величайшая опасность для выживания человечества; способность человека отказаться от своей человечности, та неизбежность, с которой он все делает для того, чтобы его уникальная личность была поглощена более крупными общественными структурами. Гнев, насилие, агрессия, разрушительные инстинкты не так опасны, как эта столь высоко ценимая идея послушания.

Вся ирония в том, что добродетели, которые мы ценим в личности столь высоко — лояльность, дисциплинированность и самопожертвование — это те самые свойства, которые порождают разрушительную организующую энергию войны и делают человека слепым в деструктивной системе власти.

Помните, если мы хотим создать новое человечество, нам придется пересмотреть заново весь человеческий разум. Прошедшее создало совершенно безобразный ум — безусловно, на нем прекрасные этикетки, великолепно нарисованные улыбки, но за ними — нечто абсолютно животное.

Я придаю особое значение индивидуальности — не обществу, не нации, не религии. Я делаю упор на индивидуальность. Нужно освободить индивидуальность от всех оков и рабства общественного. Вот в чем суть саньясы. Станьте сознательными… и если это исходит из вашего сознания, то хороши и послушание, и непослушание. Но это должно корениться в вашем сознании — тогда все будет правильно. А если это исходит из бессознательности, то и послушание неправильно, и непослушание неправильно.

Позвольте мне напомнить: я не призываю вас быть непослушными, поскольку если это исходит из бессознательности, и вы говорите "нет" — это так же плохо, как сказать "да". Я не учу вас непослушанию, неподчинению, недисциплинированности. Я совсем не хочу этого. Вы можете понять меня неправильно. Меня уже не поняли.

Вот что я говорю: я делаю вас ответственными.

Индивидуум полностью отвечает за то, что он делает. Так что вы должны думать, медитировать, и действовать исходя из вашей медитации — и все, что вы сделаете, будет добродетельно, будет морально, и это будет совершенно новый тип морали.

Последний вопрос:

Возлюбленный Ошо, сегодня утром, когда ты рассказывал историю о двух восьмидесятилетних старичках, беседующих поутру после свадебной ночи, я рассмеялся. Поняв, что не контролирую себя, я зажал рот руками и стал себя контролировать. Я не могу этому помочь. Я люблю слушать, как ты рассказываешь истории. Во время беседы я не могу дождаться следующей истории. Я легкомысленный?

Мне следует быть серьезнее?

Ананд Барио,

Серьезность — это болезнь. Серьезность — это патология. Будь искренним, но не будь серьезным. И искренность — это совершенно другое. Серьезность — это то, что вы на себя напускаете, чем вы притворяетесь; искренность идет от сердца. Искренность — Это показатель интенсивности во всем, что вы делаете.

И это очень хорошо, что у тебя случился взрыв хохота! Нет, зажимать рот руками — это фальшиво, это ложь. Пусть будет так! Смех — это хорошо: он полезен во всех отношениях — физически, психологически, духовно.

И это не легкомыслие. Нас учили неправильно — вот почему люди ходят по земле с вытянутыми лицами. Нас учили абсолютно неправильно. Христиане утверждают, что Иисус никогда не смеялся.

Почему? А я знаю, что он смеялся, я превосходно знаю его. Но христиане боятся: смеющийся Иисус — это выглядит легкомысленно. Как может смеяться святой? У святого должно быть вытянутое лицо. Святые всегда ходят с вытянутыми лицами. А на самом деле, человек с вытянутым лицом вообще не может быть святым.

Смех — это качество, превосходящее другие. Ни одно другое животное, за исключением человека, не может смеяться. Если вы вдруг увидите посреди дороги смеющегося буйвола… вы сойдете с ума. Вы станете совершенно другим человеком! Ни одно животное не может смеяться, за исключением человека. В этом состоит человеческое достоинство, что человек может смеяться — в этом состоит человеческое достоинство, слава.

Смех — это нечто духовное. Он присущ только высшим формам разума. Чем разумнее вы становитесь, тем большей становится ваша способность смеяться. И не только над окружением, но также и над собой. Вам становится видна величайшая абсурдность жизни, величайшая нелепость жизни.

Христиане придали Иисусу очень печальный вид. Вот почему в живописи и скульптуре лицо Иисуса выглядит слегка уродливо. В изображениях Христа нет той радости, которая есть в изображениях Кришны — его флейты, его танца. В них нет того смеха, который вы видите в изображениях Бодхидхармы, в изображениях Лао-Цзы. В них нет того великолепия, которое вы найдете у таких гениев, как Чжуан-цзы — гениев абсурда.

Иисус должен был смеяться, потому что он был очень земным человеком. Он любил хорошо поесть, он любил добрую компанию, он любил людей. Он хорошо ел, и он даже был пьяницей. Ну как же, пьяница, и не смеется? — Это невозможно. И он, безусловно, рассказывал анекдоты. Уж поверьте мне! Пьяница, и не рассказывает анекдоты? Должно быть, евангелисты просто выкинули их. Даже мои издатели временами чувствуют, что это уж слишком, это не подлежит печати! Но я ничего не разрешаю им выбрасывать.

Евангелия были написаны после смерти Иисуса, триста лет спустя, так что издатели были вольны делать то, что им вздумается. Я знаю великолепные шутки, которые выкинули. Иисус был евреем — а у евреев лучшие в мире шутки.

Барио, не беспокойся насчет легкомыслия. Порой даже легкомыслие прекрасно. Даже в том, чтобы быть легкомысленным, порой возникает нечто величественное легкость, красота, благословение. Я принимаю жизнь во всех ее оттенках, весь спектр радуги: от легкомыслия до искренности. Специально для тебя расскажу две истории:

Папа Финкельштейна был ужасно несчастен оттого, что его сын регулярно делал две вещи, которые считались у хороших, евреев неприемлемыми: ел окорок и общался с не-еврейками. В конце концов, он пожаловался раввину.

— Равви, — вскричал он, — я не знаю, что делать. Как только Эзра, мой сын, видит окорок, он туг же впивается в него зубами, а когда ему встречается не-еврейка, он обнимает и целует ее.

Пришлось Эзре навестить раввина.

— Что говорит твой отец? — строго спросил раввин. — Ты впиваешься зубами в окорок и целуешь христианок? Что с тобой?

— Равви, что я могу поделать? — виновато сказал Эзра. — Я безумец!

— Ерунда, — ответил раввин. — Если бы кусал девушек и целовал окорок тогда ты был бы сумасшедшим! А пока что все в порядке, ты совершенно нормален. Просто больше так не делай!

И вторая:

Владельцу одного бара до смерти надоели бесконечный расспросы клиентов о том, как зовут проституток и как их найти.

В один прекрасный день он решил, что глупо не использовать такой источник дохода — он пошел, привел пару девочек и устроил их в комнатах над баром. И когда посетитель хотел снять девушку, он просто посылал его наверх.

Пару дней спустя клиент спустился сверху и с несчастным видом пожаловался хозяину на дрянную работу девушек.